Иностранные банки один за другим уходят из России. А ведь до кризиса было ощущение, что они захватывают российский рынок, и сдерживает их от масштабной экспансии только запрет на ведение бизнеса через открытие филиалов. Даже с учетом требования работать в России через дочерние банки участники рынка предполагали, что через 5–7 лет иностранцы захватят половину рынка. Дополнительным аргументом для таких прогнозов была ситуация на рынках финансовых услуг Восточной Европы. Там по мере роста проникновения банковских услуг доля иностранных кредитных организаций становилась все больше, и в конечном итоге они становились доминирующими. Те же западно-европейские и американские банки, которые завоевали Восточную Европу, строили агрессивные планы завоевания рынка и в России. Что же случилось такого в кризис, что иностранцы бежали? Один за другим они сворачивают бизнес и продают «дочек», среди них есть и достаточно крупные банки. На этой неделе о решении продать российский коммерческий банк заявила Barclays Group. Ранее о намерении продать «Абсолют-Банк» сообщила KBC Group, свернул свой бизнес Swedbank, продали «дочек» Santander и Morgan Stanley, отказался воспользоваться предоставленной лицензией Rabobank. Иностранные банки уходят не потому, что не верят в перспективы российского банковского и финансового рынков, и не потому, что они боятся политических рисков. Известно, что даже при больших экономических и политических рисках инвесторы очень быстро забывают об этих потрясениях. Так что не повышенные риски являются причинами для сворачивания бизнеса, которое мы наблюдаем. Даже большие убытки и списанные инвестиции не являются, по-большому счету, значимым фактором, побуждающим иностранные банки уходить. Если бы у них существовали хоть какие-то перспективы для экспансии, они вполне могли продолжать работать еще год и два, и три. Единственный реальный фактор, который побуждает иностранные банки уходить, – это политика госбанков. Она изменилась еще до кризиса, но именно в 2010-м году проявилась в наибольшей степени: стало очевидно, насколько агрессивна политика Сбербанка и ВТБ. Их усилению способствовал госзаказ на повышение государственных финансов в экономике и устремления менеджеров банков, поддержавших поставленные цели. Иностранные банки испугались конкуренции. Не испугаться ее могут только те иностранные банки, которые уже вошли в Топ-20 по активам, у которых очень мощные позиции на рынке, лояльная клиентская база и выстроенная инфраструктура. Если же банк не вошел число топовых и не имеет всего этого, конкурировать с госбанками он не сможет, и цель занять большую долю рынка не будет достигнута. Когда иностранцы выходили на российский рынок, они полагали, что в состоянии обойти неповоротливые госбанки. Они хотели конкурировать с госбанками лучшим сервисом, большей гибкостью в принятии решений и более агрессивной политикой, а с частными – стоимостью своих ресурсов. Теперь они могут по-прежнему доминировать над частными российскими банками из-за более дешевых ресурсов, а вот с госбанками конкурировать у них не получится. Конечно, частным российским банкам работать еще сложнее, чем банкам с иностранным капиталом. Но они могут находить для себя ту или иную нишу, работать по программам микрофинансирования, в частности, «РосБР», или развиваться в отдельных регионах. А иностранным банкам нужен универсальный бизнес и большой масштаб. За исключением отдельных примеров вроде некоторых южнокорейских банков (которые обслуживают южнокорейские компании и их партнеров – и в этом их главная задача), универсальные западные банки не видят смысла работать в России, инвестируя в недостаточно конкурентоспособные или нишевые проекты.
