Последние несколько месяцев я посвятил изучению госкорпораций. Так получилось. Началось все с довольно безобидной задачи, а потом затянуло. На днях более или менее закончили: презентовали доклад «Государственные корпорации как элемент модернизации российской экономики». Как это случается обычно со всеми моими новыми аналитическими проектами, еще несколько месяцев назад госкорпорации были для меня terra incognita. Поэтому полагаю, что могу считаться независимым экспертом в этой области: я ни за красных, ни за белых не воевал. Начал разбираться с самого начала. И, как всегда, получилось интересно. Госкорпорации нашими средствами массовой информации априори считаются закрытыми, неэффективными, раздутыми, коррумпированными образованиями, специально созданными для распила государственных средств. В общем, Навальный на оба ваших дома… Кроме того (с этим я столкнулся в самом начале работы), стороннему наблюдателю совершенно непонятна логика, по которой создавались государственные корпорации – формально в нашей стране их семь: «Внешэкономбанк», «Агентство по страхованию вкладов», «Ростехнологии», «Роснано», «Росатом», «Олимпстрой», «Фонд по содействию реформе ЖКХ». И, что самое обидное/непонятное, почему-то никто не стремится преодолевать негатив, который имеется в СМИ. Конечно, понятно, что все заняты, и на глупости времени нет. Но чем дальше, тем больше создается впечатление, что именно из-за того, что кому-то заниматься глупостями некогда, а у кого-то свободного времени полно, и возникает в государстве тот самый интернет-перекос общественного мнения, при котором воспринимаются только крики «держи вора», причем только в случаях, когда эти крики обращены в сторону власти. Если начать разбираться с госкорпорациями, это очень неплохо заметно: внутри есть четкое понимание, что ГК свою задачу (пусть с разной степенью успешности) выполняют, а снаружи ассоциация с черной дырой – самое нейтральное, что могут позволить себе журналисты. В общем, стали разбираться. Во-первых, получилось понять, что госкорпораций в стране отнюдь не семь штук, а минимум десятка полтора: просто подавляющее большинство этих корпораций существуют в форме открытых акционерных обществ. И основной критерий – совсем не организационно-правовая форма, а наличие при создании государственных задач отраслевого масштаба. Во-вторых, при расширении списка госкорпораций стало однозначно понятно, что бизнес-логика при их создании, а также в том, что они делают, очень даже присутствует. Разная, конечно, логика в каждом конкретном случае, но однозначно имеется. В третьих, не такие уж это и закрытые структуры. А с этого года и вообще по требованиям к раскрытию информации будут приближены к ОАО – отчетность, аудит и т.п. Тут уже очень многое зависит от того, насколько сильным сможет показать себя руководство корпорации. И да, наибольшее значение для экономики все-таки имеют промышленные корпорации: «Ростехнологии», «Росатом», ОАК, ОСК. Понятно, что и «Роснано», и даже «Олимпстрой» тоже важны, но это принципиально другие конструкции: «Роснано» и ВЭБ (в идеале) занимаются инвестиционными проектами, «Фонд по реформированию ЖКХ» и «Олимпстрой» обеспечивают крупнейшие инфраструктурные проекты (кстати, не удивлюсь, если после Олимпиады в Сочи «Олимпстрой» вместо расформирования будет преобразован в дирекцию по строительству объектов Чемпионата мира по футболу). Тем не менее, именно госкорпорации в промышленности должны обеспечивать сохранение и преумножение имеющегося потенциала. А он, что бы ни говорили, в нашей стране еще имеется. Задача крайне непростая. В первую очередь потому, что в государственные корпорации при их создании запихнули всё относящееся к сфере их деятельности, что нашли. Причем подавляющее большинство этого всего уже привыкло жить совершенно самостоятельно, без оглядки на вышестоящих начальников. Соответственно, при формировании корпораций возникало и продолжает возникать сопротивление, преодолеваемое головными структурами с большим или меньшим успехом. Кроме этого, для того чтобы перезапустить махины государственных корпораций в масштабе отрасли, нужны профессионалы. Причем не технари, а стратеги, экономисты и финансисты высшего уровня. А это штучный товар. Да и решения зачастую надо принимать жесткие и непопулярные: преобразовывать, реструктурировать, сокращать. Не каждый готов взять на себя за это ответственность, особенно, если работает в отрасли уже много лет. Скажем, «Объединенная судостроительная корпорация» только сейчас вроде бы начинает запускаться по-человечески. При третьем (если не считать самого первого) руководителе за четыре года. И если осенью прошлого года коллеги по экспертной группе предложили мне добавить ОСК в шорт-лист для того, чтобы показать пример красивого провала поставленных государством перед госкорпорацией задач, то сегодня я в этом совсем не уверен: Роману Троценко явно удалось сдвинуть дело с мертвой точки. На другой стороне находится «Росатом». Можно как угодно относиться к Петру Щедровицкому, возглавляющему сегодня стратегический блок корпорации, но главного у него не отнять – это жесткий грамотный стратег, нацеленный на эффективное решение бизнес-задач. И результат налицо: «Росатом» на сегодняшний день – единственная ГК, не просто разработавшая стратегию, но и транслировавшая ее в ФЦП. Поэтому не удивлюсь, если в стратегической команде «Росатома» в этом году произойдут перемены – стратегические задачи в корпорации, конечно же, остаются, но для решения того, что ставится сегодня, силы, которые работали над стратегией корпорации последние годы, просто избыточны. Разве что для осуществления авторского надзора. «Ростехнологии» и ОАК где-то посередине между «Росатомом» и ОСК. С «Ростехнологиями» вообще все непросто. Я, скажем, слабо представляю, как можно интегрировать в единую структуру за три года более 500 предприятий. Поэтому и выглядят «Ростехнологии», скажем прямо, не всегда понимающими, что происходит и зачем они лезут в этот проект. Мне очень понравился пассаж из годового отчета ГК «Ростехнологии» за 2009 год: «Представительствами корпорации оказывается содействие государственному посреднику при осуществлении им внешнеторговой деятельности в подготовке и выполнении проектов, программ и внешнеторговых контрактов российских экспортеров, предусматривающих разработку, производство и экспорт высокотехнологичной промышленной продукции, производство, продвижение и экспорт связанных с созданием этой продукции товаров». Формулировка выглядит внешне нормально, если не обращать внимания на то, что государственным посредником в данном контексте выступает ФГУП «Рособоронэкспорт», входящий в состав ГК «Ростехнологии». Фактически на уровне годового отчета ставится задача помощи корпорации самой себе. И, тем не менее, в 2011 году мы можем ждать первую консолидированную отчетность «Ростехнологий». Это важно. Примерно так же и с «Объединенной авиастроительной корпорацией». Сменой руководства ей прямо дали понять, что работать надо интенсивнее. Причем работать над гражданской составляющей бизнеса. Можно, конечно, считать случайным совпадением практически одновременные отставку президента ОАО «ОАК» Алексея Федорова, получение сертификата МАК на самолет SSJ-100 и планы по производству 100 гражданских самолетов в 2011 году (в 2010 году произведено семь судов). Но почему-то считать так не хочется. В общем, оказалось, что госкорпорации – довольно интересное образование на российском экономическом ландшафте. Далеко не все с ними хорошо, но и далеко не все плохо. По крайней мере, я постараюсь за ними еще последить.
