И снова про виски.Только на этот раз не с суровых шотландских вересковых пустошей, а со всего остального мира, где гонят. Точнее выражаясь, гонят везде, не везде выдерживают. В прямом и переносном смыслах. Предлагаю сегодня остановиться на бескрайних полях сладкой кукурузы, так восхитившей когда-то одного политика и ставшей последним доводом для богобоязненных квакеров в пользу разрешения употребления алкоголя. США стали оплотом самогоноварения задолго до того, как сделались оплотом демократии. Наверно, помимо «Бостонского чаепития» в борьбе за независимость от ненавистного английского ига (по моему мнению, в истории каждой страны, претендующей на звание супердержавы, обязательно должно быть ИГО) обязательно были еще и «Филадельфийская пьянка» или «Нью-Йоркское похмелье», потому что налоги на производство спирта всегда являлись раздражающим фактором. Это уже потом отцы-основатели смекнули, как наполнить бюджет маленькой, но очень гордой республики, чья Конституция еще не претерпела ни одной поправки. Так закончилось частное самогоноварение и начался бизнес по производству бурбонов. Начался он в штате Кентукки, округ Бурбон, откуда виски и получило свое имя. Как это ни странно, но до наших дней дожила история, согласно которой первый бурбон стал делать преподобный Элайджа Крейг (не путать с «Домом Периньоном», хотя тенденция интересная). Именно он подарил миру рецепт виски из кукурузы, выдержанного в сильно обугленных бочках. Есть в этом виски что-то даже от коньяка, да простят меня любители этого, не менее благородного напитка. Округлость и мягкость, помимо угля, придают бурбону местные климатические условия. Летом температура в Кентукки достигает 50 градусов, что не может не повлиять на «долю ангела». Спирт очень быстро испаряется, в год «усушка» может составить до 4% (для сравнения, в Шотландии «доля ангела» не всегда добирается до 1%), он практически кипит, взаимодействуя с бочкой намного более активно, чем скотч. Поэтому выдержка в 6 лет почти соответствует выдержке скотча в 18 лет, а 8-летний бурбон, по местным оценкам, даже лучше 21-летнего шотландского брата. Одним из главных людей на вискикурнях является пожарный, потому что пары спирта витают вокруг. Рядом со складом виски нельзя курить и вообще пользоваться огнем. Причем, в отличие от бензоколонки, вы реально находитесь в опасности, что нередко демонстрируют пожары на ведущих заводах. Ну а крыши на складах приходится менять раз в три–четыре года – проедает вреднючий спирт насквозь. Россия, как впрочем всегда, исключена из списка стран, куда поставляются интересные напитки и другие товары. Надо признать, что мы на обочине мировой торговли. Достаточно вспомнить сроки выхода нового iPhone или iPad и сроки поставок в Россию, чтобы понять, что мы – не рынок. Несмотря на подвиги наших олигархов в ресторанах и судоверфях Европы, невзирая на коллекции элитных автомобилей и яйца Фаберже – все это не в России. Это экспортный вариант, если кто помнит. Внутри России олигархи стараются деньги не тратить и не оставлять. А у обычных людей денег на заокеанские чудеса обычно не бывает, поэтому они и обычные люди. У нас широко известен бурбон Jim Beam, но почти совершенно неизвестны его, так называемые, «односолодовые» линейки Booker’s, Baker’s, Basil Hayden’s или Knob Creek. Редко встречается и самый необычный бурбон из всех – Maker’s Mark. Он отличается от остальных тем, что в качестве сырья для его производства используется смесь кукурузы, ячменя и пшеницы, что не характерно для бурбона, а еще тем, что каждая бутылка укупоривается вручную. Я не шучу, сам видел. Красный воск, стекающий с горлышка, – это не только элемент дизайна, это такое послание миру: знакомьтесь, бутиковый бурбон. Но самый большой шок я испытал в баре, в Луисвилле, когда увидел барную карту. Она насчитывала более 100 наименований бурбона. Это почти как в России видов водки, так в Кентукки видов бурбона, большинство из которых у нас не представлены. Помимо Кентукки виски делают в разных штатах, но наибольшее распространение получил Jack Daniel’s из Теннесси. По сути, этот напиток бурбоном не является. По закону от 1941 года он отличается от бурбона процессом Линкольна, или умягчения спирта путем прогонки его через фильтры из угля сахарного клена. Сейчас его прогоняют аж два раза: один – до бочек, второй раз после. И в результате получают напиток, который нравится многим, – мягкий, гармоничный и легко участвующий, в отличии от скотча, в разнообразных коктейлях. Правда, я до сих пор не могу понять сочетания с имбирным лимонадом, как, впрочем, и сочетание коньяка с водой и устрицами, о котором расскажу как-нибудь в следующий раз.