Нигер, восстань!

Хоть президент Сенегала Абдулай Вад и пригласил гаитян бросить свою разрушенную родину и переезжать в Африку, делать этого им никак не следует. Это сейчас, когда их тряхнуло в западном полушарии, в Карибском море, между Майами-бич, Фиделем Кастро и круизными лайнерами, на них обратили внимание, и звезды спели им в помощь специальную песню. А были бы они где-нибудь в Африке, во внутренних районах Сенегала, могли бы и не спеть. И вот доказательство: когда в прошлом году в Гондурасе сместили президента Меля Селайю в широкой шляпе, этот путч стал главной новостью по обе стороны Атлантики – хотя по их сторону, конечно, главнее. И Slon.ru, несмотря на смешное название страны, а может благодаря ему, завел специальную корзину, и в ней опубликовали целых 14 материалов. Но Гондурас – не единственная страна со смешным названием, где происходят перевороты. Как раз к востоку от Сенегала, куда добрый президент доктор Абдулай собрался переселить гаитян, есть страна Нигер. Эту страну в соответствии с современными нормами языкового этикета давно бы следовало переименовать: например, в Афро-африканец. Потому что нынешнее название, хоть и на одну букву меньше ставшего ругательным слова, все равно напоминает о работорговле и сегрегации и для современного чуткого англо-американского глаза выглядит, примерно как для русского выглядело бы название страны Чучмекия. Но Чучмекии нет, а Нигер есть, и странные нигерцы (не путать с соседями нигерийцами) ничего не переименовывают, желают патриотически гордиться своей страной с почти неприличным названием и петь национальную марсельезу на французском под названием «La Nigerienne» и с припевом «Нигер, восстань». Ну вот, восстал в пятницу, сверг президента Мамаду Танджа. Который сейчас, когда я это пишу, а вы читаете, ходит по комнате в неизвестном, принадлежащем армии месте, и думает, что он сделал не так, и пустят ли его в расход, а снаружи – суровый черный часовой в камуфляже с калашниковым. Черный человек спать мне не дает всю ночь. А раньше надо было думать! Отец истории Геродот ни за что бы не пропустил такого сюжета. Он хоть и писал для массового греческого читателя, из девяти книг своей «Истории» пять по-отечески посвятил варварским народам. Но массовый читатель со времен Геродота сильно изменился, и про варваров ему неинтересно, как и про нигеров. Да и про эллинов, признаться, тоже не очень, даже когда у них проблемы с евро. И вообще, ему почему-то важнее Гондурас с 7 млн жителей, выдающийся экспортер бананов, чем 17-миллионный Нигер – третий экспортер урана в мире после Канады и Австралии. Только в отличие от Канады и Австралии он – еще исламская страна, где на южной границе Сахары в поясе под названием сахель завелись исламские экстремисты. Вот и Джордж Буш в 2003 г. уверял (и доклад британской разведки подтвердил), что Саддам Хуссейн собирается закупать уран у Нигера для своей ядерной программы. Которой, правда, как выяснилось позже, не было. Нигерский путч – притча о том, что надо лезть глубже заголовков новостей. Что мы заранее знаем о военном перевороте? Возьмем винтовки новые, на них – флажки. Если где военные совершают переворот – это затем, чтобы отменить конституцию, поставить БТРы на перекрестках, ввести комендантский час и вообще всячески ущемить свободу, равенство и братство. Убить на корню молодую или старую – по ситуации – демократию. По этому шаблону, например, написана новость «Рейтера», из которой решительно непонятно, что же произошло в Нигере. Может, там вообще на все африканские перевороты один шаблон с пробелами для имен? Не все счастливые перевороты одинаковы. Политика ж – не геометрия, вот в Нигере параллельные линии демократии и военного переворота пересеклись. Во-первых, послушайте, как забавно называется местная хунта: «Высший совет по восстановлению демократии» (СSRD, Сonseil superieure pour la restauration de la democracie). И не то чтобы это одно лицемерие, в Нигере четвертый день идут демонстрации в поддержку военных, и политическая оппозиция тоже говорит им спасибо. Представьте себе, что группа патриотически настроенных белорусских военных свергает Лукашенко, или группа казахстанских военных – Назарбаева. Как к этому относиться? Демократии от этого прибыло или убыло? Вот и в Нигере тот же вопрос – вечный вопрос о том, кто прав – Цезарь или заговорщики? Кстати, лидер переворота, нигерийский Брут (не Хома, а Марк Юний) по имени Джибрила Хима Хамиду уже участвовал в предыдущем военном путче в 1999 г., когда был убит тогдашний президент-узурпатор. Настоящий декабрист. В том же году военные сдали власть и организовали выборы, на которых в честной борьбе победил Танджа, теперь ставший узурпатором. Свергнутый Танджа, если угодно, – ставленник нигерийских декабристов. Он дважды демократически избирался с процентами человека, а не бэтмена. И вообще, в Нигере была, можно сказать, образцовая демократия, украинизация Нигера зашла уже очень далеко. Но человеком Тандже быть надоело, захотелось быть бэтменом, терминатором, черепашкой ниндзя, Черной Молнией и остаться в президентском дворце еще. Потому что хорошо мне тут с вами быть, хорошо весьма. В середине 2009 г. Танджа, которому как раз исполнился 71 год, и Сократ в его возрасте уже год как добровольно выпил цикуту, по просьбе народа (на митинге просящих был замечен премьер-министр) назначил референдум о продлении своих полномочий, распустил парламент и конституционный суд, который вынес вердикт, что своим референдумом Танджа нарушил президентскую клятву, данную, шутка ли, – на Коране. После того, как досадные помехи в виде парламента и суда были устранены, он провел референдум и – о чудо! – получил народную поддержку в виде 90% «за» – процент Черной молнии. Наконец, в июне он распустил и правительство и продолжил управлять страной при помощи президентских декретов. «Я отвечаю только перед своим народом, если народ..., неужели я ....». Дальше смотри заявления А.