Мой последний пост заканчивался словами о том, что в Джалал-Абад движется колонна сторонников Временного правительства для борьбы с бакиевцами. Простая констатация факта, но знал бы я в тот момент, чем обернутся для меня самого эти слова. За последующие 7 часов мне придется как минимум три раза побывать под огнем, проследить за летящими над головой камнями, спастись бегством от парней с палками и получить в скулу от сторонников Временного правительства. 14 мая после 8 часов утра мне позвонил мой старый знакомый Каландар Саитович, ветеран социалистической партии «Ата Мекен», возглавляемой Омурбеком Текебаевым, ныне вице-премьером Временного правительства. «Как у вас там обстановка?» – спросил звонивший. – Бакиевцы сидят в обладминистрации, подробностей не знаю, еще не выходил никуда. – Бери фотоаппарат и жди, мы скоро подойдем, будет тебе возможность сделать несколько интересных фотографий. – Вас там много? – Не считал, но достаточно. – Войдете в город, позвоните, я выйду навстречу. Часа через полтора толпа подошла к центру Джалал-Абада. Во главе ее двигались сторонники «Ата Мекена» с красными флагами партии. В одном из первых рядов я увидел Каландара Саитовича и еще пару своих знакомых: Рустам-аке и Ильич Нарматов тоже были здесь. Я присоединился к ним. Колонна продолжала движение. Бакиевцы темной массой стояли несколькими рядами поперек дороги, выставив вперед женщин. Мы приближались к ним, я стал сдвигаться к обочине, чтобы иметь возможность сфотографировать момент, когда две толпы сойдутся. В это время из рядов сторонников экс-президента зазвучали выстрелы и полетели приготовленные заранее камни. Атамекеновцы, не ожидавшие такого горячего приема, устремились на тротуар, часть начала отступать назад. Еще минуту назад мы шли вперед сплоченные одной идеей, но после первых выстрелов внезапный страх охватил людей и заставил думать лишь о самосохранении. Стрельба не прекращалась. Позади меня мужчина с перекошенным лицом, пригнувшись, пытался спрятаться за тонким деревцем. Я резко развернулся в сторону бакиевцев и увидел новый град камней, летящих в нас, каждый булыжник был размером с кулак крупного человека. Вытащив фотоаппарат, я начал снимать происходящее, но успел сделать лишь пару кадров. Из бакиевских рядов выскочили молодые парни с палками в руках и начали преследовать бегущих и избивать их. Люди падали, их били, бросали, гнались за следующими. Все вокруг выглядело, как на ускоренной перемотке фильма, сопровождаемой грохотанием выстрелов. Ребята вокруг меня пытались спастись бегством, хотя некоторые, у которых в руках тоже были палки, то там, то здесь пытались оказать хоть какое-то сопротивление. У меня никакого оружия не было, поэтому, видя, как бакиевцы избивают мужчину в нескольких метрах от меня, я тоже показал тыл нападавшим. Я боялся не того, что могут подстрелить, а того, что догонят и изобьют палками или булыжником мозги вышибут. Забежав за ограду своего родного университета, в нескольких метрах от которого и происходило столкновение, я увидел, что во дворе уже полно людей. Среди них были спасшиеся атамекеновцы, студенты и преподаватели, вышедшие на шум выстрелов. Во время своего отступления я на ходу общался по телефону с друзьями и коллегами, интересующимися тем, что происходит в Джалал-Абаде. В тот момент, когда я разговаривал с другом из Оша, стрельба усилилась, и он, услышав автоматные раскаты, с тревогой произнес: «Слушай, что-то у вас там совсем жутко. Ты береги себя». «Постараюсь», – что я еще мог сказать в тот момент? Временами одиночные выстрелы сменялись очередями, поэтому находившиеся вокруг люди говорили, что сторонники экс-президента используют пулеметы. Бакиевцы, преследовавшие бегущих, возвращались на свои позиции, отрезок дороги перед университетом очистился. Я решил попробовать перейти на другую сторону улицы. Передо мной шел мужчина, громко кричавший до этого: «Я ни за Бакиева, ни за новую власть. Я наблюдатель и коммунист!». Как только мы, миновав ограду и узкую полоску тротуара, шагнули на проезжую часть, зазвучали выстрелы. Коммунист, согнувшись чуть ли не пополам, резво побежал обратно, и, заскочив во двор, спрятался за машину. Я спокойно шел за ним и смеялся. Зачем прятаться за машину, когда мы уже и так были вне зоны обстрела? Я не герой, но мне было стыдно за то, что я побежал во время атаки бакиевцев, а кроме того, я все-таки не верил, что они будут