Пролог | Создание | Вайншток и орден | Колодяжный и распад | Боллоев и сказки «1001 ночи» | Эпилог
ПРОЛОГ Когда в 2007 году Россия выиграла право проведения Олимпиады в Сочи, это воспринималось как национальный праздник. Судьба повернулась так, что я оказался в Сочи через несколько дней после объявления решения МОК и сам лично наблюдал, как весь город если не сошел с ума, то, во всяком случае, был недалеко от этого состояния: люди поздравляли друг друга, не очень, правда, понимая, с чем именно. Но эффект «небывалого единения», как это называлось во времена СССР, на самом деле присутствовал. Был даже показательный случай: в ресторане за обедом мы разговорились с ... нынешним министром спорта (написал и подумал, а вдруг это был не Виталий Мутко, а как говорится «человек на него похожий». Документы-то он не предъявлял, да и с какой стати). Ну, в любом случае – мы переговаривались с человеком подозрительно похожим на нынешнего министра спорта через два столика, и в общем разговор был беспредметный, но эмоционально-оживленный. Лейтмотив был «не фига ж себе – Олимпиада!» Я почему-то уверен, что даже если это и на самом деле был чиновник высокого ранга, в тот момент его не волновали стройки, контракты и прочее: все вокруг искренне радовались победе Сочи, невзирая на социальное положение и должности. Правда радость эта быстро сменилась тревогой: как вообще все это может быть построено. И чем меньше остается времени до Олимпиады, тем более усиливается эта тревога. Отставка Теймураза Боллоева с поста руководителя «Олимпстроя» – хороший повод поговорить о проблемах в управлении сочинской программой в целом, поскольку отставка эта совершенно не случайна и «состояние здоровья» здесь, скорее всего, не основная причина, хотя, разумеется, при любых обстоятельствах необходимо пожелать господину Боллоеву крепкого здоровья и кавказского долголетия. Так получилось, что я отчасти был свидетелем того, как создавался «Олимпстрой» и, общаясь с непосредственными участниками событий, могу восстановить общую картину. К сожалению, по этическим соображениям я в большинстве случаев не могу раскрывать свои источники информации: многие люди до сих пор трудятся на важных государственных постах или работают по контрактам с «Олимпстроем», поэтому будет неправильно каким-либо образом их скомпрометировать. В связи с этим читатель волен отнестись ко всему, что я напишу ниже, как к небылице – нет проблем. Имеющий уши, как говорится, да услышит и выводы надлежащие сделает. СОЗДАНИЕ Основной проблемой подготовки Олимпиады в Сочи следует признать не место (хотя регион Большого Сочи, объективно говоря, мало приспособлен для проведения подобного рода соревнований), не климат как таковой (в феврале–марте снега может запросто не быть даже и в горах). Все эти вопросы, так или иначе, решаемы. Главная проблема, которую по факту не удалось решить, – это эффективное управление. До создания «Олимпстроя» руководство сочинской программой осуществлялось ФГУП «Объединенная дирекция федеральной целевой программы «Развитие г. Сочи как горноклиматического курорта (2006–2014 годы)», которая подчинялась Минэкономразвития. Столь кудрявое название было плодом чистого суеверия: если не выиграем право проведения Олимпиады, будем строить в Сочи горноклиматический курорт. Поэтому до лета 2007 года дирекция неспешно функционировала, принимала комиссии МОК, разыгрывала какие-то контракты на ПИР и ждала, чем дело кончится. Но даже в таком «полусонном» режиме было очевидно следующее (далее следует практически прямая речь одного из сотрудников дирекции). Существующая система, когда реализацией программы управляют одновременно федеральный центр, Краснодарский край и город Сочи (эти органы государственной власти, собственно говоря, софинансировали ФЦП, поэтому каждый должен был проектировать и строить свои объекты), является неработоспособной и неэффективной. Каждый орган управления по понятным причинам тянул одеяло на свою сторону, поэтому согласованного и взаимоувязанного плана мероприятий принять не удавалось. Часть объектов, необходимых для Олимпиады, при формировании ФЦП попросту «забыли», и как назло это оказались такие «мелочи» как интеллектуальная транспортная система, логистические объекты, системы питания и сбора бытовых отходов, информационная система управления и контроля за строительством объектов и т.