102 издания, 15 стран, 651 млн евро – французская группа Lagardere продает американской корпорации Hearst свой международный журнальный бизнес. Эта сделка серьезно аукнулась и на российском рынке: продавцу принадлежит 51% ИД «Ашет Филиппаки Шкулев – Интермедиагруп», который издает журналы Elle, Maxim, Marie Claire, Psychologies, телегид «Антенна-Телесемь», а покупателю 50% ИД «Фэшн пресс», выпускающего русскоязычные Cosmopolitan, Harper's Bazaar, Esquire, Good Housekeeping, Popular Mechanics. О том, как дорого дается 1% собственной компании и почему объединять под одной крышей конкурирующие издания – это не страшно, совладелец и президент ИД «Ашет Филиппаки Шкулев – Интермедиагруп» Виктор Шкулев рассказал Slon.ru. – Виктор Михайлович, Lagardere продал половину АФШ-ИМГ корпорации Hearst...

– Нет. Lagardere приняла предложение компании Hearst, которое их полностью устраивает. И сейчас началась процедура сделки, которая займет, как минимум, несколько месяцев. По крайней мере, в планах Lagardere и Hearst завершить эту сделку в июле, вернее, в III квартале этого года. Вот когда сделка будет завершена, мы сможем сказать, что Lagardere продала свою долю. – Но можно сказать, что 50% французам больше не принадлежит? – Нет. Lagardere и Hearst вступили в переходный период, когда стороны делают все возможное для завершения сделки, в результате которой Lagardere продаст 50%, а Hearst купит. – Ок. Уместны ли поздравления с такой конфигурацией сделки? Вы довольны? – Я думаю, что это немножко не тот контекст, чтобы сейчас принимать поздравления. Ведь это же бизнес. С группой Lagardere у меня есть очень хороший и продуктивный опыт партнерства на протяжении вот уже 16 лет. И это партнерство позволило нам и бизнес построить, и многому научиться друг у друга. Поэтому это очень непросто – после таких успешных 16 лет понять, что один партнер, привычный для тебя, уходит и приходит другой. У меня, безусловно, самые позитивные ожидания были связаны с теми участниками тендера, которые имели желание купить международный бизнес Lagardere, и теперь, когда Hearst стал победителем этого тендера, я очень позитивно настраиваюсь на нашу совместную работу. И та информация, которой я располагаю, она реально дает мне основания думать позитивно, к тому же мое общение с Hearst вселяет в меня оптимизм, поскольку я вижу очень высокий уровень профессионализма, я вижу по-человечески очень сильных и опытных людей. – А с кем конкретно в Hearst вы общаетесь? – В данный момент мне приходится регулярно контактировать с Дунканом Эдвардсом, который возглавляет международный бизнес Hearst. Он человек очень опытный, плодотворно и эффективно работавший в Великобритании, и после ухода Джорджа Грина пришел на его место. Благодаря ему Hearst сегодня, безусловно, самая активная компания на международном рынке: у них самое большое количество изданий Cosmopolitan, многовариантные решения по партнерству в разных странах, у них в прямом смысле глобальный подход к бизнесу, они очень энергичные, активные, реактивные. – Вы упомянули Cosmo, и отсюда логичный вопрос: в одном из интервью вы назвали синергией ситуацию, когда конкурирующие издания – ваш Elle и Cosmo, который издает другой российский актив Hearst ИД «Фэшн пресс» – оказываются под одной стратегической крышей. Не секрет, что российский рынок эта конфигурация сейчас волнует больше всего. Вы не считаете, что это прямая конфронтация? – Во-первых, сейчас рано говорить о том, как будут развиваться отношения между партнерами по дальнейшему сближению бизнеса. Когда Hearst завершит эту сделку, тогда, наверное, будет возможность поговорить на эту тему. Но если в принципе говорить о позиции Cosmopolitan и Elle на рынке, то я, например, не считаю, что они конкуренты. Каждый их них сегодня занимает свою нишу, в этих нишах у них есть более близкие конкуренты – Vogue более близкий конкурент для Elle, а Glamour для Cosmopolitan. В нашем ИД есть конкурирующее с Elle издание – журнал Mary Claire. И наш опыт показывает, что конкурирующие издания могут уживаться под одной крышей. К тому же мы проводим такую политику, чтобы не снижать градус конкуренции, издания должны конкурировать друг с другом за свою аудиторию. – Но речь