Служу Соединенным Штатам!

Дядя Cэм хочет тебя | Отец солдатам | Ловцы душ | Тяга к знаниям и сетевой маркетинг | Разговор с русским и американским новобранцем армии США | Таблица жалований армии США на 2010 г.

В своем первом Обращении к нации 27 января Обама обещал, что первым делом займется законом о труде, потому как без работы в США каждый десятый. От кризиса страдают все, кроме рекрутеров американской армии: для них это райское время. При общем сокращении количества рабочих мест первым в найме отказывают выпускникам школ и университетов, не имеющим ни опыта, ни стажа, и те пополняют ряды вооруженных сил. Если в середине минувшего десятилетия – в разгар иракской войны и при бодрой поступи мировой экономики – рекрутинговому отделу американской армии (USAREC) пришлось опустить планку и начать впускать в свои ряды «неформатных» добровольцев, имевших проблемы с законом, здоровьем и не закончивших среднюю школу, то начиная с прошлого года требования, наоборот, ужесточили: народ сам начал протаптывать тропку к рекрутинговым центрам. В 2009 г. вместо запланированных 87 500 новичков в действующие войска и национальный резерв влилось 93 729 мужчин и женщин: 77,8% и 22,2% соответственно; чернокожих – 20,1%, испаноговорящих – 13,7%. Правда, в 2005 г., когда был рекордный десятипроцентный недобор, план был установлен побольше: 102 175 человек.

Чтобы попасть на рекрутинговый пункт, я первым делом позвонил в отдел внешних сношений американской армии. «Российский сайт? Значит, интервью будет брать враг? Хорошо, устроим!», – сказал добродушный голос на другом конце провода.

И вот я там, откуда начинается славный путь американского солдата, несущего по миру демократию, – по версии одних, или запятнавшего себя преступлениями против мирных жителей, – в другой интепретации. Это просторная контора на первом этаже офисного здания, в котором сожительствует стандартный набор вашингтонского пригорода: тут и костоправ, и чистильщик ковров, и фотоателье. Есть и сюрприз: рядом бюро путешествий Russia Travel. Типичный американский офис, только за компьютерами – служащие в полевой форме, как будто их сюда только что перебросили из иракской пустыни, и на дверях предупреждение: «С оружием не входить». Меня встречают капитан Джозеф Миллер родом из Монтаны и штаб-сержант Бин Ли, в 12 лет приехавший из Вьетнама. – Вот, я увидел по телеку вашу мощную рекламу, где сплошной экшн, где люди с вертолетов прыгают, в экзотических странах геройствуют и местному населению ближе отцов родных. Потом пошастал по вашему сайту и, наконец, решил, что армия – это для меня. Что происходит дальше? – А дальше мы приглашаем вас по месту жительства в один из вот таких рекрутинговых центров, где вы заполняете вот эту анкету, – не поддается на провокацию капитан Миллер.