д. То есть, в ФЦП заложили только «стены» и инфраструктуру. При выборе подрядчиков даже на этапе проектирования творилось бог знает что. В частности, конкретно доставал МОК, который навязывал своих исполнителей работ, причем они были мало того, что супердорогие, так еще едва ли не треть из них напрямую была аффилирована с иностранными спецслужбами. Как следствие, вслед за МОК появлялись чекисты и со сталью в голосе предупреждали дирекцию об ответственности перед Родиной и возможном скором переезде в полном составе в Восточную Сибирь. На возмущенные вопли дирекции «скажите об этом начальству, они нам даром не нужны, нам их навязывают», чекисты говорили сакраментальное «сейчас не время, товарищ» и обещали вернуться, если что. Потом приходил ответ от ФСО, которое обещало кару в принципе любому, кто посмеет без её санкции хоть гайку заменить на правительственной трассе (а это, собственно говоря, почти половина Большого Сочи). При этом даже чисто технически выбрать супердорогого подрядчика от МОК, не нарушая закон о госзакупках, практически невозможно. Один из моих знакомых в дирекции в неформальной беседе прекрасно резюмировал сложившуюся ситуацию следующим образом: − Мы тут ради интереса подсчитали: в день мы нарушаем в среднем от 3 до 5 федеральных законов. И если нас завтра захотят привлечь по суду, то на каждого зама придется лет по 35–50 сроку, а на директора – так и все 80. Я очень удивился: «Так вы же еще толком ничего делать не начали». − В том то и дело! Обидно же: было бы, как говорится, за что. При всей любви чиновников к драматизации собственных проблем, нельзя не признать: в существовавшей тогда правовой среде готовить Олимпиаду было бы нереально. Просто потому, что наша бюджетная политика и связанное с ней законодательство «заточено» под регулярную деятельность (покупку скрепок, содержание аппарата и т.д.) а вот если что-то новое строить – этого никак. Поэтому создание госкорпорации «Олимпстрой» было практически предопределено. По правде говоря, Минэкономразвития сопротивлялось этому до последнего. В конце 2006 – начале 2007 года были проведены переговоры с крупнейшими западными управляющими компаниями, которые реализовывали крупные инфраструктурные проекты. Но … ни одна не согласилась. Никто на себя ответственность взять не захотел. Поэтому, взяв за основу устав Внешэкономбанка (который собственно тоже госкорпорация), и был создан Олимпстрой. ВАЙНШТОК И ОРДЕН Герман Греф, который курировал Олимпийский проект на первых порах, конечно, делал «Олимпстрой» под себя. Но провидение рассудило иначе, и назначили Вайнштока. Это личность вообще-то легендарная. Будучи очень жестким и авторитарным руководителем, он обладает потрясающим чувством юмора, и поэтому по выражению одного из пострадавших от него подрядчиков «тебя конечно, трахают, но делают это в такой форме, что ты смеешься до слез. И только потом – уже плачешь от горя». Когда «Олимпстрой» принял дела от дирекции, первое, что сделал Вайншток, – это собрал всех подрядчиков на совещание (а их было более ста) и выступил перед ними примерно со следующей речью: «Вы все работали очень плохо. И только присутствие в зале женщин (там действительно на 100 человек попалось две–три женщины) мешает мне в полной мере обрисовать вам, насколько плохо вы работали. Это приятная новость для вас. Неприятная заключается в том, что вам всем надо доказать нам, что вы можете работать лучше. В кабинеты моих заместителей должна стоять очередь. Всем спасибо.» Самое поразительное, что назначение Вайнштока было стратегически верным шагом. Он бы построил Олимпиаду. Другое дело – за какие деньги, но построил бы. Но вмешался злой рок в лице все того же МОК. Вайншток по менталитету своему, прежде всего, нефтяник, а для нефтяника все, кто не добывает нефть, – это не те люди, к мнению которых нужно прислушиваться. МОК нефть не добывает – значит, может идти «в сад». Но в свою очередь, первое правило олимпийского движения гласит: с МОКом лучше не ссориться. И тем более – не посылать его туда, куда может быть он и должен был идти по