не только об аудитории, но и о рекламодателях, для которых Cosmo и Elle это одинаково подходящие площадки для продвижения товаров. – Точно так же можно говорить и о рекламодателях, потому что они выбирают издание, ориентируясь на профиль аудитории. А аудитория Elle и Cosmo очень сильно отличается, и если мы посмотрим на портфель рекламодателей, то мы это увидим – есть большое число рекламодателей, которые пересекаются, но есть и существенные различия по их количеству и по брендам. – Ок. То есть конфронтации вы не видите, но какая здесь возможна синергия? – Для этого вариантов более, чем достаточно, но об этом можно будет говорить позже. Пока еще очень рано. – А с Еленой Мясниковой (генеральным директором ИД Sanoma Independent Media,которому принадлежит 50% «Фэшн пресс») вы уже обсуждали какие-то возможные схемы дальнейшего взаимодействия? – Нет, не обсуждали, и я лично не считаю нужным это сейчас обсуждать – рано. Первые обсуждения – это уровень акционеров, они должны найти между собой решение. – Но вы же и есть акционер. – В ближайшее время появятся какие-то суждения на сей счет, предвосхищать события я не хочу. – Sanoma Independent Media уже высказался по этому поводу – мол, они останутся независимыми, пусть и под одной с вами крышей. – Я не знаю, что вы имеете в виду, кто что высказывал – со мной менеджмент «Фэшн пресс» ничего не обсуждал, я и не ставлю такой задачи сейчас. Консультации с акционерами – это другой случай. Но сейчас нужно быть крайне осторожными и стараться не совершать несогласованных поступков. – Ок. Вы не против, если мы пройдемся по некоторым уже озвученным цифрам в контексте этой сделки? Вы озвучили оборот ИД в 2010 году – он составил $ 145 млн, что составляет более чем 15% рентабельности. А какой был мультипликатор при оценке бизнеса? – Вот это по-прежнему остается коммерческой тайной, эту цифру мы не раскрываем – Больше 7 хотя бы? – Да, больше 7. – Стоимость ИД «Ашет Филипаки Шкулев – Интермедиагруп»... Встретились оценки в 170 млн евро и в 400 млн евро. Что теплее? – 400 млн теплее, но в долларах. – Виктор Михайлович, и вопрос про 1%, который в результате перейдет к вам, увеличив таким образом долю до 50%. Это денежная сделка? – Конечно, этот процент я приобретаю за живые деньги, точно так же, как и Hearst. – За 1,5–2,5 млн? – Скажу только, что стоимость сформирована по результатам оценки ИД независимыми оценщиками, и я покупаю этот процент очень дорого. – Вы на рынке известны как успешный предприниматель и странно слышать, что вам приходится платить дорого.
– Это стоит того. – А не сложно было убедить инвесторов и независимых оценщиков в привлекательности российского рынка – все-таки до сих пор нет единой тиражной службы, создание которой вы в том числе инициировали в прошлом году? – Мы не занимались сознательным завышением стоимости. Мы заняли очень взвешенную позицию – мы раскрыли всю структуру управления нашим бизнесом, мы постарались максимально объективно оценить возможности российского рынка, его перспективы и, соответственно, перспективы нашей компании на нем. Все эти факты, сложенные воедино, дали определенную оценку, мы как стороны с этой оценкой согласились. – И все-таки, зачем вы с Hearst нужны друг другу? – За Hearst я ответить не могу. Со своей стороны я считаю, что делать бизнес с серьезным международным игроком интересней, и это дает мне дополнительные перспективы. Опыт с Lagardere как раз этому свидетельствует. Поэтому для меня в случае выхода Lagardere из международного бизнеса было наиболее приоритетно остаться с другим международным партнером и продолжать работать на взаимовыгодных условиях. – А с точки зрения человеческого фактора, насколько по вашим ощущениям вам будет комфортно теперь работать с американцами? – На самом деле так получилось, что с людьми из Lagardere, которые начинали этот бизнес с нами в середине 90-х годов, мы по-человечески очень близко сошлись. Кто-то уже ушел из управления, кто-то остался. Мы стали больше, чем партнерами, мы стали друзьями, и лично мне это по жизни очень помогает. Я надеюсь, что с Hearst также удастся установить не только деловые, но и дружеские отношения, потому что между партнерами обязательно должно быть доверие.