В анкете, помимо стандартных биографических данных, вижу вопросы о гражданстве, задолженности по ссудам на образование, судимости и приводах в полицию, татуировках и их месте на теле (нельзя, чтобы из-под формы было видно), медицинской истории и соотношении веса и роста. О сексуальной ориентации вопросов нет. Тут пока действует политика «не спрашиваем – не говоришь». Впрочем, Обама в своем обращении к нации 27 января обещал закон, который позволит брать на службу геев и лесбиянок. «Это не значит, что если у вас в колене металлический сустав или вас когда-то поймали пьяным за рулем, вас обязательно отсеют. Просто процесс утверждения вашей кандидатуры займет побольше времени и вам придется пройти дополнительные освидетельствования», – поясняет капитан Миллер. Если ответы в анкете не вызывают вопросов, то кандидат заполняет еще ворох бумаг, где указывает все свои прошлые адреса, чтобы через местную полицию военные могли проверить, не числится ли за ним чего дурного. Карманный справочник рекрутера с любопытной инфой: например, сколько раз будущий солдат должен отжаться, – можно посмотреть здесь. Хотя, что таить: мужчине надо отжаться 13 раз, даме – 3. Потом будущего солдата приглашают в районный пункт обработки призывников (MEPS), где он сдает экзамен ASVAB, помогающий определить его сильные и слабые стороны. Результаты экзамена с ним обсудят и предложат на выбор те или иные армейские профессии: от флейтиста до машиниста и от шифровальщика до фельдшера. Чем выше балл на экзамене, тем более широкий выбор профессий будет предложен, но и машинист, и фельдшер получают одну и ту же зарплату, она зависит лишь от звания и выслуги лет. (Таблица жалований армии США – в конце текста). Тогда же новобранец должен будет определиться и со сроком службы: 2, 3, 4 или 6 лет. Тут армия добавками к жалованью, а иногда и просто одноразовой круглой суммой подталкивает его в сторону тех специальностей, которые ей нужнее, и в сторону срока подольше. Два года назад добавки предлагались почти повсеместно, в этом и без добавок записываются. Впрочем, если запишешься в армию до окончания школы, – а это возможно, потому что тот же самый экзамен ASVAB предлагают сдавать с разрешения родителей в предпоследнем и последнем классах, – будешь получать лишние $100 в месяц. Если приведешь с собой друга, и он тоже запишется, то тебя возьмут на ранг повыше, приведешь двух – повыше на два. Но не выше 3-го уровня – рядового первого класса. Если приходит записываться человек после 4-х годичного колледжа, то он автоматически начинает службу на 4-ом, капральском, уровне. Или он сразу идет на 23 недели на офицерскую подготовку и получает лейтенантские лычки не хуже тех, что пришивают выпускнику Уэст Пойнта.

Система набора нацелена на то, чтобы найти в человеке все возможные достоинства, чтобы не только взять его в армию, но и записать на возможно высокий уровень и платить ему побольше. Проблема «качества» американских солдат периодически всплывает в прессе, чаще после того, как военные учинят какое-нибудь безобразие, вроде издевательств над пленными в багдадской тюрьме Абу-Грейб. В распространенном недавно от имени USAREC коммюнике для прессы было туманно сказано, что «общий показатель потенциала и качества будущего солдата не может быть достигнут до тех пор, пока он не окажется под оком опытного командира и не пройдет начальную подготовку». Поэтому рекрутер не несет ответственности за того, кого он привел в армию. Его работа – найти тех, кто хочет записаться, и уговорить тех, кто об этом не думал. Если кандидат прошел все круги отбора и не был дисквалифицирован, значит, он к строевой годен. Даже если несколько лет спустя ему придет в голову перестрелять 12 своих коллег, как сделал майор Хасан в ноябре 2009 года. Необученным, но уже солдатом, новобранец считается с момента подписания контракта, а вот зарплату он начнет получать после 10 недель в лагере первоначальной подготовки (boot camp). На учебу по специальности уйдет еще три месяца, и чаще всего она будет проходить в том же месте, чтобы Пентагону сэкономить на транспортных расходах. Только когда вся учеба будет закончена и солдат прибудет в часть, где будет служить, пойдет отсчет срока, указанного в контракте. «С подписанием контракта наша работа не кончается, – уточняет капитан Миллер. – Солдат продолжает находиться под нашей опекой, пока не убывает на обучение. За это время мы делимся с ним личным опытом, информацией о родах войск, об армейской структуре, то есть стараемся сделать его вступление в новую жизнь максимально гладким. По крайней мере раз в неделю новый подписант заходит к нам в офис».