идее, но… Нельзя, короче, этого делать. Вайншток этого не учел, и потому был награжден медалью и отправлен на пенсию. КОЛОДЯЖНЫЙ И РАСПАД Мэр Сочи Виктор Колодяжный, которого назначили следующим директором «Олимпстроя», был человек совершенно иного плана. Он много лет возглавлял Сочи, а у каждого чиновника в Сочи как правило есть своя гостиница и «небольшой свечной заводик». В случае Колодяжного заводик представлял собой производство тротуарной плитки, которую по странному стечению обстоятельств укладывали тут же в городе Сочи. Ежегодно, потому что плитка все время отбивалась и ломалась. Нравы города Сочи и в ту пору, и сегодня таковы, что каждый копается в своем наделе, и к соседям особенно не лезет. То же самое было реализовано и в «Олимпстрое». Почуяв объективную слабость Колодяжного (ну не мог он, согласно существующей «табели о рангах», успешно бороться с Ткачевым), край, а с ним и Оргкомитет, Минтранс и другие ведомства перешли в контрнаступление. Конечно, совсем ликвидировать «Олимпстрой» или создать параллельную управляющую компанию, подчинявшуюся краевым властям, не удалось, но олимпийскую программу опять пересмотрели, и по ряду объектов ответственных исполнителей поменяли. Иными словами, ведомства делили власть, плели интриги, а подготовка Олимпиады … в общем-то она шла своим чередом – при «правлении» Колодяжного многие объекты даже вышли на нулевой цикл, были решены вопросы согласований и разрешений (что для Сочи задача действительно крайне непростая), но при этом в процессе подготовки Олимпиады в этот период был допущен ряд стратегических ошибок, которые сегодня не очень понятно как исправлять. Причем сам по себе «Олимпстрой» может быть в этом был и не сильно виноват – в его непосредственные обязанности вопросы транспорта, организации питания или «олимпийского наследия» (то есть, что делать с объектами после проведения Олимпиады – разбирать, как-то использовать и т.д.) не входили. Этим вроде бы занимались другие ведомства. Но в итоге получилось все как в миниатюре Аркадия Райкина – очень хочется спросить: «ребята, кто шил костюм». Рассмотрим основные недостатки на примере транспортной проблемы. Мало построить объекты, надо чтобы к ним можно было подъехать, уехать и не только спортсменам и вип-гостям с мигалками, но и простым туристам. Решением транспортной проблемы занимался Минтранс, он даже освоил весьма приличные деньги на НИР, но в итоге транспортную микромодель Сочи (без которой по идее ни одно проектирование начинаться не должно, по крайней мере, так считают проектировщики в Европе) сейчас делают специально рекомендованные МОКом австрийцы с привлечением российских соисполнителей. Еще пример из той же серии, который к госкорпорации прямо не относится, но ситуацию в целом по сочинской программе иллюстрирует превосходно. Даже не пример, а загадка. Возьмем АСУДД Большого Сочи. Угадайте, сколько подрядчиков проектировало систему АСУДД от центра Сочи до Красной Поляны в период 2007–2008 гг.? Правильный ответ – 12. А лотов (участков) было около 20. А сколько было заказчиков работ? Правильный ответ: от 6 до 8 в разные годы. Потому что заказчиков еще периодически реорганизовывали, контракты передавали от одного к другому и т.д. И совсем легкий вопрос – были ли увязаны между собой задания на проектирование всех этих участков? Конечно же, нет. То есть имели место не просто «отдельные нестыковки» – вообще никак проектные решения не сочетались. Такая же ситуация периодически случалась и с дорогами – особенно когда встречались два объекта, заказчиком на проектирование одного из которых был край, а другого – сам город Сочи или «Олимпстрой». В 2009 году Минтранс, проанализировав ситуацию, ужаснулся и создал Транспортную дирекцию, которая, по идее, должна была весь бардак привести в порядок и наконец то начать работать правильно. Отнять у всех все инфраструктурные объекты и сделать всё по уму. Профессиональное сообщество на первых порах даже рукоплескало этому решению: лучше поздно, чем никогда. Но как это обычно и бывает в славном городе Сочи, помешала реорганизация. Сейчас транспортная дирекция существует и даже пытается что-то полезное делать, но … ходят слухи, что её то ли реорганизуют, то ли вообще ликвидируют. Во