Случилось страшное. Узбекистан национализировал завод «Вимм-Билль-Данн» в Ташкенте. Я бы не сказал, что история вызвала живой отклик. Нет, основные СМИ, конечно, отписались по теме; представитель «Вимм-Билль-Данна» заявил, что все это противозаконно и они будут подавать апелляцию (кстати, на самом деле, если подходить к вопросу формально, молочный завод в Ташкенте совсем не национализирован, а конфискован как орудие преступления Ташкентским городским судом по уголовным делам)… И все. Так получилось, что эта тема меня заинтересовала почти сразу. Однако человек предполагает, а Господь располагает, и по серьезному взяться за материал я смог только через сутки. Попытался найти развитие темы, мнения блоггеров, гневные (или радостные) выкрики с мест – надо же как-то компенсировать задержку… Отсутствуют. Придется самому расхлебывать. Итак, история. В середине 2003 года стало известно, что компания «Вимм-Билль-Данн» (ВБД) намерена усилить свое присутствие в Средней Азии и подписала меморандум о намерениях приобрести контрольный пакет акций крупнейшего в Узбекистане молочного завода АО «Ташкентсут». Намерения были реализованы довольно быстро, и уже весной 2004 года сделка была завершена. Перед ВБД распахнулись дальние горизонты: был приобретен крупнейший молочный завод Узбекистана, проектная мощность которого составляла 300 тонн молока в сутки. Правда, у меня есть подозрение, что серьезного анализа рынка молочной продукции и ситуации в стране не проводилось: за контрольный пакет акций было заплачено менее $150 000, а реализация инвестиционной программы была растянута на 7 лет, – нормальные российские бизнесмены при таких ценах и условиях берут актив «не глядя». Когда я начал влезать в ситуацию, то обнаружил, что, во-первых, в последние годы работы завод был загружен только на 10–15%; во-вторых, акции покупались отнюдь не у местного бизнеса или государства, а у вполне себе зарубежного инвестора (турецкой Demir Group), не справившегося с управлением. Третья проблема, похоже, аукнулась уже сейчас – власти Узбекистана оговорили с ВБД инвестиционную программу «на пальцах» – вплоть до того, что одно время наблюдались существенные разночтения в мнениях российской компании и узбекских властей: по мнению одних, сумма долгов комбината входила в общую сумму инвестиций; по мнению других – должна была «закрываться» сверх оговоренных сумм. Официальный старт проекта состоялся еще позже – только в начале 2005 года кабинет министров Узбекистана выпустил постановление, дающее официальный старт проекту и предоставляющее налоговые и таможенные льготы. Согласно планам, СП «Вимм-Билль-Данн Центральная Азия Ташкент» должно было приступить к выпуску молока, творога и сыров с сентября 2005 года и перерабатывать 150 тонн молока в сутки. Полагаю, что в ВБД должны были появиться признаки серьезного беспокойства уже на этом этапе. Сегодня во всем Узбекистане перерабатывается только 1200 тонн молока в сутки; пять лет назад было значительно меньше. И здесь вопрос совсем не в том, как все это богатство переработать, – молоко, в первую очередь, надо где-то закупить. А совхозов и колхозов с тысячными стадами в республике просто нет; вообще, большая часть потребления молока в Узбекистане «закрывается» частниками, развозящими молоко в бидонах, – традиция такая. Да и вообще, уровень среднедушевого потребления молока в Узбекистане отличается от российского более, чем на порядок. Как можно догадаться, не в большую сторону. Кстати, первая реконструкция 2005 года остановила завод на цифре 68 тонн молока в сутки – серьезно меньше заявленных цифр. Впоследствии в прессе мне попадались 100 тонн в сутки, 120 тонн в сутки, но вожделенной цифры 150 тонн я так и не увидел. Похоже, не успели. После 2005 года начались проблемы. Июль 2006 года: налоговые и таможенные льготы у ВБД отобраны. Июль 2007 года: проблемы с упаковкой и какой-то не очень мне понятный скандал с использованием упаковки Киргизского завода ВБД в Ташкенте. Март 2009 года: Ассоциация «Узмясомолпром» начинает активную работу по развитию отечественных перерабатывающих предприятий и предоставлению им налоговых льгот. С учетом того, что новые заводы, в основном, выпускают продукцию с малыми сроками хранения, это серьезная опасность для ВБД: такая продукция банально вкуснее и дешевле. А маленький срок – не помеха, в бидонах свежее молоко вообще живет один день. Август 2009 года: на предприятии начата комплексная проверка финансово-хозяйственной деятельности. Середина декабря 2009 года: Госсанэпиднадзор приостановил работу завода на 10 дней за нарушение санитарных правил. 