Я прошу капитана Миллера рассказать поподробнее об организации процесса. «Моя рота входит в состав одного из 8 батальонов 1-ой рекрутинговой бригады. Всего по стране и за рубежом порядка 1 600 рекрутинговых центров, как этот. Под моим началом их восемь, и в каждом из них одновременно ведутся в среднем дела 200–250 новобранцев. В каких-то, расположенных в густонаселенных местах, где много школ, оборот больше, в каких-то меньше. Для каждого центра у нас есть расчеты вероятности вербовки в зависимости от демографии района. Наш основной контингент – молодежь от 17 до 24 лет. Например, сейчас в этом пункте трое наших служащих ведут дела шести будущих солдат. Обычно это соотношение колеблется в пределах 1 к 5. Зато сейчас в центр чаще заглядывают люди постарше: на прошлой неделе записался мужчина 34 лет с университетской степенью магистра». В разговоре выясняется, что ни у капитана Миллера, ни у сержанта Ли рекрутинг не является основной специальностью, первый – полевой артиллерист, а второй – механик легких транспортных средств. Но армия сказала им «надо!», отправила на два месяца на курсы и – первого на два года, а второго на три послала пропагандировать армейскую службу и заманивать добровольцев. Только начальник пункта, штаб-сержант Миранда, которая подчиняется Миллеру, является профессиональным армейским рекрутером: она следит за последовательностью процесса и его соответствием установленным правилам. Смысл тут простой: вояки с полевым опытом знают о службе в армии больше и вызовут больше доверия у потенциальных солдат, чем штабные клерки. – Должно быть, по той же причине рекрутеры щеголяют в полевой форме, а не в парадной? — спрашиваю я. – Да, и еще потому, что военный в парадной форме, направляющийся к вашему дому, традиционно ассоциируется у людей с плохими вестями, – вздыхает сержант Ли. Назначение на рекрутинг не считается в армии теплым местечком, несмотря на то, что тут на фугасе не подорвешься. По уровню хлопот и стресса рекрутинг приравнен к работе с новобранцами в лагере первоначальной подготовки. «Это самое непростое задание, которое мне выпадало за всю мою службу», – говорит капитан Миллер, и сержант Ли кивками подтверждает, что считает так же. Стресс возникает из-за того, что в отличие от остальной армейской жизни, где по уставу расписан чуть ли не каждый шаг, в работе рекрутера много нестандартных ситуаций. «Мы сами составляем свое расписание, и времени не хватает сделать все то, что от нас требуется. Когда я работал механиком, я знал, что в 5 вечера мой рабочий день закончится. Здесь такого нет. Или: нам полагается месячный отпуск, но разве я имею право на месяц оставить рекрута без внимания?» – рассказывает сержант Ли. Капитан Миллер уверяет, что солдаты ценят такое отношение, пишут потом из армии благодарственные письма, обращаются с вопросами, задать которые непосредственному командиру не решились бы. «А план вам сверху спускают? И коли так, поделитесь, если не секрет, профессиональными приемами, помогающими его выполнять», – задаю лобовой вопрос рекрутерам. Выясняется, что план есть, только называется он «миссия». Задача перед рекрутинговым центром ставится в зависимости от демографической картины и с учетом показателей предыдущих лет.

«Мы представляем армию США, и наша задача – сделать ее как можно привлекательной для большего числа людей, – объясняет Ли. – Мы выполняем миссию по телефону, мы можем подойти к группе подростков в магазине, мы используем интернет... Чем больше людей мы охватим, тем больше их запишется. Большинство людей хотят изменить свою жизнь, поэтому мы продаем идею новой жизни, которая откроется пришедшим в армию. И лучше всего делать это на личном примере, рассказывая, как армия изменила мою жизнь. Поэтому важен личный контакт с будущим солдатом». Чтобы им звонили и к ним приходили, рекрутеры активно работают в государственных школах (всегда с разрешения школы; и в частных – если позовут) под самыми разными предлогами: помогают учителям, тренерам на уроках физкультуры и капитанам спортивных команд, посещают игры и соревнования. Или просто ставят столик в вестибюле и сидят там: кто-нибудь да подойдет, поинтересуется. Правда, родители могут попросить школу, чтобы рекрутеры их отпрысков не беспокоили лично, но с тем, что рекрутер крутится перед глазами детей, сделать ничего не могут. (Инструкции по вербовке в школе можно посмотреть здесь). Другой популярный способ – послать прошедшего начальную и специальную подготовку новоиспеченного солдата до отбытия на место службы домой на пару недель, чтобы он там поговорил с приятелями о своем новом качестве и как оно ему нравится. Если кто-то пойдет после этого записываться, солдату платят по $2000 за привлеченную душу. Об этом я узнал от Мэта Роуза, одного из двух рекрутов, которых капитан Миллер и сержант Ли любезно пригласили рассказать мне о том, что их привело в армию (интервью с ними читайте здесь).