всяком случае, тех менеджеров, которые вроде бы были готовы (как говорится «подписались») решать транспортную проблему, там уже нет. БОЛЛОЕВ И «СКАЗКИ 1001 НОЧИ» Мы постепенно подходим к герою нашего повествования. До своего назначения президентом Таймураз Боллоев более полугода трудился в «Олимпстрое» на должности вице-президента, ответственного за привлечение инвесторов. Попутно он успел узнать и оценить масштаб бедствия. Как сейчас становится понятным, Боллоеву как и другим президентам «Олимпстроя» сделали «предложение от которого невозможно было отказаться». И в сложившейся ситуации у него было два выхода: либо устроить репрессии, посадки и выгнать как минимум 2/3 персонала госкорпорации взашей, набрать новых и с ними совершить подвиг; либо оставить все как есть и просто напустить туману, уповая на провидение и управленческое чудо, которое нет-нет, да и снизойдет на нашу многострадальную землю. Боллоев выбрал, по всей видимости, второе. Причем обставил это в лучших традициях сказок «1001 ночи». Он не встречался ни с кем кроме первых лиц государства и глав иностранных делегаций, набрал помощников и менеджеров из пивного бизнеса, которые были очень вежливы, внимательны, собирали абсолютно всю информацию, систематизировали её и … куда-то девали. При этом ни один вопрос толком не решался. Причем вам не говорили ни да, ни нет, а на вопрос когда же – делали загадочное лицо и отвечали, что вот президент скоро поедет к себе домой в горы, где он принимает самые важные решения, и там-то даст окончательный ответ. Вы, главное, не волнуйтесь, он обо всем помнит и вообще очень справедливый человек. В общем, ни дать ни взять, история про мудрого Гарун-аль-Рашида, который, переодевшись в простое платье, по ночам проверяет, как идет строительство олимпийских объектов. Один показательный пример в этой связи. Мой знакомый в 2006 году по просьбе еще руководства дирекции разработал технологию строительства дорог на основе стабилизации грунта. Очень упрощая – вы льете в грунт стабилизатор и экономите до 50% инертных материалов и до 30% стоимости конструктивного слоя «дорожной одежды». Имея в виду огромные масштабы строительства и тяжелую транспортную ситуацию дирекция рассудила, что если в 2006 году сделать технологию, за 2–3 года её законодательно утвердить (у нас сейчас строительство дорог на основе стабилизации грунта, по сути, вне закона, спасибо Росавтодору), то как раз,к 2010 году можно все это строить. И будет это выгодно со всех сторон: грунт можно вообще брать местный и ниоткуда не возить, экономию покажем, медаль на грудь получим и т.д. и т.п. Но затем дирекция канула в лету, а «Олимпстрой» данный почин не поддержал. Вернее – поддержат- то поддержал, но не донес. Когда мой знакомый обратился с письмом к Вайнштоку насчет стабилизации грунта, ответа официального не было, но в кулуарах сказали: «Слушай, это еще 2010 год, успеем. Не волнуйся». При обращении с аналогичным запросом к Колодяжному ответа также не последовало, и комментариев тоже. Зато при воцарении Боллоева моего знакомого сотрудники «Олимпстроя» нашли сами, обратились вежливо, обошлись ласково, взяли документы, присвоили входящий номер … и так и со всем этим пропали. Результат, в принципе, тот же самый, но какое обхождение! И все бы было ничего, но неумолимо близился назначенный срок, а управленческого чуда не происходило. Так бывает в жизни, к большому сожалению. ЭПИЛОГ Что же теперь, когда надежда на чудо не оправдалась? Теперь иного варианта кроме совершения подвига не осталось. Причем подвиг должен быть примерно таким же, как и у Александра Матросова: умри, но построй! И кандидат на совершение подвига уже назван. Из биографической справки следует, что он не строитель, а экономист, но… тут уж что поделать. В свое время в «Олимпстрое» ходила грустная шутка о том, что достраивать Олимпиаду будут как «Беломорканал». То есть заключенные и под непосредственным руководством спецслужб. Время, конечно, покажет, но до той поры, пока спецслужбы не взяли все полномочия и ответственность в свои руки, у настоящих идеалистов теплится надежда, что еще есть шанс попробовать все сделать без больших жертв и по уму. Хотя с каждым разом надежда эта всё слабее и слабее.
