Мне жаль сотрудников правоохранительных органов, пришедших вчера для выемки документов в аэропорт «Домодедово»: они столкнулись с абсолютно инопланетной жизнью. Представьте себе картину. Господа полицейские (в широком смысле этого слова) являются в офис управляющей компании, предъявляют документы, дающие право на обыск. Их пропускают. Они шастают по коридорам, выставляют сотрудников из кабинетов и начинают искать документы, связанные с обеспечением авиационной безопасности. Напомним, в аэропорту этой зимой произошел теракт, унесший жизни десятков людей. Я пару раз видела, как устроена жизнь домодедовского офиса, и думаю, что приходившие вчера в аэропорт не нашли никаких бумаг. Потому что их там, скорее всего, не существует. «Домодедово» представляет из себя более продвинутую организацию, чем российское государство, явившееся в этот аэропорт для выемки документов. Там нет наркоманов. Сотрудники аэропорта регулярно подвергаются скринингу. Там нет бездельников. Система контроля за сотрудниками построена таким образом, что даже перекурить толком не успевают. И да, там нет коррупции. В «Домодедово» выстроена блестящая система продаж и закупок, сводящая к нулю возможность коррупции. Хочу рассказать об этом отдельно – вниманию специалистов по борьбе со злоупотреблениями при госзакупках. Компании, желающие что-нибудь продавать аэропорту, оказывать ему какие-нибудь услуги или же арендовать у него площади, сперва проходят жесткий, многоэтапный отбор, цель которого – доказать способность будущего контрагента предоставить нужное качество товара или услуги. Те, кому повезло, попадают на редукционы (это аукцион, только наоборот, когда игра идет на понижение цены, проводится аэропортом для закупок товаров и услуг) или аукционы (для арендаторов аэропортовых площадей). Конкурс проходит при полной аудио- и видеосъемке, если таковые не велись, то компьютерная программа автоматически отменяет итоги конкурса. Госзакупкам все это и не снилось. Словом, никаких бумажных документов в «Домодедово», по идее, быть не должно – там давно электронный документооборот. Не зря господа полицейские проводят в «Домодедово» очень много времени, пытаясь разобраться с «бумагами». В какой-то момент офисным работникам, видимо, приходится оказать им посильную помощь, наверное, что-то показывать и распечатывать. Надо ведь, в конце концов, понять, что там, в аэропорту, с безопасностью, а то теракты вот происходят. Однако не безопасность их интересует – вот где апофеоз лицемерия и цинизма. Прикрываясь телами погибших в аэропорту людей, господа полицейские являются в «Домодедово» c мандатом на выемку любых документов, а не только тех, которые касаются безопасности. Дмитрия Каменщика, главного по «Домодедово», подвергают допросу. Поздно вечером информационные агентства сообщают, что Каменщика допрашивали на предмет структуры собственности аэропорта. Мне этот допрос представляется так: С л е д о в а т е л ь. Дмитрий Владимирович, кому принадлежит аэропорт «Домодедово»? К а м е н щ и к. Какое отношение это имеет к безопасности? С л е д о в а т е л ь. Наш президент, Дмитрий Анатольевич Медведев просил узнать, кто собственник, он хочет знать, с кого спрашивать за теракт. Так кому принадлежит аэропорт «Домодедово»? К а м е н щ и к. А какой аэропорт «Домодедово» вас интересует? С л е д о в а т е л ь. Как какой? Тот, в котором мы находимся. Так кому он принадлежит? К а м е н щ и к. Какое конкретно юридическое лицо вас интересует? Их тут много. С л е д о в а т е л ь. Вот, допустим, то, на которое оформлено здание терминала. К а м е н щ и к. А почему вас интересует терминал, а не компании, отвечающие за безопасность? С л е д о в а т е л ь. Нас все интересует. Так кому принадлежит терминал? К а м е н щ и к. Терминал принадлежит компании Hacienda. С л е д о в а т е л ь. А кому принадлежит компания Hacienda? К а м е н щ и к. Об этом правильнее спрашивать компанию Hacienda. С л е д о в а т е л ь. А все остальное кому принадлежит? К а м е н щ и к. А все остальное – это что, например? С л е д о в а т е л ь. Вам виднее, вы же называли себя собственником аэропорта «Домодедово». К а м е н щ и к. Я называл себя собственником компании DME. С л е д о в а т е л ь. А какое отношение эта компания DME имеет к аэропорту «Домодедово»? К а м е н щ и к. Это управляющая компания. С л е д о в а т е л ь. А чем управляет управляющая компания? К а м е н щ и к. Управляющая