– Деньгами трясете перед молодежью, мол, где еще сразу после школы сможешь получать $2000 с лишним в месяц плюс надбавки? И быть уверенным, что если не будешь палить по товарищам, тебя не выгонят, и с каждым годом денег будет только больше? – наседаю на рекрутеров.
– Мы рекламируем, прежде всего, возможности, а потом уже карьеру, потом независимость и уверенность в завтрашнем дне. Если ты выполняешь, что от тебя требуется, армия о тебе позаботится, – отвечает капитан Миллер.
И, в общем, не врет. Те, кто подписывают контракт на 3 года и больше, могут рассчитывать на безвозвратную субсидию до $60 000 на образование или столько же на выплату взятых на колледж ссуд: принятый после Второй Мировой ветеранский закон «Джи-Ай Билл» о плате за образование для военных никто не отменял.
Если до истечения контракта остается не менее 2-х лет, то, будучи в армии, можно пройти курсы для получения степени бакалавра, и образование будет полностью оплачено. При этом $60 000 все равно будут ждать по увольнении. А если солдат решится остаться на сверхсрочную и подписать новый контракт, то ему могут дать до $30 000 премиальных, потому как армии это выгоднее, чем обучать новенького.
В зоне военных действий зарплата не облагается налогом. А если суждено погибнуть при исполнении служебных обязанностей, то выплатят $450 000 родственникам или тому, кого солдат в контракте укажет, и еще принесут чек на $100 000 «утешительных».
Мне было пришла в голову мысль записаться: со всеми моими законченными и незаконченными образованиями, несколькими языками и участием в марафонах я бы уж на сержанта точно потянул. Но после 42-х лет в американскую армию не берут. «Тут мы бессильны помочь даже очень подходящим кандидатам», – разочаровал меня капитан Миллер и позволил поговорить с двумя рекрутами – Мэттом Роузом и Денисом Селиверстовым.

– Мэтт, сколько лет вы отслужили на флоте?МР – Восемь. Был механиком по реактивным двигателям. Сначала подписался на четыре года, мне понравилось, и я продлил еще на четыре. Потом решил посмотреть, что мне светит «снаружи». Оказавшись «снаружи», понял, что мне тут не нравится, что не вписываюсь, и что в армии я себя чувствую лучше. Решил вернуться. АД – А почему не во флот?МР – Думаю, что больше к армии подхожу. Или она ко мне. Между всеми родами войск разница огромная. По тому, какие люди там служат, как они себя держат. В армии и в морской пехоте люди не боятся брать на себя ответственность, во флоте и ВВС все больше технари. Речь там не о том, как что-то сделать лучше, а больше о том, кто что обязан делать. Во флоте политики много. В армии у конкретного человека больше возможностей чего-то добиться. - А что именно вас привлекает в военной службе вообще?МР – Независимость. – Какая же независимость, если тебе приказывают, а ты выполняешь?МР – Финансовая. Где еще парень в 18 лет получит свой первый чек, не будет зависеть от отца с матерью и начнет сам за себя отвечать? Да и на работе тоже делаешь, что тебе говорят. И армия дает уверенность. Ты знаешь, что у тебя впереди карьера, которая будет продолжаться ровно столько, сколько ты этого захочешь. – Из армии не увольняют?МР – Если делаешь, что от тебя требуется, то нет. Меня всегда тянуло к военным, да и в роду у меня практически все армейские. Родители знали, что так или иначе я буду военным.

