Когда Геннадий Онищенко дал понять, что не прочь вернуть грузинские вина и боржоми, цирк с запретами стал приобретать совсем комедийные черты. Разговорами про качество никого не задурить. И грузинские производители не обивали пороги Роспотребнадзора со слезными просьбами пустить обратно: сумели самостоятельно выбраться из ямы, в которую их загнал пять лет назад Онищенко, и снова на короткий поводок садиться не спешат. Здесь, как чертик из табакерки, возникает парламентер – Каха Кукава, грузинский политик 35 лет, глава образованной в 2010 году маленькой партии «Свободная Грузия», радикальный оппозиционер. Чтобы сразу расставить точки над ё: Каху Кукава грузинские журналисты сравнивают по политической значимости с Эдуардом Лимоновым. И вот грузинский Лимонов, не уполномоченный ни властями свой страны, ни бизнесом, не являющийся членом грузинского парламента, едет в Москву на переговоры с Онищенко разруливать конфликт пятилетней давности – по сути, играть в большую политику.
Возможно, история скоро бы и забылась, но на этой неделе Онищенко заявил, что провел переговоры с исполнительным директором IDS Borjomi International, на которых они обсудили... Нет, еще не возвращение боржоми на наш рынок, а саму возможность. Процесс пошел? То есть не зря Каха Кукава летал в Москву? О том, зачем он ввязался во всю эту историю и почему бьется за возвращение грузинских продуктов в Россию, Каха Кукава рассказал в интервью Slon.ru.
– Каха, почему вы решили заняться возвращением грузинских вин и боржоми на российский рынок? Кто вас на это уполномочил?
– В Грузии сложилась такая конъюнктура, что немногие хотят заниматься этими вопросами. Сегодня Грузия – зона влияния США. Какие-то контакты с Россией, особенно со стороны высших чиновников, рассматриваются Михаилом Саакашвили и послом США как нежелательные. По этой причине политика, который налаживает связи с Россией, можно внести в черный список. Тем не менее, население Грузии, его подавляющее большинство: по данным недавнего опроса, более 80% – высказывается за возобновление диалога и коммуникаций с Россией. Наш партия оказалась почти единственной, которая решила руководствоваться интересами населения, а не текущей политической конъюнктурой, сформированной под влиянием США. Не стану присваивать себе первенство относительно проведения диалога с Россией: инициатива принадлежит Каталикосу – Патриарху Грузии. Кстати, его после этого тоже объявили русским шпионом. Но главное, что сами опросы, – к слову они организуются американскими институтами – показывают, что подавляющее большинство грузинского общества одобряет подход по разрешению разногласий с Россией. И мы – единственная политическая партия Грузии, которая выступила с такой инициативой и поехала на встречу с Онищенко. Если бы другие грузинские политики проявили такой же интерес, думаю, и они могли бы встретиться с главой Роспотребнадзора.
– В англоязычных ресурсах о вас написано, что вы член партии «Консервативная Грузия» и депутат грузинского парламента, хотя сейчас им не являетесь. Поясните?
– «Консервативная Грузия» была реорганизована после выборов, сейчас они выбирают, как себя называть, а мы создали партию «Свободная Грузия». Что касается парламента, я был депутатом предыдущего созыва. В 2008 году наш блок объединенной оппозиции занял несколько мест, но бойкотировали результаты выборов, если помните, тогда еще были порваны несколько мандатов. Сейчас я депутат городского совета Тбилиси. Мы готовимся к парламентским выборам 2012 года, которые пройдут в октябре. И мы хотим консолидировать весь спектр оппозиции, которую называют более радикальной, – то есть мы не сотрудничаем с властями.
– С какими производителями вин вы договаривались о содействии в вопросах возврата на российский рынок?
– Такие договоренности есть и практически со всеми.
– Странно, я звонила одному из крупнейших грузинских производителей вин – Teliani Valley, и они...
– С Teliani Valley мы не начали переговоры потому, что это явно проправительственная компания. Они, конечно очень заинтересованы в поставках на российский рынок. Но им это будет сложно сделать в текущей политической ситуации. Они не пойдут против политики правящей партии хотя бы потому, что один из владельцев Teliani Valley – Арчил Гегенава, депутат грузинского парламента от правящей партии.
– Понятно, но ведь и другие производители: Badagoni, «Тбилвино»...
– Не хочу называть сами компании, чтобы не политизировать этот вопрос. Мы решили с Роспотребнадзором юридические препятствия для поставок на российский рынок, теперь сами компании будут заниматься разными формальностями. Если возникнут новые проблемы, мы, конечно, займемся их решением. Но если проблем не будет, мы не хотим вмешиваться. Я, конечно, могу назвать компанию Х или Y, что мы с ними вели переговоры, и они готовы экспортировать свою продукцию. Но этим я бы их поставил под удар. Когда они начнут экспортировать вино в Россию, вы сами у себя в Москве на этикетке бутылки сможете прочитать, кто из компаний начал вести поставки.
– А «Боржоми»? Буквально в тот же день, когда Онищенко выступил с заявлением по их поводу, представители компании все начали опровергать, заявив, что ни о чем никого не просили...
– Конечно, я не веду переговоры от имени конкретной компании. Я веду переговоры, чтобы добиться юридических и технических условий, по которым будут экспортировать все компании. И я не бизнесмен. Повесткой встречи с г-м Онищенко были минеральные воды и вино. В Грузии производитель «Боржоми» – самая крупная компания, но есть другие. Кстати в Грузии сама вода боржоми – уже не лидер на рынке, есть Nabeglavi, которая обошла уже боржоми по доле рынка. Может быть, российским потребителям эта новая вода понравится даже больше.
