В России почему-то принято считать, что у нас серьезные проблемы с национальной идентичностью. Мол, уже несколько веков страна никак не может определиться, то ли она Европа, то ли Азия, то ли что-то третье, поэтому постоянно мечется между этими вариантами, и отсюда все ее беды и несчастья. Хотя если посмотреть немного со стороны и посравнивать, то сразу видно, что российские проблемы с идентичностью — это просто детский лепет на фоне нечеловеческих трудностей, которые валятся на многие другие страны, когда они пытаются осознать свое место в мире. В попытке доказать хотя бы самим себе, что они все-таки заслуживают отдельного пятнышка на карте, страны готовы искать повод для национальной гордости в чем угодно, вплоть до кровавых диктаторов, как это сделала Центральноафриканская республика. 1 декабря там по случаю 50-летнего юбилея независимости посмертно реабилитировали Жана-Беделя Бокассу, правителя, который ел своих подданных в буквальном смысле слова и вполне заслуженно претендует на звание самого жестокого и нелепого тирана XX века. Вдова Бокассы, Кэтрин была удостоена почетной медали от благодарного отечества. Однако не стоит сразу записывать жителей ЦАР в патологических рабов, которые не заслуживают ничего другого, кроме железной руки надсмотрщика. Реабилитация Бокассы и медаль для диктаторской вдовы — это крик отчаяния национального самосознания, которое задыхается в культурно-историческом вакууме и ищет хоть какую-то точку опоры. И здесь Центральноафриканской республике можно только посочувствовать, потому что мало какой нации приходится так тяжело, как им. Каким-нибудь новообразованным странам Европы или Азии в этом отношении живется гораздо проще. Им посчастливилось возникнуть на территориях с насыщенным историческим бэкграундом, поэтому есть к чему примазать свою национальную идентичность. Это нам со стороны видно, что государству Египет лет меньше, чем его президенту Мубараку. А внутри сами египтяне уверенны, что Хеопс, Клеопатра и Саладин — их великие соотечественники. Точно так же какая-нибудь Словакия, впервые возникшая на карте мира в 1993 г., может успокоить национальные комплексы, записав себе в основатели славянского князя Святополка из IX века. А что делать черной Африке? В этой части света сейчас 48 независимых государств, а полтора века назад, накануне колониального раздела было только два: Эфиопия и Мадагаскар. Плюс странный американский проект Либерия. У остальных 45 в прошлом нет ничего, кроме соседской общины и колониального рабства. На чем строить свою национальную идентичность случайному набору племен, которые оказались в одном государстве исключительно потому, что европейцам было удобно именно так провести линию границы на карте? Каждый спасается, как может. Кенийская элита ищет в предках оманских арабов и учит суахили. В Западной Африке вспоминают полумифическую империю Сонгай. В Зимбабве гордятся довольно примитивными руинами каменных крепостей средневекового королевства Великое Зимбабве. Где-нибудь на Ближнем Востоке на эти каменюки никто бы и смотреть не стал, но для африканской страны даже такие развалины — большая национальная удача. Ведь у некоторых государств континента нет даже такой малости, как легенды, арабские завоеватели и куча камней. Простого названия — и того нету, одно политико-географическое определение, как у Центральноафриканской республики. Нигер или Нигерия, конечно, не самые симпатичные названия, не говоря уже об их похожести, но это все-таки названия. В Нигерии живут нигерийцы, в Нигере — нигерцы. А кто живет в Центральноафриканской республике? Центральноафриканские республиканцы? Как эти 4,5 миллиона человек могут построить собственную государственность, когда у них даже названия нет? Жители ЦАР лишены всех возможных национальных атрибутов: у них нет ни названия, ни языка, ни истории, и даже территория досталась им от французских картографов. В прошлом — только колониализм и кровавая диктатура, в настоящем — гражданские войны и лидирующие позиции в списке самых бедных государств мира, и никаких перспектив в будущем. На что здесь может опереться самосознание нации? За что ухватиться? Только за Бокассу. Единственного центральноафриканского республиканца с мировой славой. Император Жан-Бедель Бокасса выделяется даже среди самых колоритных африканских диктаторов. Он правил ЦАР 14 лет, в 1965–1979 гг. на очередном пике Холодной войны, когда Запад готов был помочь прийти к власти в Африке самым бесчеловечным воякам вроде Мобуту и Иди Амина, лишь бы страны не достались коммунистам. Бокасса с большим усердием относился к выполнению своих диктаторских обязанностей: репрессировал, пытал, убивал. Неугодных режиму скармливал львам и крокодилам из своего личного зоопарка, а особо опасных противников съедал сам. Чтобы вражья сила к нему перешла. Мания величия лидера ЦАР вышла даже за довольно широкие пределы, положенные африканским лидерам. В 1976 г. Бокасса провозгласил себя императором, а подшефный ему клочок земли — Центральноафриканской империей. Императорский двор в столице ЦАР Банги мог соперничать с лучшими королевскими дворами Европы XVII-XVIII веков. Бокасса облачался то в горностаевую мантию с золотой короной, то в треуголку с пышными перьями и мундиром в стиле своего коллеги Наполеона. Потребности императорского двора росли, Бокассе нужны были деньги, и в 1979 г. он придумал новую статью дохода для казны. Всех детей в ЦАР обязали носить специальную и довольно дорогую школьную форму, которую шила только одна компания в стране. Компания принадлежала жене Бокассы. Начались массовые протесты с участием школьников. Возраст бунтовщиков не показался императору достаточным оправданием. Школьников арестовали, около сотни детей было убито. После этого Бокассу свергли с помощью французского правительства. Поначалу волна народного гнева была беспощадна к императору. Бокассе пришлось бежать из станы, где ему заочно вынесли смертный приговор. Но потом ЦАРцы смягчились. Бокасса вернулся на родину, отсидел несколько лет и в 1996 г. умер на свободе от старости, уверяя, что он 13-й апостол. Постепенно жители ЦАР стали осознавать, какого человека они потеряли. Пускай он кого-то там съел, но зато какая при нем была стабильность. Ни повстанцев, ни беженцев, ни иностранных интервентов, как сейчас. 14 лет спокойствия под руководством одного лидера, а не военные перевороты каждые несколько лет. И потом Бокасса — единственный человек в стране, который может хоть в какой-то области претендовать на звание самого-самого во всем мире. Пускай людоедство — не самая почетная область для лидерства, но у других и такого нет. Один из сыновей покойного императора, Жан-Серж Бокасса сейчас заседает в парламенте ЦАР. Логичным продолжением реабилитации и медали стало бы избрание Жана-Сержа если не вторым императором, то хотя бы президентом. Ведь для Центральноафриканской республики это единственная возможность заявить миру о своем существовании.