Французы в очередной раз продемонстрировали свою солидарность. Не перестаю их за это уважать. Даже то, что чуждо, им небезразлично. Вступиться на этот раз пришлось за французских мусульман, которых в течение последних недель президент Саркози и его партия «Союз за народное движение» (СНД) на все лады клеймили как надвигающуюся опасность для страны. Чу! Бородатые мусульмане в мечетях вынашивают планы сделать Францию исламской, закутать всех француженок в чадры и карать неплательщиков налогов забиванием камнями. «Растущее число мусульман и некоторые их обычаи становятся серьезной проблемой. Французы уже не чувствуют себя в свой стране как дома!» – переживали за народ французские чиновники. Правда, сами французы в соцопросах ислам не упоминают, а беспокоятся все больше не о божественном, а о житейском: растущей безработице, падающем качестве медицинского обслуживания, снижающейся покупательной способности и пенсиях. Но об этих темах в преддверии выборов правящая партия старается не упоминать: только злить народ понапрасну. Саркози уже не первый раз берется решать мусульманский вопрос. В прошлом году в муках, в результате долгих дискуссий и жарких споров французские власти все же приняли закон о запрете на ношение в общественных местах паранджи, скрывающей лицо. Нужный закон? Еще как! Во-первых, ни один потенциальный террорист теперь не сможет переодеться в мусульманку и, спрятавшись под бесформенным одеянием, сделать свое черное дело. Таких случаев во Франции, если не ошибаюсь, не было, но кто поручится, что там за игры фантазии у террористов. Лучше предупредить, чем допустить. А самое главное, возмущался Саркози, нервно передергивая плечами, «чадра унижает достоинство женщины», поэтому мужей, заставляющих своих избранниц скрывать под черными балахонами свою натуру, кроме глаз, будем штрафовать по крупному – на 30 000 евро. Я злодеев победил, я вас всех освободил. На самом деле, я не против этого закона, как могло бы показаться. Тут вопрос приоритетов. Закон касается от силы двух тысяч мусульманок во Франции, многие из которых заявляют, что все равно не перестанут носить чадру (закон вступил в силу 11 апреля), потому что делают это по своему собственному желанию. И я уверена, что местные власти будут закрывать на это глаза. Ну хотя бы потому, что у полицейских есть дела и поважнее, чем выслеживать на улицах редких Гюльчатай и требовать открыть личико. Жалко потерянного времени, которое чиновники могли бы потратить в первую очередь на воплощение не мнимых, а насущных народных чаяний. Недостатка в них во Франции нет. Новый сезон охоты на мусульман пришелся в самый разгар борьбы арабского мира за демократию. По расчету или по совпадению, но инспирирован он был новым лидером праворадикального «Национального фронта» Марин Ле Пен, которая, как хитрая Шапокляк, постоянно подбрасывает Саркози банановую кожуру, а он в погоне за голосами ее ультраправого электората на ней раз за разом поскальзывается и падает все ниже в рейтингах популярности и в глазах населения. А все потому, что не в свой огород лезет. Когда королева французских националистов Марин Ле Пен требует закрыть французские границы, пугая набегом беженцев из охваченных революциями арабских стран, она остается в своем традиционном амплуа непримиримой радикалки. А когда в президентском СНД пытаются забежать на ее идеологическое поле, предложив «сажать всех прибывающих из Средиземноморья иммигрантов в их же лодки» и отправлять на родину, возникает крупный скандал. При этом никто не защищает нелегальную иммиграцию. Просто ранимая республиканская натура французов хронически не выносит выражений в стиле «бить дубиной по башке». Не комильфо это. С дебатами об исламе вышла такая же промашка. Марин Ле Пен, верная дочка своего папаши-любителя провокационных заявлений, сравнила мусульман, совершающих намаз на французских улицах рядом с переполненными мечетями, с немецкой оккупацией времен Второй мировой. Саркози же поспешил отвоевать у националистов и эту «острую» тему и предложил СНД провести дебаты о месте ислама во Франции, намекая на его некоторую несовместимость с традиционными ценностями светского французского государства. Оказалось, проще сказать, чем сделать. Такая формулировка вопроса возмутила не только добрую часть населения, оппозицию, интеллигенцию, но