Фото: ИТАР-ТАСС

Вопрос с переименованием Калининграда в Кенигсберг периодически приобретает надуманную актуальность. В Париже есть Сталинградская площадь, и никто не озадачен ни тем, что название образовано от фамилии такого страшного для европейцев диктатора – Сталина, ни тем, что самого Сталинграда уже много лет не существует. В Литве никем не поднимается вопрос с переименованием Клайпеды в немецкий Мемель, а польскому Гданьску не рвутся возвращать немецкое название Данциг.
На мой взгляд, менять исторические названия глупо. Дело даже не столько в экономической целесообразности подобной процедуры или удобстве использования привычных названий в обиходе. Названия – наша история. Такая, какая есть, и не надо ее переписывать, стесняться и уж тем более как-то чистить. Подобным переписыванием до чего угодно можно докатиться, мы же не в оруэлловском «Министерстве правды».
В Калининграде живет уже несколько поколений русских. Отчего вдруг именно немецкое название возвращать. Кому-то кажется сомнительным имя всесоюзного старосты Калинина? Тогда почему из всех возможных вариантов речь идет именно о Кенигсберге? Выберите нейтральное, универсальное название. Хотя предположу, что такого не существует в природе. Просто потому, что при его выборе начнется бесконечная дискуссия, основанная не на каких-то объективных критериях, а сугубо на принципе нравится/не нравится. Чистой воды вкусовщина. Лучше оставить так, как есть. Кстати, не стоит забывать: если браться за переименование Калининграда, логично менять названия подавляющего большинства населенных пунктов всей области.
В Москве в этих разговорах вокруг переименования многим может видеться очередная попытка давления в сторону пересмотра итогов Второй мировой. Не думаю, что за этим стоит чья-то целенаправленная политика. Это просто лежащая на поверхности и достаточно одиозная тема, которой охотно пользуются нуждающиеся в цитировании политики. Бытует мнение, что сейчас нас подталкивают к переименованию, а потом вовсе попросят вернуть эти территории назад. Так что лучше даже не идти на поводу у популистов. Как говорится, не буди лихо, пока оно тихо. Еще неизвестно, куда это можно привести. Любой пересмотр названий, не говоря уже о пересмотре границ, – потенциальный конфликт, несущий в себе колоссальную разрушительную силу. Вынь один кирпичик, и все здание начнет разрушаться. Устанавливать «историческую справедливость» можно вплоть до колен Израилевых – до бесконечности.
Население Калининграда к вопросу переименования города в целом относится очень сдержанно. Тут живет большинство русских и весьма здравомыслящих людей. У региона есть более серьезные проблемы. А жителям Калининградской области, в отличие населения остальной страны, хорошо видна цена сепаратизма: не будь Евросоюза, на те же страны Балтии было бы жалко смотреть.
Впрочем, я понимаю, откуда вообще могут браться разговоры насчет переименования. Калининградская область – очень непростая территория с точки зрения геополитики. И очень обособленная. Связи с ближайшими соседями здесь подчас сильнее, чем с «Большой землей» из-за транспортных проблем. И это не калининградцам тяжело попасть в остальную Россию. Всем россиянам тяжело попасть в Калининградскую область. Транспортные проблемы касаются не 1 млн человек в Калининградской области, а 140 млн жителей России, лишенных простого доступа на свою же территорию. Из всех возможных наиболее приемлемым можно считать только авиасообщение. Но только это же у нас неприлично дорого. Из соседней Польши улететь на Канарские острова значительно дешевле, чем из Калининграда в Москву. А ведь это не только деловые, но и родственные контакты.

Везде в мире приграничные области имели особый статус. Одна из причин Второй мировой заключалась в том, что немцы озаботились воссозданием единой территории с Восточной Пруссией, с которой были разделены данцигским коридором после Версальского мира. И желание калининградцев получить особый статус – совсем не каприз и не прихоть. А нам подбрасываются надуманные проблемы с переименованием.