В мире, где дизайнерским грозит стать все – от мобильных телефонов до собачьих ошейников – появление дизайнерских виноделен было вопросом времени. С другой стороны, идею получения дивидендов за счет привязки конкретного вина к образу места, где вино произведено, за века до всяких дизайнерских фокусов использовали владельцы французских шато. Является ли частью бренда Chateau Margaux само шато – неоклассический замок архитектора Луи Комба? Конечно, – как, если хотите, является частью архетипа французских вин любое изображение замка (чем безбожно пользуются местные производители, так и норовя втиснуть на винную этикетку хоть малюсенькое, да шато). Прагматичные виноделы во всем мире справедливо задумались, почему бы трюк не повторить в местных условиях. Интересные результаты получились от эксперимента во многих странах, но особенно в США, а точнее – в Калифорнии, где семейство виноделен, торгующих лицом наравне с вином, можно при желании даже делить на подвиды. Подвид первый – «бутиковые» винные хозяйства, стремящиеся одним своим внешним видом завлечь туриста. Бороться тут есть за что: каждый год калифорнийские виноградники, акр земли которых может стоить до 400 тысяч долларов, посещает 15 миллионов туристов. Прибыль, получаемую местными винными хозяйствами от прямых продаж вина, проведения дегустаций, пикников, концертов и свадеб, составляет около 1,3 млрд долларов в год. По словам владельца винодельни Lodi Джо Бергхолда, хозяйство, куда захочет зайти привередливый турист, обойдется недешево и построить, и содержать. Но прибыль от продажи напрямую одной бутылки вина втрое превышает прибыль, которая достается производителю с бутылки, прошедшей все звенья торговой цепочки. Бергхолд делает ставку на то, чтобы в психологическом – и экономическом – смысле приравнять визит его дегустационного зала к походу в ресторан с антикварной мебелью, роялем и огромным баром конца позапрошлого века. От прямых продаж зависит не только Lodi, но и больше 1300 других калифорнийских виноделен. В стремлении перещеголять друг друга владельцы «бутиковых» хозяйств (куда гости часто приезжают на специально арендованных лимузинах) стараются вовсю. Семейный бизнес, винодельня Groth Winery в Оквилле выглядит как деревенский дом, где хочется остаться на все лето и каждый день выходить на прогулку с этюдником (а надоест писать самому – можно присмотреть что-то из работ хозяйки Сюзанн Грот, посвятившей винодельне целую серию картин). Quintessa Winery, где практикуют принципы биодинамического виноделия, наоборот, – мечта минималиста, прячущаяся за изогнутой песчаного цвета стеной. В дегустационный зал хозяйства Silverado Vineyards, находящегося на вершине холма, надо взбираться по винтовой лестнице. Владелец David Girard VineyardsДэвид Джирард лично проектировал колонны в беседке, где играются свадьбы. Некоторые винодельни в долине Напа выглядят, скорее, как экокурорты или небольшие парки с кипарисами, водопадами и бассейнами. Окупаются ли эти усилия и клюет ли в итоге на приманку клиент? Хозяин Lodi Джо Бергхолд честно признает, что узнаешь это, только выложив собственные деньги. Подвид второй – это винодельни, архитектурный облик которых заслуживает не меньшего внимания, чем собственно вино. Ставший классическим пример – винодельня Dominus. Она стала первым американским проектом швейцарских архитекторов Жака Херцога и Пьера де Мерона, известных больше всего благодаря проекту лондонской галереи Tate Modern. Dominus владеет Кристиан Муэкс – хозяин Chateau Petrus, поначалу мечтавший о скромном, как бы растворенном в пейзаже долины доме. Когда будущие лауреаты Притцкеровской премии спросили Муэкса, какой вид на здание должен открываться с дороги, заказчик сказал, что хотел бы сделать винодельню невидимой. Парадоксальным образом это желание удалось выполнить: огромный прямоугольный обелиск сделан из камня, цвет которого почти сливается с фоном из окружающих долину гор. Издалека винодельня кажется сделанной из бетона. Но на самом деле при постройке использован базальт (его нашли в соседнем каньоне), медленно нагревающийся днем и постепенно остывающий ночью – это сглаживает перепады между дневной и ночной температурой, характерные для долины Напа. Булыжники базальта загружены в гамбионы – каркасы из металлической сетки, которые использовались в Альпах для укрепления придорожных склонов. Увидев чертежи здания, американские чиновники поначалу думали остеречься радикальных европейских идей. Но в итоге постройку винодельни, вошедшей