Международному валютному фонду стоит тщательнее относиться к выбору кандидатур на пост своего предводителя. Скандал вокруг бывшего главы МВФДоминика Стросс-Кана, обвиняемого в попытке изнасилования, – безусловно, чистый форс-мажор. От фатальных неожиданностей, тюрьмы и алчных горничных с макиавеллическими замыслами не застрахован даже самый безупречный из нас. А вот с назначением министра экономики Франции Кристин Лагард в МВФ пошли на очевидный риск. И последствия не заставили долго ждать. Ровно через месяц после вступления Лагард в должность директора-распорядителя фонда суд Франции принял решение о возбуждении дела против француженки. Ее обвиняют в превышении должностных полномочий, соучастии в подлоге и в растрате государственных средств. В случае обвинительного приговора данный набор статей может потянуть на 10 лет тюрьмы и 150 000 евро штрафа. Бывшая министр – по собственной инициативе или по мановению президентского перста – в некотором роде помогла известному французскому магнату и другу Саркози Бернару Тапи получить из государственной казны компенсацию за ущерб по некой сомнительной сделке в размере 400 млн евро. Это самая большая выплата, которую когда-либо удавалось отсудить за всю историю французских судебных разбирательств. Но подробности этого запутанного дела, которое по времени давности уже достигло своего совершеннолетия, ибо тянется с 1993 года, невозможно начинать рассказывать с конца. Тем более, что оно неотрывно связано с личностью и биографией главного протагониста – бизнесмена Бернара Тапи. Как и все незаурядные и успешные личности Бернар Тапи вызывает у французов целый спектр самых противоречивых чувств: от любви до ненависти, от восхищения до зависти. Для одних он golden boy 80-х, миллионер из трущоб, пример для подражания для амбициозной молодежи. Для других – аферист, коррупционер и тщеславный толстосум. При этом никто не берется оспаривать, что человек он многих и разнообразных талантов, из разряда «такой нигде не пропадет». Тапи вырос в семье простого рабочего и медсестры, к высшему образованию не тяготел и довольно рано открыл в себе предпринимательскую жилку, ораторский талант и искусство убеждения, которые не раз выручали его по жизни. Свое первое скромное состояние Тапи начал сколачивать, ходя по домам и продавая телевизоры. В конце 60-х голубой экран стоил дорого и приравнивался к предметам роскоши. Недоверчивые покупатели предпочитали поскорей захлопнуть дверь перед носом юноши. Тогда Тапи стал представляться журналистом, который по заданию телеканала проводит опрос популярности телепередач. «У вас нет телевизора? Это не беда, телеканал бесплатно предоставит его вам в пользование на неделю. Только вы должны смотреть как можно больше программ», – убеждал жильцов Тапи. От такого предложения мало кто отказывался, а через неделю французы уже не хотели расставаться с новой престижной игрушкой. Тогда Тапи предлагал купить телевизор со скидкой, так как новым его уже не назовешь, а для телеканала – это убытки. Можно не добавлять, что телевизоры у Тапи стали продаваться очень хорошо. Тапи понял, что нашел свое призвание, но ему не хватало опыта. Тогда он устроился консультантом в фирму, которая помогает предприятиям выходить из кризиса. Через несколько лет, в 34 года, Тапи открыл собственное дело: покупал компании-банкроты за один символический франк, ставил их на ноги и перепродавал с большой выгодой.

