Сегодня сложно судить, что все-таки стало основной причиной возбуждения дела против Михаила Гуцериева: был там действительно состав преступления или же оно возникло по политическим причинам, или по причине передела собственности, – об этом можно с уверенностью судить, только подробно ознакомившись с материалами дела. Но теперь это уголовное дело закрыто, и Гуцериев, похоже, может спокойно возвращаться в Россию.
Более того, он сейчас в России нужен. Еще до уголовного дела он много сотрудничал с властями Ингушетии, поэтому можно предположить, что – если он, конечно, вернется – это сотрудничество продолжится. На памяти пример с Тельманом Исмаиловым, условием для прощения которого стала помощь в строительстве олимпийских объектов. В Ингушетии тоже есть немало потребностей в крупных вливаниях, и я думаю, что Гуцериев морально готов на такие условия и – как мне кажется по косвенным данным – все-таки хочет вернуться в страну.
Но не думаю, что закрытие дела Гуцериева – это знак перемены отношения к опальным бизнесменам в целом. Решения по каждому из них принимаются индивидуально, причем, как мне представляется, на уровне Владимира Путина. И для таких бизнесменов, как, например, Чичваркин, пример Гуцериева неактуален. Мы уже знаем пример Гусинского, который хотел бы вернуться, но так и не добился прощения. То же самое касается и всех тех бизнесменов, которые позволяли себе политические высказывания (тот же Чичваркин уже наговорил слишком много). Гуцериев, конечно, тоже делал резкие суждения, но все они касались несправедливости судебных решений или незаконности следствия. Откровенных политических выпадов он все-таки себе не позволял.