– Денис, теперь вы расскажите про себя.ДС – Я приехал в Америку из России в 19 лет по студенческой визе. Потом получил грин-карту, работал в ресторане. Думал, что дальше делать. Нужно получать образование, иначе не поднимешься. Мог взять ссуду на колледж... Но я хотел чего-то поинтереснее, чем клерком работать, не хотел сидеть на одном месте. И я решил попробовать армию. А чего нет? Возможности тут хорошие, зарплату платят, деньги на колледж дают, да и гражданство через полгода получу. Оставил свои контакты на сайте, мне позвонили. Встретился с рекрутером, мне понравилось, что он говорил. Это хорошая для меня возможность, я думаю. – А почему остановились на 3-х летнем контракте?ДС – Из-за денег на образование. Если запишешься на 3 года, потом получишь до $60 000 на учебу. В течение 10 лет смогу их потратить на университет. И еще дают добавку на съем жилья, пока учишься. – Мэт, а почему вы не воспользовались деньгами по «Джи-Ай Биллу», а вместо этого снова записались в армию?МР – Уж очень мне не хочется сидеть «снаружи». Четыре месяца спустя после выписки с флота я уже позвонил капитану Миллеру. Для меня было важно побыстрее вернуться к тому, что я люблю. Я проходил курсы бакалавра на флоте, и я могу получить степень уже в армии. Пока ты на действительной службе, тебе оплачивают пять курсов в год (получение степени бакалавра такими темпами займет как минимум 4 года – АД). – А как можно учиться на бакалавра в море? МР – По «электронке». Кодекс чести не дает нам жульничать, профессора идут нам навстречу и даже экзамены нам присылают, зная, что мы будем писать их сами и без шпаргалок. – Получив бакалавра, вы можете пойти в кандидаты на офицерское звание?МР – Могу, но это личное дело каждого. Можно двигаться по лестнице, оставаясь в младшем командном составе. Старший сержант может быть лидером не хуже офицера. У них разные обязанности, но сержант непосредственно командует солдатами. По мере роста офицер все больше теряет контакт с рядовым составом. – Денис и Мэтт, вы записываетесь в армию, когда Америка участвует в нескольких войнах. Вас могут и в Афганистан отправить...ДС – Я не боюсь. Этим армия и отличается от работы на гражданке. Я готов. МР – Я уже пару раз был в Афганистане. Но как я уже сказал, мне нравится в армии, и я выполняю приказы с удовольствием. Что хорошо в нашей армии – это то, что она на 100% добровольная. Поэтому все, кто там в горячих точках сидят, они все это выбрали. – А платят там больше?МР – Надбавки и отсутствие налогов добавляли мне где-то $500–700 в месяц.

МР – Там, откуда я родом, у тебя либо есть деньги на колледж, либо твои родители думают, чем за квартиру заплатить. Рекрутеры не работают с теми, у кого есть деньги. Для меня служба во флоте была самым большим событием в жизни, потому что она дала мне возможность узнать жизнь за пределами городка, в котором я вырос.

МР – Кларендон, штат Арканзас. Опухоль на теле земли. Хватает на жизнь, чтобы ноги не протянуть, но не хватает на билет, чтобы оттуда свалить. Я хотел для себя чего-нибудь получше. И военная служба мне это дала. Здесь, если у тебя есть желание совершенствовать себя, тебе не скажут «куда тебе, сиди уж». Армия хочет из меня сделать лучше солдата, поэтому она мне готова давать. Я только что ездил домой на Рождество. Видел приятелей. Те, что закончили колледж, все еще живут с родителями, потому что им надо возвращать ссуды на учебу, а хорошо оплачиваемой работы нет. А им, между прочим, тоже 27. Машину не могут сами купить. Так и не повзрослели, им на работу к 7 утра, а они в два ночи еще гуляют.

ДС – В наемной армии этого нет. Во-первых, здесь сильнее ощущение, что все мы – одна команда. А во-вторых, есть должность генерала-инспектора, который является чем-то вроде омбудсмена для солдат. И на каждые 200 человек полагается так называемый «представитель по равным возможностям» (Equal Opportunity Representative). Если по какой-то причине солдат не хочет идти за помощью к своему прямому начальнику, то может обратиться к нему.

Из таблицы видно, что в первые годы службы армия США стимулирует длительность контракта, но после 4–6 лет службы материально поощряется уже восхождение по лестнице званий, связанное с дополнительным обучением. После 6 лет службы выслуга лет почти ничего не прибавляет к жалованию, прибавки идут только в зависимости от служебного роста. К этому жалованию полагаются различные надбавки. От не очень внушительных $500–700 за службу в горячих точках, до денег на съем жилья и питание вне части, которые увеличивают жалование семейного рядового Дениса Сильвестрова почти в два раза (см. выше). Или $1426 ($1702 женщинам) на обмундирование при поступлении на службу и потом несколько сотен на его обновление ежегодно.