Лукашенко перед референдумом 2004 г. о третьем и т.д. сроке. Нигерийский референдум, кстати, совместил достижения Лукашенко и узбекской Черной молнии Ислама Каримова: одновременно снял запрет избираться более двух раз и отодвинул выборы – просто продлил себе полномочия на три года. Когда в декабре прошлого года истек его второй строк, Танджа спокойно остался в президентском дворце. Оказалось, что ненадолго: после четырехчасового боя в пятницу военные демократы взяли дворец в правительственном квартале Ле Плато, и интернировали Танджу в неизвестное, но надежное место. Объяснение, которое дал Танджа, зачем ему нужны еще три года, а потом и третий срок, одновременно реалистично, как фотография, и наивно, как детский рисунок: «Нужно закончить начатые при мне иностранные инвестиционные проекты, которые уже начали поднимать уровень жизни народа, и лишние смены власти здесь ни к чему». Танджа не то чтобы осчастливил свой народ. Нигер как был, так и остался страной с $700 ВВП на душу населения, четвертой с конца в «Индексе человеческого развития». В 2005 г. здесь был голод, масштабы которого он скрывал, высылая иностранных журналистов. Но инвесторы действительно пришли с проектами. И в первую очередь – в обширные урановые рудники, хотя разведали и некоторое количество нефти. У Танджи нашлись защитники – Африканский союз, Китай и демократическая Франция. Французский МИД сурово осудил путч. Кажется, в утонченной европейской Франции тоже согласны, что лишняя смена власти не нужна, когда речь идет об инвестициях, и президент может и пересидеть пару лишних сроков, места не просидит. Франция ведь вам не прыщ с горы, а ядерная держава, сохранившая в качестве сувенира остатки империи, над которой не заходит солнце. А великой ядерной державе нужен уран, большую часть которого Франция получает из своей бывшей колонии Нигера. Нигерскими урановым рудниками, делясь с местной властью, до недавнего времени безраздельно заправляла французская государственная атомная и энергетическая компания Areva. До недавнего времени – значит до Танджи. Франция поддержала нигерского цезаря Танджу, которого в прошлом году от лица страны-председателя Швеции осудил за узурпацию власти Евросоюз. Но вовсе не потому что французских неоколониалистов устроит любая диктатура, лишь бы она давала им уран. Просто что им было делать? Танджа изменил законы и действительно реорганизовал добывающую отрасль Нигера так, что она стала более привлекательной для иностранцев. Большая часть новых лицензий на новые урановые месторождения по традиции была выдана Франции. Но другая часть урановых лицензий впервые в истории страны – Китаю, и ему же – лицензии на разведку и добычу нефти. Китайцы еще больше французов любят стабильность, им совсем непонятны эти глупости с выборами, без которых они сами прекрасно обходятся. Им гораздо спокойней начать разработки и добывать уран при том правителе, который выдал им лицензию: только они знают как, за что и на каких устных дополнительных условиях. С приходом китайских инвесторов Танджа осмелел и решил остаться. Китайцы, видно, совсем охмурили недавнего демократа. В странах третьего мира, вообще, есть прямая пропорция между приходом китайских инвесторов и уверенностью в себе местных диктатур. Французам, чтобы не остаться без нигерского урана, пришлось теперь соперничать с китайцами за благосклонность правителя. Вдобавок к тому в постколониальных государствах вроде Нигера, где полезные ископаемые находятся в совместной эксплуатации иностранных добывающих компаний и местного правительства, политическая власть – единственный способ участвовать в единственном в стране источнике доходов. Можно понять правителя, который только что был всем, и не захотел стать никем. Переворот в Нигере ставит вопрос о конфликте двух нелегитимностей разного происхождения. Кто матери-истории менее противен? Две недели назад Африканский союз на саммите расширил понятие «неконституционной смены власти» и добавил к ней «приостановку законным правителем действия демократических институтов, в том числе с целью продлить установленные временные лимиты полномочий». Но, конечно, военный переворот – гораздо более классический случай неконституционной смены правительства. Танджа испортил свою легитимность всякими манипуляциями, но полгода назад, да что там – даже в декабре она у него была. А у путчистов ее вообще никакой нет, кроме известного тезиса Ильича «грабь награбленное». Являются ли они злой силой, что совершает благо? Или это грабеж на грабеж? Спросим друг друга еще раз: если группа военных свергнет Лукашенко, да что там – самого Путина, покусившегося на третий срок, должна ли ее поддержать российская либеральная общественность и мировое сообщество? Или, напротив, подвергнуть сугубому осуждению? На вопрос, который волнует человечество со времен французской революции – как установить демократию демократическими средствами? – ответа до сих пор нет. Впрочем, проекты этого вечного двигателя пока еще принимаются к рассмотрению.