Егор Гайдар вскакивает с места и бежит навстречу по старому скрипучему паркету, приветствуя меня (Максима Фалдина – Slon.ru), студента, который пробился в его старомодный кабинет, умолив тогдашнего министра экономики Якова Уринсона подождать 10 минут. В общении – полная демократичность. Он тут же открывает толстый, исписанный разными цветами ежедневник и мы согласовываем даты проведения лекций. Мы разговариваем и я успеваю сказать, как лично ценю все то, что он делает для страны, как люблю его книги и как много все это для меня значит. Как и многие другие собеседники, я замечаю, что Гайдар улыбается скромно и даже застенчиво. Этот широко и публично проклинаемый многими человек в узком кругу привык к уважению и почтению. Странный контраст, странная судьба.
Моя память о Гайдаре начинается в переломном 1991 году. Мы с отцом провели август в Германии, путешествовали, гостили у его друзей. Когда вернулись, СССР больше не было. Мы возвращались в новую страну, премьер-министром которой скоро стал молодой Егор Гайдар. Ровесник моего отца, он был тогда всего на пару лет старше меня нынешнего. Его слова – «правительство камикадзе» – оказались пророческими. Он и был главным камикадзе нашей эпохи. И изменил ход истории – моей личной, в том числе.
Солнечным сентябрьским утром я сидел в Институте стали и сплавов и глядел в большое грязное окно аудитории. Шла лекция по теоретической механике. В окне была видна «тарзанка», прикрученная к крану в Парке Горького: люди прыгали вниз и зависали на ней. Передо мной лежал свежий номер журнала «Эксперт» со статьей о команде Гайдара. Судьбы и роли этих людей: Петра Авена, Анатолия Чубайса и других, – побуждали к действиям, требовали немедленно что-то поменять в жизни. Это было время великих перемен, в нем не осталось места физике металлов – по крайней мере, для меня. В то утро я решил бросить институт, чтобы заняться экономикой, и «прыгнул с тарзанкой».
Моим проводником в экономическую науку стал Егор Гайдар. Его книга «Государство и Эволюция» перевернула мое мироощущение. Прочитав ее, я увидел нашу планету, человечество и свою страну по-другому: более ясно, логично, связанно с прошлым и будущим. Сейчас это может показаться общим местом, но тогда, в 90-х, было важно понять, что власть в России исторически, всегда определяет права собственников, а не наоборот. Для меня это стало главным водоразделом, вокруг которого формируются и разрушаются общественные конструкции нашей эпохи.
Я решил поступать на экономическую специальность и выбрал экономфак МГУ, который закончил Гайдар. Поступив и войдя в совет молодых ученых, организовал цикл его лекций на факультете. Аудитории были заполнены студентами. Люди выходили после лекции просветленными, как бывает, когда ты встречаешь на своем пути человека, показывающего тебе огромный спектр возможностей для саморазвития. За одну лекцию Гайдар, без преувеличения, давал больше знаний, чем студенты получали за семестр макроэкономики в университете. Подобное ощущение я испытал 10 лет спустя в Стэнфорде, когда у нас в бизнес-школе выступали топ-менеджеры и основатели компаний с оборотом в миллиарды долларов.
А еще Гайдар учил нас думать. Россия – вечный маятник между Востоком и Западом. В 1996 году этот маятник был на Западном максимуме, с 2003 года пошел резко на Восток. Наше дело – удерживать баланс с помощью сил гражданского общества. Гайдар учил простоте изложения трудных концепций. Отвечая на вопрос, он мог на простом графике показать сложное явление. Например, сличив потребление мяса населением и цены на нефть, – кривые совпадали практически полностью, – он показывал, что определяло развитие СССР. Гайдар говорил, что страна не может быть долго недемократической и при этом иметь ВВП больше $10 000 на душу населения – и доказывал это на цифрах.
У каждого человека есть некие ощущения о себе, обществе и контексте, в котором оно живет. Гайдар показывал, как с помощью макроэкономики перевести эти ощущения на язык логики: объяснять их с помощью демографии, экономического роста. Дав этот понятийный аппарат, он открыл мне больше возможностей в мире – когда я вижу контекст и могу строить проекции в будущее и прошлое.
Два его урока мне пригодились, когда мы с Камилем строили «Викимарт». Первый – о том, что необходимо быть интеллектуально честным, не врать себе. Часто хочется сделать что-то, что облегчит жизнь, но при этом противоречит логике бизнеса – например, построить «временное» решение, заменяющее нормальный рынок: самому принимать заказы, выполняя работу сторонних магазинов, самому доставлять принятые заказы и т.д. Сделать это можно быстро, но в долгосрочном периоде это обязательно ограничит масштабируемость бизнеса. Пример СССР и годы реформ хорошо показали: все, что ненатурально, нечестно, приводит к тяжелым системным последствиям.
Второй – о неэффективности государственных инвестиций. Говоря шире, мы принципиально не хотели, чтобы в акционерах «Викимарта» оказались люди, главный актив которых – «умение вести бизнес в России», то есть договариваться с чиновниками, лавировать, строить отношения с властью. У нас были предложения от крупных российских инвесторов именно с такими компетенциями, но мы отказались. Мы так же уклоняемся от предложений в той или иной форме интегрироваться со структурами, связанными с государством. Оставаясь честной российской компанией, платящей все налоги, мы не хотим становиться частью российского госкапитализма.
Мы строим бизнес на долгие годы, на десятилетия, а политика – краткосрочна и коньюнктурна по своей природе. Это, кстати, еще один урок Гайдара: решения правительства государства ситуативны, связаны с политическими мотивами, а его горизонт планирования – не дальше 5 лет. При этом существуют непреложные экономические законы, которые никакими политическими движениями, корректировкой курса не исправишь. Это также надо учитывать, выстраивая большой бизнес.
В субботу, 19 декабря 2009 года, в Москве было очень холодно, -20. Я забрал сына из школы, но повез не домой, а на Рублевское шоссе, где в ЦКБ шло прощание с Гайдаром. Тысячи людей, выстроившись на лютом морозе в длинные очереди, терпеливо ждали своей возможности в последний раз взглянуть на героя нашей современности. Как и для меня, для этих людей Егор был и навсегда останется героем. Не книжным мальчиком, собирающим на даче команду пионеров, а живым человеком, несущим реальные риски, совершающим порой сверхчеловеческие усилия для своей страны и своего народа. Настоящим Гайдаром, который передал мне и всем, кто сидел в аудитории «второго гума», крайне важные вещи.