30 декабря 2009 года: хозяйственным судом Ташкента молочный завод ВБД закрыт на неопределенный срок. И больше не открыт. Славная история «Вимм-Билль-Данна» в Узбекистане составила чуть более четырех лет. Если верить узбекским СМИ, и среднемесячный объем продаж предприятия действительно составлял $300 000–400 000, то за это время ВБД удалось получить от реализации продукции примерно столько же, сколько было затрачено на инвестиции в производство. То есть, до окупаемости проекта еще очень и очень далеко, может быть, не один десяток лет. Интересен ли крупнейшему российскому производителю такой проект? Уверен, что нет. Надо четко понимать, что сегодняшний объем производства молочной продукции по всему Узбекистану в целом примерно равен мощности одного Лианозовского молочного комбината. И даже 65% ташкентского рынка, которые принадлежали «ВБД Средняя Азия» – крохи в общем бюджете корпорации. Подобным проектом можно заниматься в случае, если ясно видна перспектива бизнеса. В Узбекистане, среднедушевой доход в котором не дотягивает до $2500 в год, с его неразвитой культурой потребления молочных продуктов молочный бизнес «Вимм-Билль-Данна» был обречен с самого начала. Его можно было бы поддерживать и развивать, если бы «молочке» от ВБД была открыта зеленая улица. Или хотя бы существовали перспективы развития и в других направлениях бизнеса корпорации – в тех же соках. Однако их, похоже, не было. Или не получилось и мы об этом не узнали. Против топ-менеджеров ИП «ООО «Вимм-Билль-Данн Ташкент» были выдвинуты обвинения в нарушении налогового и таможенного законодательства, правил торговли, выпуске недоброкачественной продукции, хищении и в умышленном неисполнении инвестиционных обязательств – сводить все к тому, что ВБД якобы просто недоинвестировала средства абсолютно неправильно. Кстати, убежден, что, если подойти к вопросу с формальной точки зрения, то в рамках инвестиционного соглашения с правительством Узбекистана наверняка денег недосчитались. Как и убежден в том, что общая сумма реальных инвестиций ВБД в Узбекистан значительно превысила контрольные цифры. С остальными пунктами обвинения было, скорее всего, так же. Из тех представлений, которые у меня есть о бизнесе в Узбекистане, не нарушить при нормальной работе инофирмы налоговое и таможенное законодательство или правила торговли хотя бы раз невозможно. С нарушением стандартов и недоброкачественной продукцией, вообще, отдельный вопрос: надо понимать, что ташкентский ВБД , похоже, являлся единственным комбинатом на территории государства, использовавшим в техпроцессах сухое молоко и выпускающим стерилизованную продукцию. Стандартов под такую продукцию могло просто не существовать. Соответственно, при формальном подходе (а это Узбекистан, и без наличия глубоко развитых личных и клановых связей подход к бизнесу будет исключительно формальным) менеджеры ВБД могли реально оказаться за решеткой. И, возможно, надолго. Поэтому был найден красивый ход. Менеджеров отпускают по амнистии без принятия решения о виновности (то есть, без судимости и ограничений на работу и передвижение). Государство забирает себе завод, от которого ВБД только рад избавиться. ВБД приобретает ореол страдальца за правое дело и возможность вернуться после цветной революции (буде она случится) как пострадавший от предыдущего режима и потребовать дополнительных преференций. Хорошая сильная стратегическая позиция. Да и менеджеры в спорных проектах будут уверены, что родная компания не бросит на произвол судьбы. Одного жалко. Говорят, что в Ташкенте больше не осталось глазированных сырков.
