Не часто представители Банка России проявляют щедрость на комментарии в присутствии известных экономистов. Однако иногда на заседаниях Комиссии РСПП по банкам и банковской деятельности такое случается. На днях комиссия провела круглый стол «Среднесрочные угрозы долговых дисбалансов в российской экономике». Несмотря на мрачные прогнозы отдельных участников, представители Банка России находились в хорошем расположении духа. В частном порядке они высказали суждения о причинах роста внешних займов, которых от них никто не ожидал. Тематику круглого стола предполагалось сконцентрировать на двух сюжетах: внешний долг России и бюджетный дисбаланс. Научный руководитель Экономической экспертной группы Евсей Гурвич подготовил презентацию «Устойчивость дефицита бюджета и государственный долг РФ», содержащую любопытные долгосрочные прогнозы. Как и полагается у макроэкономистов, два варианта развития – пессимистичный и очень пессимистичный.
В зависимости от того, какую долю непроцентные расходы составляют в объеме ВВП, растущий госдолг может или вернуться со временем к прежним уровням или расти безостановочно. В случае, если расходы перестанут снижаться, к 2030 году госдолг вырастет почти до 50% ВВП, предупреждает Гурвич.
Большая часть обсуждения была посвящена квазигосударственному (корпоративному) внешнему долгу и его влиянию на российскую экономику. Как известно, в период кризиса облигационные выпуски частных эмитентов формально считались негосударственным долгом. Однако размеры эмитентов, их социально-экономическая значимость и нежелание властей перераспределять залоговое обеспечение в пользу нерезидентов заставили правительство брать на себя гарантии погашения и рефинансирования внешних долгов частного сектора. Несет ли с собой угрозу квазисуверенный долг и должны ли финансовые власти ограничивать внешние займы? Участники дискуссии по разному отвечают на этот вопрос. Одну точку зрения высказал Антон Струченевский, старший экономист компании «Тройка Диалог», в докладе «Перспектива роста внешнего долга». Он считает, что спрос на российские долги будет невысоким. Ключевая роль тут отводится Банку России, который, на взгляд «Тройки Диалог», будет держать ставки низкими, чтобы стимулировать экономическое восстановление и финансирование дефицита бюджета. В связи с тем, что внешний долг останется стабильным, угрозы долгового дисбаланса не существует. Главной проблемой потоков капитала Струченевский назвал слабые внутренние институты, которые препятствуют прямым инвестициям в Россию. Альтернативную точку зрения высказал Алексей Моисеев, главный экономист «ВТБ Капитал». На его взгляд, наращивание внешнего долга продолжится. Причиной тому является структура потоков капитала, которая состоит из вывоза капитала из страны крупнейшими корпорациями и банками, с одной стороны, и обратный его ввоз под видом иностранных портфельных инвестиций и кредитов, с другой стороны. Подобная структура потоков капитала никак не препятствует накоплению внешнего долга. Кроме того, Ксения Юдаева, главный экономист Сбербанка России, обратила внимание на то, что Банк России может поднять ставки для борьбы с инфляцией, что сделает внешние долги привлекательными для инвесторов. А что думает на сей счет регулятор? Людмила Трошина, директор Департамента платежного баланса Банка России, представила доклад «Международные сопоставления внешней задолженности отдельных стран мира и выводы для России». Иллюстрации доклада в разных ракурсах представляют структуру отечественного долга.
В 2007–2008 годах Россия наращивала внешние долги по сравнению с другими странами БРИК опережающими темпами. Однако долговая устойчивость, показывающая отношение долга к объему золотовалютных-резервов, благодаря росту ЗВР, укреплялась. В кризис наоборот, компании зарубежом не занимали, но размер резервов сократился и долговая устойчивость ослабла.
Точку зрения денежных властей можно свести к двум постулатам. Во-первых, по критериям долговой устойчивости страны (пороговым значениям коэффициентов, установленных МВФ и Счетной палатой РФ) Россия находится в безопасной зоне. В частности, отношение внешнего долга к ВВП достигает 33% при пороге в 50%, отношение внешнего долга к экспорту товаров и услуг составляет 111% при пороге в 220% и т.д. Во-вторых, специальные меры ограничения внешнего долга не требуются. На пике кризиса Минфин предлагал осуществлять мониторинг внешних займов крупных заемщиков, связанных с государством, и проводить их координацию. Однако, как выясняется, это были всего лишь досужие разговоры и никакой системы мониторинга крупных заемщиков у правительства не существует. Особую пикантность обсуждению придали размышления вслух другого представителя Банка России (имя которого называть не буду, поскольку все они выражают частные «экспертные» мнения). В стенах регулятора считают, что причиной быстрого роста внешнего долга являются неформальные государственные гарантии по нему. В случае чего власти за счет международных резервов рефинансируют или расплатятся по частным долгам. Иными словами, международные резервы рассматриваются как обеспечение по корпоративным долгам. Какое можно найти решение проблеме безответственного поведения? Лишить инвесторов и кредиторов иллюзии государственных гарантий по частным долгам: отдать из $500 млрд резервов $400 млрд в управление Минфину для прямых иностранных инвестиций (как в Китае, Сингапуре или Саудовской Аравии). Не возьмусь оценить последствия такого трансферта резервов с точки зрения волатильности рубля, оценки оптимального размера резервов, остающихся в распоряжении для валютных интервенций, и усиления роли Минфина в денежно-кредитной политике. Очевидно, изменение политики управления резервами произойдет еще не скоро. Однако вряд ли можно спорить с тем, что угрозы избыточного внешнего долга на начало 2011 года действительно не существует. По меньшей мере, финансовым властям, как Минфину, так и Банку России, нужно задуматься о мониторинге долговой нагрузки квазигосударственных заемщиков. Не помешало бы выработать механизм квотирования займов госкорпораций и госбанков. Иначе, как говорили наши предки, будет «поздно беречь вино, когда бочка пуста».
