Александр Сергеевич Пушкин, помимо того, что он светило русской поэзии и вообще «наше всё», был замечен и в историографии: его «История пугачевского бунта», на мой сугубо дилетантский взгляд, гораздо объективней и убедительней писаний того же Карамзина или Соловьева. Так вот, если бы Пушкин вдруг оказался нашим современником, то, вероятнее всего, он бы отметил, что за последние 250 лет в социально-политическом плане мало что изменилось. Разве что столицу перенесли, самодержца регулярно избираем, да Пугачев отчего-то обитает не на Урале, а в самом что ни на есть Санкт-Петербурге. Но борются с ним так же активно, как в конце XVIII века. И тут, как обычно, страдают не столько действительно причастные ко всяким безобразиям и мздоимствам, сколько просто подвернувшиеся под горячую, но изрядно подслеповатую карающую десницу. Такая история в частности приключилась с «Северной верфью», которая после отзыва лицензии у «Межпромбанка» находится под арестом и пристальным вниманием прокуратуры и Счетной палаты. Прокуратура, как ей и положено, завела уголовное дело о срыве гособоронзаказа. А Счетная Палата выписала удивительное, с моей точки зрения, заключение. Цитирую: «Материалы проверки свидетельствуют, что крайне низкий уровень проектного управления и ресурсного обеспечения заказчиком контрактов, а также сложившаяся практика привлечения предприятиями оборонно-промышленного комплекса кредитов для финансирования заданий гособоронзаказа обусловливают кратный рост стоимости и сроков строительства кораблей». Так уж получилось, что мне лично доводилось бывать на «Северной верфи». Правда, было это довольно давно – в 2003–2004 годах, когда она, собственно говоря, переходила под контроль «Межпромбанка». Но со спецификой предприятия я хоть немного, но успел познакомиться. Поэтому хотел бы поговорить вот о чем: в данном случае мы имеем такой психологический феномен – «дело Межпромбанка» некоторым образом заслоняет проблемы развития (а вернее, судорожные попытки реанимации) отечественного судостроения. Надо сказать, что я ни материально, ни морально не заинтересован в обсуждении вопроса, кто есть экс-сенатор Пугачев: исчадие ада или безвинно пострадавший ангел. Пусть это решит прокуратура, суд и т.д. и т.п. Если вы судите о ситуации исключительно по СМИ, то, скорее всего, у вас сложится устойчивое впечатление о том, что злой и коварный «Межпромбанк» овладел «Северной верфью», выпил все соки, и в итоге довел её до нынешнего плачевного состояния. Что если и будет правдой, то лишь отчасти. «Северная верфь», конечно, могла сорвать оборонзаказ. И, наверное, сорвала, раз прокуратура нашла основание для возбуждении уголовного дела. Но ... имея в виду специфику деятельности верфи, а также сложившуюся практику финансирования этого самого оборонзаказа, следует считать чудом, что до этого момента его вообще удавалось выполнять без срывов. Верфь является всего-навсего сборочной площадкой, на которую приходят комплектующие
от нескольких десятков или даже сотен поставщиков, которые надо собрать (сварить, смонтировать) в единый технологический комплекс: хоть гражданский, хоть военный. В стоимости судна доля поставщиков оборудования и материалов доходит до 80%. То есть если ваш корабль или иное сооружение (элемент морской буровой установки и т.д. и т.п.) стоит, предположим, $1 млрд, то объемы, которые закрывает собственно верфь своими силами, составляют не более 20%. $200 млн – как раз и есть та сумма, которую верфь, теоретически, может как-то «расхитить» или неправильно использовать, остальное из бюджетной системы иногда не уходит вообще – с одного бюджетного счета в Минфине переводится на другой бюджетный счет предприятия ВПК. Нет слов, $200 млн – тоже много, если оттуда удалось расхитить даже пятую часть, это будет $40 млн или 4% от стоимости судна. Но ни о каком «кратном росте стоимости и сроков строительства кораблей», как пишет Счетная палата, речи согласитесь, не идет. Но и наши гипотетические $40 млн украсть невозможно по одной просто причине: на один прибыльный заказ (допустим, экспортный военный контракт или какое-нибудь гражданское судно) верфь делает несколько заказов для Минобороны, по которым может получить либо относительно маленький, либо большой убыток. Финансирование оборонзаказа устроено таким образом, что Минобороны практически никогда не платит авансов, и в смете нельзя закладывать плановую прибыль и проценты по кредитам. Таким образом, если у верфи нет крупных экспортных и/или гражданских контрактов, за счет которых она может покрыть убытки по заказам Минобороны, то предприятие обречено, что называется, «проедать» собственный капитал. А с учетом того, как ритмично наш бюджет оплачивает счета (однажды сталкивавшийся да поймет меня) – вся возможная «заначка» уходила, скорее, на оплату процентов по кредитам, хотя, конечно, не исключено, что что-то и растащили. Но опять же, есть очень любопытные нюансы. Если, предположим, вы строите корабль на экспорт, согласно нашему налоговому законодательству вам государство должно вернуть НДС. По закону в течении 10 дней после подачи документов должны принять решение и выплатить. Но по практике последние 10–11 лет экспортеру возвратить НДС если и удается, то через 9–12 месяцев, с большими трудностями и интригами. Значит – растут проценты по кредитам, а Счетная Палата гневается. Хотя в значительной степени само государство, установив несбалансированные и подчас нелогичные правила игры, провоцирует конфликтную ситуацию. Но как бы там ни было, с моей точки зрения, о «кратном росте» стоимости корабля в целом говорить тут нельзя. Кратный – это вообще-то в несколько раз. Вот сроки – это другое дело. Умение выполнять работу в срок на стройке – первая святая обязанность менеджера. Но имея несколько десятков, а то и сотен поставщиков-монополистов, которые, в общем и целом, слабо управляемы, получить все комплектующие в срок – дело малореальное. Достаточно всего одному из них задержать поставку (собственно говоря, неважно, почему: по собственной вине или из-за того же неритмичного финансирования все того же оборонзаказа), как сроки строительства судна автоматически срываются. Прокуратуре, конечно, виднее: велика ли вина тут менеджеров верфи, экс-сенатора Пугачева и его сподвижников, но лично мне вполне очевидно, что проблема носит системный характер. Нашему судостроению (как, впрочем, и авиастроению, и станкостроению) нужно пристальное внимание, но не только и не столько силовых ведомств. Нужно дать возможность отрасли зарабатывать и развиваться, а это возможно только при стабильных заказах и ритмичном финансировании, в немалой степени – со стороны того же государства. Этого сегодня и в помине нет. Сегодня государство не делает разницы между налоговым и иным администрированием колбасного завода, нефтяного месторождения и той же верфью. С точки зрения абстрактной справедливости, это, наверное, прекрасно, но в реальной жизни это выливается в казусы, подобные «второй пугачевщине». В итоге ни денег, ни кораблей – одна головная боль.