Праздник политического непослушания, случившийся в стране после выборов 11 октября, закончился. Начались будни: оппозицию принял и выслушал президент, и теперь, как и велел глава государства, три недовольные партии понесли свои жалобы в избирательные комиссии и суды. Перед встречей почти все они грозились рассказать ему об ужасных фактах, узнав которые он не сможет не отменить итоги выборов. Но, на самом деле, спустя две недели после голосования ни одна из партий не располагает даже сводной статистикой зафиксированных ее наблюдателями и кандидатами нарушений на выборах 11 октября. Депутат Госдумы от ЛДПР Максим Рохмистров говорит,
В настоящий момент идет работа с документами, которые будут переданы в суды и в прокуратуру.
Я курирую Тулу. Там на прошедших выборах 30% от всех проголосовавших сделали это на дому с помощью выносных урн. Мы провели эксперимент, при таком количестве голосующих на дому, бюллетень опускался в урну каждые 48 секунд.
Наши жалобы оказываются полным руководством по сокрытию их ошибок. Мы подаем жалобу, и они узнают, где просчитались, и быстро скрывают следы.
Есть большой объем нарушений, который трудно доказать. Конечно, будем обращаться в суд, правда, районные суды, понятно кем они контролируются, но у нас есть надежда на Верховный суд.
что данные по выборам в Туле до Москвы еще не довезли, и сказать, сколько и каких именно жалоб подано на местах, нельзя. В качестве примера нарушений он приводит голосование
В КПРФ отказались от идеи систематизировать имеющиеся у них данные о нарушениях по всей России, и собирают только информацию по выборам в Москве, Туле и Марий Эл. В других регионах местные отделения партии сами, не уведомляя начальство, идут в суды. По Москве у КПРФ в работе находится примерно 120 жалоб, всего, по словам партийного юриста Вадима Соловьева, по стране их будет около 500.
У нас есть система, мы собираем материалы, жалобы по итогам выборов пишут депутаты, к этому подключается ЦК партии. По тем нарушениям, по которым уже собраны материалы, – их будет не меньше сотни по трем регионам – Москва, Тула и Марий Эл. А если с учетом всех нарушений говорить, то около 500 по всем трем субъектам.
Сейчас собираем конкретные факты, определяем, какие нарушения были. Неизвестно, есть ли смысл в обобщении, систематизация конкретных жалоб может носить разве что идеологический смысл. Может, мы это и сделаем, но только позже, потому что массив информации очень большой.
0 «Справедливая Россия» решила до суда засекретить любую информацию о нарушениях. Партийцы боятся, что на свидетелей и жалобщиков начнут оказывать давление. Того же опасается и ЛДПР. Юрист «Справедливой России» Александр Бехов ссылается на опыт Сергея Митрохина из «Яблока».
Мы не можем раскрыть информацию о нарушениях на выборах, по которым партия сейчас ведет работу. Понимаете, мы не хотим, чтобы оппоненты знали, какие данные о каких нарушениях на каких конкретных участках у нас есть. Чтобы мы могли добиться рассмотрения дел в суде. Мы не сможем этого сделать, если по этим делам начнется проверка прокуратуры. Тем более, что на наших свидетелей может быть оказано давление.
Он со своей жалобой, – на участке, где голосовал Митрохин, в протокол не внесли ни одного голоса за «Яблоко», – «вылез» раньше времени, и следы замели: «яблочные» бюллетени, уверяет Бехов, подложили в пачку КПРФ и предложили оппозиционным партиям разбираться друг с другом. Столь вялое отношение оппозиционеров к законным процедурам объясняется тем, что перспектив отсудить у победившей «Единой России» что-нибудь серьезное, вроде отмены результатов выборов мэра Астрахани или депутатов Мосгордумы, просто нет. За всю историю единого дня голосования, который был введен в 2006 году, одним из самых массовых примеров отмены результатов выборов был случай в Московской области. По жалобе двух «яблочников» в 2007 году там из-за фальсификаций отменили результаты выборов депутатов областной Думы на девяти участках. Для того, чтобы признать недействительными результаты конкретных выборов, например, мэра или райсовета, надо доказать нарушения, как минимум, на 25% участков. Так что практического смысла идти в суды вроде бы и нет. Тем более, что оппозиционные партии беднее «Единой России», и вряд ли найдут деньги на большое количество юристов по всей стране. Но общественные наблюдатели и эксперты считают, что идти в суды все равно надо. Исполнительный директор ассоциации в защиту прав избирателей «Голос» Лилия Шибанова говорит
Вся информация о нарушениях собрана у нас на сайте, это и база по нарушениям, и звонки на горячую линию.
, что обращение в суды для партий не бессмысленно, потому что таким образом «стоит привлекать внимание к проблеме». Андрей Бузин, юрист и специалист по нарушениям на выборах, тоже считает
Можно оспаривать выборы год со дня голосования. В течении года может быть принято решение об отмене итогов выборов. Отменить результаты выборов может комиссия, правда, до тех пор, пока избирательная комиссия субъекта не приняла решение. Потом это может сделать суд.
Тем не менее, в судах имеет смысл участвовать, так как там участвует сам заявитель, он может предоставить документированные подтверждения нарушений, пригласить свидетелей. Это все будет записано. Это важно для истории – документировать нарушения, чтобы потом, на следующий год, сказать, что это уже происходит не в первый раз.
, что судиться – пусть и без особой надежды на большую победу – необходимо для истории. Глава ЦИК Владимир Чуров во вторник бодро рапортовал президенту: на данный момент в суды передано всего 69 дел по нарушениям и фальсификациям. Президент и Чуров остались довольны результатами, но президент попросил главу Центризбиркома разобраться с «шероховатостями», о которых ему рассказали оппозиционеры. Довольны выборами и кремлевские кураторы внутренней политики. По словам источника Slon.ru в Кремле, в понедельник Владислав Сурков провел со своими подчиненными совещание и сказал, что выборы прошли хорошо, хотя на местах случалось «излишнее усердие».
http://www.slon.ru/articles/169703/