впервые в полемику вступили высокопоставленные представители шести основных конфессий Франции. Мусульмане гневно резали перед телекамерами свои пластиковые карты членов СНД. И даже в лоне самой партии наметилась глубокая трещина: премьер Франсуа Фийон и несколько министров, в том числе глава МИДа Алан Жюппе, выступили против данной инициативы и наотрез отказались в ней участвовать. Ведь речь в данном случае идет не о «понаехавших» иммигрантах, у которых, по сути, нет права голоса во Франции. Их пребывание на территории страны более-менее зависит от доброй воли французского правительства. Президент и его партия замахнулись не на мигрантов, а на вторую по численности религию во Франции и на 3–5 миллионов французов-мусульман (точных цифр, к сожалению, нет). Нет смысла углубляться в историю мусульманской иммиграции и высчитывать, сколько из них составляют отпрыски «харки» или приезжих из бывших французских колоний, а сколько «коренных» французов, принявших ислам. «К одним паспортам – улыбка у рта. К другим – отношение плёвое». Но французская конституция не по Маяковскому писана. Свободу и равенство никто не отменял. Кроме того, основополагающий принцип светского государства как раз и заключается во взаимном невмешательстве в дела друг друга государства и религиозных объединений. «Так с какой стати партия власти устраивает в узком кругу приспешников президента этот междусобойчик об исламе?», – резонно возмутилась часть общества. Для Николя Саркози хороши только те мусульмане, присутствие которых на галльской земле незаметно. Которые не прячут лицо за паранджой, не устраивают массовых молитв на улицах, не требуют халяльного меню в школьных столовых, не просят ввести в бассейнах «женские» и «мужские» часы посещения, не выбирают врачей по гендерному признаку и не режут баранов в своих малогабаритных квартирах. И таких умеренных мусульман во Франции 98%. А с некоторыми маргинальными обычаями можно было бы разобраться чисто техническими мерами. Без помпы героев-освободителей, без истерик и без обид со стороны целой общины. Взять хотя бы «оккупацию» улиц мусульманами во время намаза, о которой говорила Ле Пен. Те, кому довелось видеть этот ковер из согнувшихся сомкнутых спин, который покрывает всю улицу с тротуарами и дорогой, согласятся, что выглядит это впечатляюще и для европейского глаза, возможно, даже пугающе. Но это проблема из двух тысяч мечетей во Франции затрагивает всего десяток – там, где вместимость здания не соответствует количеству мусульман, проживающих по соседству. Вряд ли им самим приятно молиться под открытым небом. Но по закону государство не имеет права спонсировать строительство мест религиозного культа, а средства у общины находятся не всегда. И если бы в СНД нашли компромиссное решение, мусульмане бы им первые гран мерси сказали. Но пока дальше громких слов и запретов дело не пошло. Я живу в Париже в одном из самых многонациональных районов. К моему дому примыкает китайская протестантская церковь. В пяти минутах в одну сторону стоит католическая. И на такой же удаленности в другом направлении находится мечеть. А на параллельной улице – синагога. И все это как-то уживается вместе без конфессиональных трений, потому что у всех верующих есть свое достойное место для культа. А лишнего они не просят. Так не рановато ли защищать Гексагон от сарацинов? Особой строкой в повестке дебатов об исламе шел вопрос о том, что некоторые мусульманки отказываются лечиться у врачей мужского пола. «Это недопустимо!», – считает генсек СНД Жан-Франсуа Копе. Пардон, а как же право выбора? Позвоните в любой центр гинекологии – у вас всегда поинтересуются, к врачу какого пола вы хотели бы записаться. Другое дело – отделения неотложной помощи. Тут, конечно, пожеланиями приходится иногда поступиться. Но сами врачи отмечают, что в экстренных случаях, когда речь идет о жизни и смерти, проблемы с мусульманками возникают крайне редко. Эти дебаты еще аукнутся Саркози. Рейтинг президента катастрофически снижается, и даже в СНД все отчетливее слышатся голоса о том, что Саркози, возможно, не самый лучший кандидат на выборы от правого крыла. Но даже если верные однопартийцы не изменят ему, вряд ли французы простят Саркози его пристрастие к погоне за исламскими привидениями в ущерб решению реальных проблем страны.