в архитектурные справочники, все же разрешили. Увы, увидеть Dominus внутри посчастливилось крайне немногим любителям вина: туристов в свои владения Муэкс не пускает. Непросто попасть и в Merus Winery, дизайн которой разработало голландское бюро Uxus. В начале 2000-х каберне совиньон Merus, которое невозможно было найти в магазинах, называли «новым культовым вином Калифорнии». Merus и сейчас ограничивает производство вина, которое продается в основном ресторанам и по подписке кругу постоянных клиентов. Некоторые из них оценили не только вино, – пользующееся симпатией Роберта Паркера, любителя алкогольных «калифорнийских блокбастеров», – но и архитектурный облик винодельни. Дизайнеры Uxus смешали стили и эпохи, поставив перед входом в винный погреб столы, напоминающие гигантские шахматные фигуры, в самом погребе развесив похожие на медуз светильники и сохранив в комнате для дегустаций старые деревянные балки. Заказы от калифорнийских виноделен принимают не только европейские архитекторы и дизайн-бюро. На конец этого года планируется окончание последнего этапа работ на винодельне Hall, проект которой разработал другой лауреат Притцкера Фрэнк Гери. Для четы Холлов Гери, обшивший титановыми листами музей Гуггенхайма в Бильбао, придумал нечто, что некоторые местные жители без обиняков назвали «стеклянным грибом под коростой». Сооружение стеклянного гостевого центра, накрытого деревянным каркасом, обойдется минимум в 100 млн долларов. Изначально «гриб» Гери хотел сделать больше, выше и ничем не накрывать – но, увидев первые чертежи, соседи Холлов взбунтовались и сказали, что не позволят уродовать пейзаж долины. Заказчики перенесли строительство дальше от дороги, согласившись уменьшить высоту здания и прикрыть его каркасом. Среди других компромиссов – решение ограничить число посетителей до 500 человек в день. Винодельни, спроектированные архитектурными суперзвездами, могут привлечь даже непьющих, но интересующихся искусством. Некоторые калифорнийские виноделы пошли по этому пути еще дальше, превратив свои хозяйства в гибрид винодельни, музея и арт-галереи. В формате галереи работает, например, Ma(i)sonry. Ее владелец, бывший финансист Майкл Поленске, устраивает на винодельне выставки живописи и скульптуры; тут можно купить даже дизайнерскую мебель – помимо, само собой, каберне. … Для некоторых в Напе искусство оказывается даже важнее вина – как, например, для Рона и Аниты Уорник, основавших хозяйство Seven Stones. Пара много лет собирала современное искусство. В итоге, коллекция, которую выставляли музеи в Бостоне и Нью-Йорке, разрослась настолько, что не помещалась в доме. Seven Stones стала огромным арт-хранилищем: части коллекции оказались даже в парке, как, например, гигантская абстрактная скульптура Ричарда Дойча. Самый радикальный эксперимент, объединяющий в Калифорнии вино и искусство, осуществил бизнесмен, психотерапевт и меценат Норман Стоун со своей женой Норой. В Сан-Франциско супруги были известны не только своими костюмированными вечеринками и экстравагантной манерой одеваться (например, в пиджаки из упаковочной пленки с пузырьками), но и страстью к современному искусству. Норман, сын миллиардера Уильяма Стоуна, приобрел сотни картин, скульптур и инсталляций и столкнулся с банальной нехваткой места для их хранения. Для этого среди виноградников долины Напа была куплена «арт-нора». Эта пещера выглядит как вполне традиционный, только профессионально освещенный винный погреб и служит Стоунам собственной галереей. Попасть в «арт-нору» можно только по приглашению или согласованию с музеями, которым помогают Стоуны. На территории хозяйства производится и вино, но Стоун не скрывает, что это – побочный продукт по сравнению с главной целью «арт-норы»: быть в контакте с искусством. На открытии в такой контакт можно было вступить даже на физическом уровне, забравшись в скульптуру «Настенный лифчик с регулируемыми бретелями»: в чашках лифчика есть скамеечки для сидения. Если присесть на них, то слышна запись женского дыхания. Скульптуру художника Вито Аккончи можно купить, как и многое из того, что выставляется на меняющейся каждые несколько месяцев экспозиции «арт-норы». Стоуну есть что выставлять и продавать: в его огромной коллекции – работы Ричарда Серра, Кита Тайсона, Кристофера Вула и Энди Уорхола. Как показало время, предсказание Уорхола о том, что все универмаги станут музеями, а все музеи – универмагами, можно перефразировать, отдав роль универмагов винным погребам.