стрелять по людям, – как оказалось впоследствии, зря. Обходными путями я миновал простреливаемое пространство и вернулся в центр. Было понятно, что без оружия выбить бакиевцев с их позиций невозможно. На перекрестке улиц Токтогула и Ленина собирались отступившие противники Бакиева. Приближаясь к перекрестку, я увидел машину, на бешеной скорости пролетевшую по дороге. Шофер ехал прямо на столпившихся людей, которые каким-то чудом, выпрыгивая прямо из-под колес, не были сбиты. По тротуару трое мужчин несли раненого. Он безвольно висел у них на руках. Усевшись в автомобиль, они уехали. Я начал искать своих друзей. Вокруг появились новые лица. Узбеки, многие с оружием, заняли улицу. Они расхаживали туда-сюда, вставали за угол и, высунув ствол оружия, посматривали в сторону сторонников экс-президента. Противники образовали линию фронта. Бакиевцы стояли на перекрестке около облсадминистрации, мы – на полкилометра ниже, между противоборствующими сторонами была простреливаемая с обеих сторон «ничейная земля». Слава Аллаху, никто из моих товарищей не пострадал. Каландар Саитович мирно курил на скамейке, Рустам-аке и Ильич ходили среди толпы. Я тоже закурил. В тот день было мало сказано, но много выкурено. Берешь сигарету, пытаешься найти в ней успокоение, хоть мимолетно отрешиться от действительности, но, втягивая в себя терпкий дым, не чувствуешь ровным счетом ничего. Тяжесть на сердце и горечь в горле никотин не брал. К «нашей» позиции подъехал самосвал, наполненный камнями, их высыпали прямо на дорогу. Около них собрался народ. Я тоже подошел туда, решив сделать несколько фотографий, а в результате ввязался в стычку с какими-то узбекскими отморозками, которые попытались отнять у меня фотоаппарат. В ходе борьбы меня ударили по лицу и сломали флешку, но я все же отстоял свою вещь. Благодаря этому столкновению я оказался самым популярным персонажем в толпе. Другим журналистам повезло меньше. Оператор одного из киргизских каналов был избит, его камеру сломали, а запись уничтожили. Двух американских корреспондентов ограбили вооруженные преступники неизвестной политической принадлежности. Статус-кво сторон было сложно нарушить, так как ни один из противников не имел перевеса. Тем более, что после обеда и к бакиевцам подъехал самосвал с камнями. Но все же временами некоторые горячие парни пытались броситься в атаку на сторонников экс-президента. Начинались дикие крики, и группа с камнями и палками в руках бросалась вверх по улице. После нескольких выстрелов с той стороны наступавшие возвращались обратно. Первое время мы реагировали на эти броски и тоже придвигались поближе к дороге, но, видя бесплодность атак, вскоре перестали обращать на них внимание. Около 12:00 атамекеновцам пообещали скорое прибытие спецназа из Оша. С этого момента мифический спецназ стал чем-то вроде мессии для джалал-абадских противников Бакиева. Его ждали с минуты на минуту, но он никак не появлялся. Прошел час, миновал другой-третий, уж вечер близится, а СОБРовцев все нет. Несчастный замгубернатора Кадырбек с двух телефонов одновременно звонит руководству, ему обещают прибытие уже не только ошского, но и бишкекского спецназа, но никто не едет. Между сторонами время от времени вспыхивают перестрелки, и новые раненые отправляются на каретах скорой помощи в больницу. У противников Бакиева было разнокалиберное оружие: охотничьи двустволки, помповые ружья, мелкокалиберные винтовки, автоматы Калашникова. Особенно горячая ситуация сложилась около 15:00, как раз после заявления Отунбаевой, что ситуация на Юге находится под полным контролем Временного правительства. Стрельба разгорелась с новой, удвоенной силой. Какой-то стрелок или целая их группа пробрались в тыл бакиевских противников и начала огонь с близкого расстояния. Здесь их огонь был особенно опасен, так как уличный бой, происходивший в центре города, приковывал к себе внимание множества зевак. Многие мои соседи (я живу в 70–80 метрах от места, где в тот день располагалась позиция сторонников Временного правительства) семьями вышли посмотреть бесплатное представление и совсем не ожидали, что у них над головой засвистят пули. На площади опять появилась карета скорой помощи. Парни палками и камнями начали ломать окна и двери здания, в котором предположительно засели бакиевцы. И хотя им удалось проникнуть в здание, стрельба не прекратилась. К этому моменту на сцене появились новые