В десятках городов страны, главным образом региональных центров, в рамках так называемого Дня гнева (20 марта) прошли массовые акции протеста. Цифры участия, которые приводят представители власти и оппозиции, как всегда, существенно разнятся, но, в любом случае, их порядок не поражает воображение: 20 тысяч, ну 50, а кто-то говорит даже 100 тысяч на стосорокамиллионную страну – это, действительно, не так много. Географический охват, однако, оказался очень широким: Владивосток, Иркутск, Барнаул, Омск, Томск, Новосибирск, Архангельск, Петербург, Москва, Казань, Пенза, Калининград… – всего порядка 50 мест. Протест оказался точечным, но практически повсеместным. Что поражало воображение, так это старание власти – федеральной и местной – избежать масштабных протестных акций. На какие только ухищрения не шла власть, чтобы сбить массовую протестную волну. Картина отчасти напоминала начало 2005 г. с протестами против монетизации льгот. Был использован самый разнообразный арсенал «кнута и пряника со зрелищами». Это были снижение тарифов и налогов, отказы в разрешении проведения митингов на центральных площадях с ярмарками и концертами взамен, разъяснительные беседы с активистами и прямые линии чиновников с гражданами, превентивные задержания «зачинщиков» и разгоны митингов, и т. д. Важнейшей системной реакцией стало срочное снижение тарифов на услуги ЖКХ. Причем Москва поступила по рецепту знаменитого сталинского «головокружения от успехов», списав все на перегибы на местах. Президент Медведев дал жесткое указание вице-премьеру Д.Козаку разобраться с безобразиями, «Единая Россия» отрядила В.Пехтина со товарищи инспектировать города и веси и наводить порядок. Д.Козак публично доложил президенту о том, что порядок восстановлен, и что не в меру ретивые чиновники на местах приведены в чувство. О чем он не сообщил – это о цене вопроса и о том, как Москва намерена компенсировать местным бюджетам выпадающие доходы от платежей населения. Дело еще и в том, что «Фонд содействия реформированию ЖКХ» в прошлом году в разгар кризиса давал региональным властям большие деньги с условием резкого снижения дотирования ЖКХ, то есть повышения тарифов. Причем, когда в этом году некоторые регионы попробовали сбавить темп роста тарифов, Фонд пригрозил им требованиями возврата полученных в прошлом году под реформирование ЖКХ денег. Что важно? Во-первых, власть на местах очень старалась: отвлекать, развлекать, ублажать, угрожать, договариваться, лишь бы не допустить массовых протестов. Думаю, что и выборы неделей ранее прошли относительно честно, чтобы только не было протестного резонанса – со стороны партий и со стороны граждан. Во-вторых, власть в Москве договорилась с руководством трех условно оппозиционных думских партий, убедив их «не раскачивать лодку». Насколько действенна «партийная вертикаль» – это другой вопрос, но возврат Кремля к четырехпартийной системе вместо еще недавно предпочитавшейся полуторапартийной, – это позитив. Власть вообще, а не только «мандарин» Боос в Калининграде продемонстрировала и готовность, и способность договариваться. В-третьих, партии, в том числе и «главная» – «Единая Россия», – играли весьма второстепенную роль в диалоге власти и граждан. Они не то что не выступали модераторами в этом диалоге, они и привлечь внимание власти могли лишь, подталкивая граждан выходить на площади. Таким образом, налицо неэффективность системы управления, которая доводит до кризиса, и тогда лишь способна действовать реактивно, а также кризис партийной системы. То, что мы увидели сейчас, – это, скорее, попытка власти, и довольно успешная, «разрулить» ситуацию с помощью ручного управления, чем выстраивание нормально функционирующей системы взаимоотношений с обществом. Власть сейчас очень постаралась, в том числе используя методы публичной политики, и это хорошо. Вопрос, однако, захочет ли она и дальше работать в таком импульсном реактивном режиме. Если акции протеста не будут стихать, возможно, власть придет к пониманию необходимости системных изменений, и прежде всего, укрепления партий как механизма прямой и обратной связи власти с гражданами. Есть здесь и важное политико-географическое измерение. Акции протеста прошли, главным образом, в региональных центрах. И потому, конечно, что там заметнее, и потому, что там проживают наиболее активные и инициативные граждане. Там больше и накопившееся раздражение против власти. Не случайно, что на недавних выборах в целом ряде случаев ЕР проигрывала в городах-центрах и на выборах мэров, и в одномандатных округах по выборам городских и региональных представительных органов. Поэтому когда функционеры ЕР говорят, что, выступая за чисто пропорциональную систему выборов (когда одномандатных округов не будет вовсе), они действуют чуть ли ни себе во вред и во благо оппозиции, они лукавят вдвойне. В-первых, им не нужны индивидуально сильные и относительно независимые депутаты-единороссы, им нужна списочная «партийная пехота», полностью зависимая от функционеров. Во-вторых, они хотят уйти от резонансных поражений, когда на выборах голосуют не за абстрактный «план Путина», а за конкретного надоевшего и неэффективного Иванова-Петрова-Сидорова. Теперь, когда Кремль продемонстрировал готовность делиться голосами с тремя миноритариями, горячими сторонниками перехода на исключительно партийные списки на выборах всех уровней стали и думские они – КПРФ, ЛДПР и СР. Интересы партфункционеров всех мастей входят, таким образом, в противоречие с интересами как граждан, так и власти: ведь последней нужна действенная партийная система, а не пустая оболочка. Посмотрим, кто возьмет верх. Наиболее распространенным тоном в комментариях по поводу «дня гнева» было: оппозиция продемонстрировала свою слабость, власть – силу и гибкость. Эта формула слишком упрощена и нуждается в оговорках и разъяснениях. Да, протесты носили во многом стихийный характер и не были инспирированы сплоченной и централизованной оппозицией. Боюсь только, что отсутствие структурированной оппозиции для власти – скорее, минус, чем плюс, ибо социальный протест в таких условиях выливается в бунт. Да, революции, бунта сейчас, к счастью, нет. И я не согласен со сторонниками идеи «чем хуже – тем лучше». Да, некий диалог власти с гражданами под давлением обстоятельств мы увидели. Как и неспособность власти работать с гражданами в нормальном режиме, объяснять им необходимость и смысл предпринимаемых мер. С тарифами на услуги ЖКХ власть, как когда-то с монетизацией льгот, пошла на попятную. И это – плохой сигнал: за прошедшее с 2005 г. время власть так и не научилась ни принимать взвешенные решения, ни объяснять их гражданам и получать поддержку, ни просчитывать их результаты. Плохой сигнал и то, что в критические моменты роль «ЕР», как и всей партийной системы, минимальна, – власть общается с гражданами напрямую.