Возрастающая успешность, привлекательная внешность и хорошо подвешенный язык вскоре сделали из Тапи помимо прочего звезду телевизионных площадок – его появление обеспечивает высокий рейтинг любой передаче. Молодежь его обожает, а женская аудитория считает его вторым самым соблазнительным мужчиной Франции после Алена Делона. Тапи даже придумал собственную телепрограмму, в которой отбирал интересные проекты молодых людей и помогал им начать свое дело. В то же время Тапи без конца наступает французам на больную национальную мозоль, постоянно выпячивая свою любовь к роскоши и дорогим вещам. А его откровенная манера высказываться часто граничит с провокацией. За десять с небольшим лет Тапи вошел в двадцатку самых богатых людей Франции. Из полусотни предприятий, за восстановление которых он брался, ни одно не прогорело. Тогда любимчик фортуны почувствовал себя непотопляемым и совершил сделку, которая приведет его к краху. В 1990 году Тапи, большой любитель спорта, решил приобрести легендарную немецкую компанию по производству спортивной одежды и обуви Adidas. Но вскоре после покупки бизнесмен начал охладевать к предпринимательской деятельности. У него появились куда более интересные перспективы, на реализацию которых он бросил все свои силы. Он познакомился с президентом Миттераном, стал депутатом, а в 1992 году перед ним уже маячила министерская карьера. Правда, Миттеран поставил Тапи одно условие: по его мнению, бизнес и министерские обязанности несовместимы, и поэтому предприниматель должен полностью отойти от дел. Тапи согласился и тут же поручил своему давнему партнеру, банку Credit Lyonnais, продать свой главный актив – Adidas, от которого Тапи и так несет одни убытки. Банк провел тщательную экспертизу компании и выяснил, что, несмотря на все финансовые проблемы, стоит она гораздо дороже, чем минимальная стоимость, за которую Тапи согласен ее продать. Тогда руководство банка замышляет купить Adidas через офшорную компанию, зарегистрированную на Каймановых островах, и через два года перепродает ее более чем вдвое дороже покупки – за 4,4 млрд франков, а еще год спустя стоимость Adidas оценивается уже в 11 млрд франков. Тапи понял, что банк его обдурил как босоногого мальчишку. К тому моменту фортуна окончательно отвернулась от своего бывшего любимчика. Его политическая карьера оказалась недолгой, созданная им компания обанкротилась (по мнению сторонников Тапи, это произошло стараниями его политических противников), за долги конфискована яхта бизнесмена, а сам он даже на несколько месяцев оказался в тюрьме по обвинению в коррупции и даче взяток. Выйдя на свободу, Тапи решил пойти кардинально новым путем и начал с нуля строить артистическую карьеру: он пишет книги, снимается в кино, играет в театре, записывает собственный сингл и ведет передачи на радио. Но главное дело его жизни отныне – это тяжба по мошеннической, как он считает, продаже Adidas. В течение многих лет Тапи тщетно пытался добиться от государства возмещения убытков, которые он оценил в 990 млн евро. Но ни бывшие соратники-социалисты, ни правые не видели в бизнесмене обманутую жертву. В конце концов, Тапи получил за Adidas столько, сколько сам назначил. Но Тапи не сдавался, и в 2004 году он, наконец, постучал в нужную дверь – кабинет министра финансов Николя Саркози, с которым у Тапи вскоре завязываются приятельские отношения. В 2007 году Бернар Тапи участвовал в избирательной кампании и призывал голосовать за Саркози, называя его своим «лучшим другом». Как считают многие наблюдатели, Саркози не забыл о поддержке Тапи, потому что год спустя его дело по тяжбе о продаже Adidas банком Credit Lyonnais, наконец-то, сдвинулось с мертвой точки. Министр экономики и финансов Кристин Лагард приняла решение не прибегать к рассмотрению дела судом, а назначила арбитражное разбирательство, что, по идее, противоречит интересам государства. Арбитраж принял сторону Тапи и постановил выплатить бизнесмену 240 млн евро в качестве возмещения убытков и еще 100 млн в счет процентов по потерям. Вишенкой на торте стала колоссальная компенсация за моральный ущерб – 45 млн евро. Лагард не пыталась оспорить решение арбитража, несмотря на то, что до ее вмешательства в это дело суды неоднократно отказывали Тапи в выплатах по тяжбе. Кроме того, есть подозрения, что один из арбитров имел связи с адвокатом Тапи, и Лагард, возможно, была в курсе, но не попыталась отозвать арбитра от рассмотрения дела. Социалисты и центристы, конечно, долго и громко топали ногами, обвиняя власти в растрате средств французских налогоплательщиков и сговоре. Но только в мае этого года генеральный прокурор при кассационном суде Жан-Луи Надаль обратился в суд Республики (особый орган в судебной системе Франции, который рассматривает дела о неправомерных действиях высших должностных лиц правительства), потребовав провести расследование действий Лагард в деле об арбитраже. В своем обращении Надаль делает особый акцент на том, что «министр использовала свое служебное положение для того, чтобы помешать исполнению закона и поспособствовать принятию решения в пользу Бернара Тапи». Прокурор считает крайне подозрительным, что Лагард не сделала даже попытки оспорить решение арбитража, тогда как многие независимые эксперты указывали на то, что аннулировать его не составило бы никакого труда. На все нападки касательно этого дела Лагард не раз отвечала, что совесть ее чиста. А даже если и нет, то беспокоиться ее седовласой голове в общем-то пока не о чем. Расследование – это еще не приговор, а работа суда Республики по этому делу затянется, несомненно, на многие месяцы, а то и годы. А там, глядишь, и мандат в МВФ закончится. Гораздо больше такое разбирательство угрожает навредить предвыборной кампании Николя Саркози. Дураков нет: Лагард могла выступить только исполнительницей по этому делу. Как верно заметила сама министр, она совершенно не похожа на человека, который будет водить дружбу с такой сомнительной личностью как Бернар Тапи, который между тем снова переквалифицировался в дельца. А вот Саркози никогда даже не пытался эту дружбу скрывать.