лица. Сотрудники доблестных киргизских спецслужб (СНБ) в штатском. Они собрались группой и встали рядом с зеваками, периодически пытаясь продвинуться вперед, но после первого же выстрела отступили. Ленинская тактика «шаг вперед и два назад» в действии. Прогулки под пулями скоро надоели чекистам, и они организованно вернулись в свое здание. Зачем они выходили – загадка. Большая группа зевак, перемешавшись с отдыхавшими в тени участниками антибакиевского движения, находилась в сквере около памятника Ленину. Люди чувствовали себя здесь в безопасности, поэтому, когда с крыши или чердака близлежащего здания зазвучали выстрелы, страх снова охватил всех. На этот раз пули действительно пролетели рядом с нами, и людей как ветром сдуло со скамеек, другие же попрятались за памятник. Я остался стоять на месте, за день картины человеческого страха порядком приелись. Вскоре стрельба затихла. Никак не прибывающий спецназ к вечеру стал уже поводом для шуток. «Они, наверное, из Оша пешком идут», – говорили мои друзья. Каландар Саитович, раздраженный увиденным, говорил: «Где же армия?». Я ответил: «В казармах. А техника – в парках». «Что они делают?» – продолжал возмущаться мой друг, – «бросили нас без поддержки, без оружия. Зачем стравливать народ между собой?». «Это вопрос уж точно не ко мне Каландар Саитович, его нужно задать Розе Исааковне Отунбаевой», – сказал я. Видя, что конца противостоянию не видно, я решил зайти домой и перекусить. С утра во рту не было ничего кроме сигарет и воды. Но поесть мне не дали: «Выходи, мы уже на площади около облсадминистрации. Все кончилось», – сообщили мне по телефону. Как оказалось, бакиевцы отступили сами, растворившись вместе со всем своим оружием. Так что на победу это не было похоже. После боя над нами пролетел военный вертолет, возможно, это и был тот пресловутый спецназ, уже никому ненужный после окончания боя. Вскоре на заполненной противниками Бакиева площади появился и и.о. губернатора Джалал-Абадской области Бектур Асанов, кресло которого мы, выходит, освободили ценой более чем 60 раненых и, как минимум, 2 убитых. «А где он был все это время?» – спросил я у Каландара Саитовича, достаточно близко знакомого с чиновником. Тот лишь пожал плечами. Видеть товарища Асанова было неприятно, выходило, что мы пытались освободить кресло для его «крепкой задницы». Не слишком весомый повод лезть под пули. Говорить об этом с Каландаром Саитовичем я не стал, он и так был слишком раздражен происходящим. Но, к сожалению, потрясения этого дня для нас не закончились. Вернувшись домой и включив телевизор, я наткнулся на пресс-конференцию главы Временного правительства Розы Отунбаевой. Я с детства привык к вранью высоких руководителей, но настолько беззастенчивой и наглой лжи слышать еще не доводилось. Товарищ Роза рассказывала, что бакиевцы засели в здании обладминистрации, окруженные со всех сторон народом и силовиками. Сторонники экс-президента в масках отстреливаются, прикрывшись женщинами, и лишь по этой причине силовики не могли взять здание штурмом. А ситуация находится под полным контролем новых властей. От услышанного вранья у меня на пару секунд перехватило дыхание, придя же в себя, я наградил Розу Исаковну парой непечатных эпитетов. Жаль только, что она их не услышала. Ни одного представителя силовых структур на месте уличного боя мы не видели, так же, как не заметили и бакиевцев, облаченных в маски. С расстояния в полкилометра сложно разглядеть, во что одеты твои противники. Источником информации, озвученной главой Временного правительства, наверное, и были пресловутые силовики, со страху сочинившие складную сказку. Возвращаясь домой, перенервничавший Каландар Саитович разбил машину. На следующий день поздно вечером он позвонил мне и сказал: «Жаль, что меня не убили там вчера. Не чувствовал бы сейчас себя так плохо. Как они могли кинуть нас без поддержки? Наверное, мне уже пора уходить. Все это было напрасно». Я, как мог, пытался успокоить его, но по мобильнику это получалось плохо. Связь постоянно пропадала. 14 мая, в день уличных боев, я поставил на закачку клип Канье Уэста «Good life»: «Welcome to the good life….. The good life, it feel like Atlanta, it feel like L.A…» Хорошая жизнь, по мнению американского рэпера, заключалась в феррари, девочках, деньгах, шампанском и прочих подобных вещах. К нам бы его сюда. Понял бы, что хорошая жизнь измеряется не этой ерундой.
