Италия переживает сейчас не лучшие времена. Уже несколько лет она показывает нулевой рост, повышение безработицы, внешнего и внутреннего долга. Долг Италии составляет сейчас около 120 % ВВП, и страна тратит огромные деньги на его обслуживание. Европа практически поставила стране ультиматум: начать жить по средствам, сократить внешний долг и дефицит бюджета. Для этого правительство Сильвио Берлускони пошло на сильнейшее сокращение расходов и на повышение налогов. Кроме внутренних проблем, Италия вынуждена решать и внешние. Война в Ливии, раздел нефтяных и газовых месторождений этой страны, наплыв эмигрантов. Чтобы понять, как Италия решает эти проблемы, понаблюдать и послушать министров и бизнесменов, нужно было отправиться на виллу Д’Эсте в Черноббио, где в конце прошлой недели проходил очередной ежегодный Форум Амброзетти, итальянский Давос. На вилле Д’Эсте мне и удалось переговорить с Франко Фраттини, министром иностранных дел в правительстве Берлускони. Полная противоположность Берлускони, абсолютно спокойный и вежливый, никогда не повышает тона, 54-летний министр является одним из старейших его соратников. Он начинал, в отличие от Берлускони, в межпарламентской группе коммунистов (там же, кстати, был и Джулио Тремонти, министр финансов и экономики Италии), потом социалистов, а потом стал самым молодым министром в первом и уже весьма правом правительстве Берлускони в 1994 году. С тех пор он был и еврокомиссаром, и отвечал за надзор над секретными службами Италии, был министром иностранных дел в предыдущем правительстве Берлускони и остался им в нынешнем.

–

В печать просочились слухи, что французы договорились с ливийскими повстанцами о получении 35 % запасов углеводородов страны в обмен на безоговорочную помощь. Италия теряет там свои позиции?

– Слухи о существовании какой-либо договоренности опровергли и во Франции, и в Ливии. Италия имела и сохраняет самые большие квоты в энергетическом бизнесе в Ливии. Конечно, мы как и другие страны, в том числе и Россия, хотим сохранить все предыдущие контракты и договоренности. И если получится, даже увеличить свои доли. –

Не боитесь ли вы, что война приобретет затяжной характер, как в других странах, например, в Афганистане или Ираке?

– Я надеюсь, что не будут допущены ошибки, как в Ираке. Там был полностью разрушен аппарат управления, все институты власти. Новые лидеры Ливии, как Джибрил и Джалил, давно оставили Каддафи. И много других руководителей, которые работали при режиме Каддафи, – люди весьма компетентные. Если их руки не запятнаны кровью, зачем их отстранять или уничтожать? Нельзя допускать таких ошибок. –

Не боитесь ли вы, что власть в Ливии окажется в руках экстремистов? Начинают поступать первые сигналы...

– Если восстановление экономики не будет сопровождаться переходом страны к демократии, то это приведет к разочарованию, и разочарование приведет в ловушку экстремизма. Это уже случилось десятилетия назад с иранской революцией. Иран превратился в серьезную опасность для мирового сообщества. –

Как, по вашему, будет развиваться ситуация в Ливии?

– Совершенно необходимо, чтобы Международное сообщество во главе с ООН было единым и сплоченным, помогая Ливии в переходе к демократии посредством выборов. А ЕС должен направить посла или главу делегации, который бы на месте координировал действия. Но нужно избежать патерналистского отношения к Ливии со стороны мирового сообщества. –

Как там дела
сейчас
?

– Сейчас повстанцы контролируют 80–85 % территории. И они продвигаются вперед. –

Связано ли окончание войны в Ливии с поимкой или смертью Муаммара Каддафи?

Нет, конечно нет. Это не зависит от Каддафи, тем более, рано или поздно, мы его найдем. Когда будет освобождена территория Ливии от сторонников Каддафи. –

И когда, вы думаете, война в Ливии завершится?

– Мы вам об этом сообщим.