Как такового, юридически оформленного запрета на поставки не существует ни для IDS Borjomi, ни для другой компании. Была политическая ситуация, когда российская сторона, скажем, не поощряла импорта конкретных позиций, а грузинская сторона вообще запретила поставки. Сейчас российское руководство четко и ясно объявило, что они никак не будут препятствовать процессу возобновления поставок. Грузинское правительство говорит все наоборот. Можно посмотреть на заголовки в грузинских медиа после моего визита в Москву. Саакашвили чуть ли не каждый день кричит: нам не нужен российский рынок, мы и так довольно хорошо торгуем с Европой и Китаем. Что российский рынок – коррумпированный, что работа на нем будет в убыток для грузинских производителей. И кричит с утра до вечера, что грузинское правительство не будет поощрять этот экспорт. Анекдотическая ситуация: правительство страны выступает против экспорта, а руководство другой стороны, наоборот, одобряет его.
– Но ведь если Грузия одобрит вступление России в ВТО и оно состоится, вопрос запрета на поставки отпадет сам собой...
– Да, но грузинское правительство выступает не за то, чтобы попасть на российский рынок, а нам мешают. И его представители, и лично Саакашвили говорят: нам вообще не нужны поставки в Россию. В Кахетии было заседание правительства и он специально спросил министра сельского хозяйства, мол, случайно какая-нибудь компания еще не подала ли заявок на тему возобновления поставок? Касательно ВТО: наша партия, как и многие советники Саакашвили, говорит, что мы должны требовать в этом вопросе от России свободную торговлю. Это реалистический подход к проблеме. А Саакашвили хочет восстановить Грузию в Абхазии и Южной Осетии в обмен на свое согласие на членство России в ВТО – это нереальный подход. Я сам знаю российскую конъюнктуру, и американские советники Саакашвили ее знают: Россия не пойдет на столь огромные уступки по такому вопросу, как ВТО. В отличие от свободной торговли с Грузией.
– Цена этого российского шага навстречу – по вину – крохотная: весь объем экспорта грузинских вин сейчас около $40 млн. Ничтожно малая цифра в рамках не то что ВВП Грузии, но и всего экспорта. Было бы из-за чего еще идти на уступки.
– До эмбарго в 2005 году мы экспортировали более 40 млн литров вина в Россию. А сейчас весь экспорт – 12 млн литров. В четыре раза сократился! По минеральным водам экспорт сократился в два раза, цитрусовые и чай в Грузии вообще уничтожены после закрытия российского рынка. Убытки огромные! Почему мы за то, чтобы восстанавливать торговые отношения с Россией? Это единственная страна из крупных торговых партнеров, с у Грузии был положительный торговый баланс. С остальными странами, например Турцией, – отрицательный. Потому что мы им можем предложить разве что черные металлы. А Россия – наилучший вариант для экспорта нашего продовольствия. Пополнился бы и госбюджет, и увеличились бы доходы частных компаний. А люди в сельской местности, в деревнях – сотни тысяч семей получали бы от этого доход.
– Я сталкивалась с мнением, что за пять лет в денежном эквиваленте, а не в объемах, многие экспортеры добились сопоставимых результатов с тем, что было в 2005 году до введения эмбарго.
– Цены, конечно, выросли за это время. Но это же некомпетентный подход, демагогия. Легко посчитать: если бы мы экспортировали тот же объем, что был в 2005 году, то у нас были бы доходы в четыре раза больше. Растущие цены – обычная практика, но считать лучше в литрах.
– А вот Каха Бендукидзе как-то заметил, что грузинским виноделам надо поставить памятник Путину за этот запрет. Дескать, такое резкое погружение в конкурентный мировой рынок привело к улучшению качества грузинского вина...
– Демагогия! Все крупнейшие экономики мира дерутся за российский рынок. Они дерутся, а наша бедная экономика настолько сильна, что нам он не нужен. Кто эту пропаганду воспримет всерьез? На ближайшие 30–50 лет нет для грузинской экономики альтернативы российскому рынку. Для 90% производителей продуктов в Грузии наиболее подходящие рынки сбыта – Россия и другие постсоветские республики, где знают наши бренды. Наши вина очень хорошие, но их знают в России. Никто во Франции сейчас не купит хванчкару, если только он не какой-то специфический коллекционер. Нужны десятки лет, чтобы изучить эти бренды.
– Озвучу еще одно мнение: зачем грузинским производителям связываться с российским рынком и таким непредсказуемым Онищенко, особенно учитывая опыт Молдавии? Чуть что не так во внешней политике – и их сразу же начинают прессовать возможным запретом.
– Это естественно. Так поступают во всех странах, и Россия не исключение. Торговые санкции страна может вводить, если оппонент проводит агрессивную внешнюю политику. И США так делают, когда их не устраивает политика Ирана или Кореи. Если в Грузии будет проводиться агрессивная политика против России, логично, что ваше руководство не будет поощрять грузинский экспорт.
– Вас и вашу партию характеризуют как жесткую оппозицию нынешней грузинской власти, и высказываются мнения, что ваше движение существует на российские деньги. Это правда?
– Приезжайте в Тбилиси: наш офис расположен в обыкновенной квартире, мы не ездим на дорогих джипах, у нас нет офисов в регионах. Нет никаких российских денег. Сразу видно, когда у партии хорошее финансирование. Это в Грузии все знают. Если нам отправляют российские деньги, куда по этой логике мы их деваем, в землю закапываем? Я отрицаю эти обвинения, наша партия единственная, которая официально отчитывается о доходах, все это есть в наших декларациях.