компания управляет аэропортом «Домодедово». С л е д о в а т е л ь. А кому принадлежит аэропорт «Домодедово»? Ну и так далее. Дмитрий Каменщик – это человек, который на своей территории реализовал почти совершенную систему управления технологиями и людьми. Кажется, технологии он любит больше, чем людей, мечтает максимально минимизировать влияние человеческого фактора на процессы, происходящие в аэропорту. Его система несовершенна, главным образом, в тех местах, где соприкасается с элементами государственной (например, таможней, управлением внутренних дел на транспорте), заражается от нее, что ли, этим несовершенством. И все же она совсем не по зубам господам полицейским. Несколько лет Каменщик провел в борьбе за отстаивание права собственности на аэропорт «Домодедово», который хотело отобрать Росимущество, и, выиграв дело в судах, разумеется, все спрятал так, что никто не достанет. И если кто-то из чиновников сейчас разбивает свои головы об его офшоры, то это не проблема Каменщика, а проблема рейдерства, которая расцвела в стране в гораздо более уродливой форме, чем в лихие 90-е. Какая, в конце концов, разница Дмитрию Медведеву, кому принадлежит аэропорт «Домодедово»? Кто ему нашептал, что ему важно знать, кому принадлежит аэропорт «Домодедово»? Если его и впрямь интересуют вопросы безопасности граждан, безвинно погибающих в аэропортах в результате терактов, то ему следовало бы, возможно, не просто переставлять высокопоставленных господ полицейских с места на место, а озаботиться вопросами коррупции и работоспособности правоохранительной системы на вверенной ему территории. Аэропорт – это только конечный пункт атаки террористов, система Каменщика несовершенна там, где ее затрагивает государство. А ведь еще где-то есть начало (за которое отвечает не Каменщик), и смертник этот путь до аэропорта прошел. Так для чего на самом деле узнавать структуру собственности аэропорта? Могу предположить, что если «Домодедово» не включить в создающийся аэропортовый холдинг, то «Внуково» и «Шереметьево» придется с ним конкурировать. А «Домодедово» от конкуренции и всякого прочего давления все это время становился только сильнее. Сегодня это крупнейший аэропорт страны. Могу также предположить, что Каменщику по-доброму предлагали в этот холдинг войти и, может быть, даже предлагали поуправлять им. Недавняя сказка про возможное IPO «Домодедово» – явный признак того, что шло обсуждение цены вопроса. Но судя по вчерашним событиям, переговорный процесс зашел в тупик, разговор по-хорошему закончился. И теперь начинается разговор по-плохому. Сценарий разговоров по-плохому (или, если угодно, силового захвата) – проще и банальнее системы управления аэропортом «Домодедово», его может освоить любой студент. Сперва организацию проверяет Счетная палата, затем Генпрокуратура, потом следует предложение о продаже бизнеса за копейки, и если «клиент» не соглашается, то в отношении него заводят уголовное дело, а ему самому рекомендуют отдохнуть, поправить здоровье за рубежом. Мои коллеги по Slon.ru считают, что это авторский стиль ВТБ, отмеченный в делах о приобретении бывшего «подлужковского» «Банка Москвы» и торговой сети «Лента». Они обращались в ВТБ за комментариями относительно интереса к аэропорту «Домодедово», их источники ничего не подтверждали и не опровергали, а сказали буквально следующее: «Скоро все увидите». Если это так, то Дмитрий Каменщик в одном шаге от уголовного дела: Счетная палата и Генпрокуратура у него уже были. Мои коллеги из специализированных авиационных изданий отмечают, что разгадать структуру собственности «Домодедово» необходимо для того, чтобы было понятно, как завести уголовное дело в отношении Каменщика. Думаю, такая версия имеет право на существование: у него внушительная практика судебной борьбы, и незаконно возбужденное уголовное дело он легко оспорит. Наверное, Каменщику есть что предъявить. Про него любят рассказывать, что он якобы заработал стартовый капитал, занимаясь контрабандой и, вообще-то, аэропорт незаконно приватизировал. Дескать, учитывая эти два момента, он должен вести себя смирно. Такой вот разговор по понятиям. Но если вернуться к разговору по закону, который как бы тоже существует, то судебная система отписала аэропорт частным инвесторам, а контрабандиста в Каменщике не разглядела. Если судебная система несовершенна, то это чья недоработка? Уж точно не собственника аэропорта «Домодедово».