Визит в КНР вице-президента США Джозефа Байдена в начале текущей недели был посвящен теме китайско-американского сотрудничества в борьбе с глобальным финансовым кризисом. Предполагалось, что американский вице-президент развеет опасения китайских властей по вопросу о судьбе их инвестиций в американские облигации и наметит пути координации макроэкономической политики двух стран. О конкретных договоренностях известно мало, но высказывания, сделанные Байденом сразу после визита, при посещении Японии на обратном пути в США, показывают, что дискуссии с китайскими руководителями у него получились интересными. «Я не ездил туда для того, чтобы давать чертовы объяснения», – сказал Байден на встрече с личным составом американской военно-воздушной базы Йокота. Таким образом он отреагировал на предположения о том, что в Пекине ему пришлось давать объяснения китайским кредиторам США по вопросам американской экономической политики. В ходе своих интервью после визита Байден специально и неоднократно подчеркивал, что китайцы не требовали от него заверений в том, что в американской экономике все нормально, а просто «спрашивали в чем дело». А Байден, по его версии, ездил в КНР, чтобы познакомиться с будущим председателем КНР Си Цзиньпином и вновь подтвердить, что США «остаются тихоокеанской державой». Неизвестно, давал ли Байден объяснения, но есть все основания предположить, что их от него потребовали в довольно высокомерной манере. Другое эмоциональное высказывание Байдена после визита в Китай говорит само за себя: «
». Кто же эти противные голоса? Явно не Европа, которая сама задыхается от долгов, не охваченный переворотами Ближний Восток и не Россия, где аудитория поглощена собственным спектаклем с известной парой главных действующих лиц. А вот Китай свое слово говорил уже неоднократно. Китайские руководители, включая председателя КНР Ху Цзиньтао, ранее неоднократно и совершенно прямолинейно требовали от США гарантий сохранности своих вложений в американский госдолг (составляющих около 1,16 триллиона долларов) и критиковали американскую политику «количественного смягчения», ведущую к экспорту инфляции в КНР. Было бы странно, если бы эти вопросы не были подняты и в ходе встреч с Байденом. Более того, в последние месяцы в китайской риторике прослеживается нарастающее высокомерие. На снижение S&P суверенного рейтинга США китайской реакцией стала редакционная статья в «Жэньминь жибао» от 8 августа, где указывалось, что дискуссии по вопросу поднятия потолка госдолга в американском конгрессе являлись «политическим фарсом». По китайской версии «реальная экономическая ситуация в США и мире вовсе не является такой же сложной, как после краха Lehman Brothers в 2008 году», а «к краю пропасти подошла не мировая экономика, а вашингтонская политика». Далее в статье следовало наблюдение, что, поскольку США вступают в очередной электоральный цикл, «фарс еще не завершился» и следует ждать с американской стороны разного рода глупостей в виде протекционизма и экономического популизма. Критика политических систем западных стран за неспособность принимать быстрые непопулярные решения в условиях кризиса стала общим местом в китайской пропаганде, как и призывы к Западу срочно разобраться и навести порядок. Байден был вынужден заявлять, что не почувствовал в ходе переговоров, что китайцы видят США как «слабеющую державу», хотя из практически всех публикаций китайского официоза следует, что теперь они смотрят на США именно так. Насколько оправданна китайская бравада и чем она закончится – отдельный вопрос. Но сам факт изменений в китайском отношении к США вполне можно проследить. Заместитель председателя КНР и будущий наследник китайского престола Си Цзиньпин, проведший с Байденом четыре дня его визита в Китай, в гораздо более благоприятные времена не стеснялся в выражениях. В 2009 году, выступая в Мехико перед представителями местной китайской общины, он сказал, что «есть иностранцы с полными животами, которым нечем заняться, кроме как указывать пальцем на нашу страну. Китай не экспортирует революции, бедность и голод, Китай не доставляет вам никаких беспокойств, чего же вам еще нужно?». Экономические противоречия – не единственное, что осложняет отношения КНР и США. Соединенные Штаты активизировали поддержку стран АСЕАН в их территориальных спорах с КНР в Южно-Китайском море, укрепляют военные связи со всеми своими партнерами в Азиатско-Тихоокеанском регионе, наращивают активность в тибетском вопросе. Зависимость Китая от США постепенно снижается: Америка уже давно не крупнейший, а лишь второй после Евросоюза рынок для китайских товаров, и их удельный вес в китайской внешней торговле падает. Так что причин для пиетета перед США у китайцев все меньше и меньше.