Сегодня в Сахаровском центре проходит конференция «Будущее соседа: по какому сценарию жить Европейскому союзу через 10 лет?». В связи с этим Slon публикует сокращенную версию лекции «Европа и будущее мировой экономики» известного американского экономиста Нуриэля Рубини, прочитанную в конце прошлого года в Миланском техническом университете. 

Существует по крайней мере пять важных проблем в экономике, которые будут в центре внимания инвесторов, потребителей, бизнеса и компаний по всему миру в течение 2013 года. 

Во-первых, это экономические, финансовые, налоговые проблемы в европейском пространстве, и особенно проблемы еврозоны.

Во-вторых, это проблемы США. Как мы знаем, США до сих пор являются крупнейшей экономикой в мире, и то, что происходит в США, оказывает воздействие на то, что происходит в мире. В Европе нас тоже беспокоит проблема дефицита бюджета и госдолга, но в США политика строгой налогово-бюджетной экономии и налогово-бюджетной консолидации даже не начала проводиться. Дефицит бюджета превышает $1 трлн, 8% ВВП. Госдолг сейчас близок к 80% ВВП, а в течение нескольких лет он превысит 100% ВВП, если мы что-то с этим не сделаем. К сожалению, в США существует дисфункция политической системы. Республиканцы против любых форм повышения налогов. А демократы против урезания расходов.

Третья проблема – это будущее Китая. Сегодня Китай – это вторая крупнейшая экономика в мире. То, что происходит в Китае, имеет значение не только для Азии, но и для экспортеров товаров по всему миру. Я был недавно в Чили и Аргентине, и сейчас там больше говорят о китайской экономике, чем об американской. Почему? У Чили 50% экспорта приходится на медь, по большей части ее экспортируют в Китай. Аргентина – крупный экспортер продовольствия и продуктов сельского хозяйства, а также минералов, которые страна экспортирует опять же в Китай. Так что то, что происходит в Китае, имеет значение не только для Китая, не только для Азии, но и для Европы, для США, для экспортеров товаров. Мы знаем, что модель экономического роста Китая на сегодняшний день нежизнеспособна. Даже премьер страны сказал, что модель экономического роста не сбалансирована, не скоординирована. Слишком много экспорта, слишком много сбережений, слишком много инвестиций в основной капитал, которые составляют сегодня 50% ВВП, и слишком мало частного потребления, в Китае этот показатель составляет только 35% ВВП. Мы должны попытаться изменить структуру этой экономики, сделать ее более сбалансированной: меньше сбережений, меньше инвестиций в основной капитал и больше частного потребления. Если это будет сделано в течение одного-двух лет, Китай сможет мягко приземлиться.

Четвертая проблема. Мы знаем, что сейчас происходит подъем развивающихся экономик. Вероятно, в ближайшие 10–20 лет большая часть экономического роста в мировой экономике будет приходиться на развивающиеся рынки. Потенциальный рост в Европе и Японии, возможно, составит 1,5%, в США – 2,5%, но средний рост на развивающихся рынках в последнее десятилетие составил около 5–6%. А вместе с ростом экономической, торговой и финансовой мощи вырастет мощь политическая и геополитическая. Поэтому «Большая семерка», которая была клубом передовых промышленных экономик, устарела, и теперь организация, которая представляет мировую экономическую политику, это «Большая двадцатка», в которой десять стран – это передовые экономики, а другие десять – важные развивающиеся рынки. В долгосрочной перспективе, я считаю, это будет позитивно, поскольку у нас будет много механизмов, локомотивов мирового роста экономики. Не только традиционные Европа, Америка и Япония, но и развивающиеся рынки. Если же посмотреть в краткосрочной перспективе, то можно увидеть замедление экономического роста на многих развивающихся рынках: это происходит в Китае, Индии, России, Бразилии, Аргентине, даже в Турции. Почему на развивающихся рынках так быстро возникло замедление? Первая причина заключается в экономической слабости передовых экономик: рецессия в еврозоне, рецессия в Великобритании, замедление экономического роста в Японии, замедление экономического роста в США. Но есть также вторая причина, более структурная. Сейчас многие из этих развивающихся экономик уходят от рыночных, структурных реформ и двигаются к моделям государственного капитализма, более значительной роли государства в экономике. Это можно видеть в Китае, России, Бразилии, Индии, Аргентине. История учит нас тому, что если государство чрезмерно вмешивается в экономику, это может иметь отрицательное воздействие на экономический рост.

Еще одна важная проблема мировой экономики – это геополитический риск. После 11 сентября мы не можем забывать о геополитическом риске. Мы знаем, что напряжение между Ираном и Израилем по вопросу распространения ядерного оружия растет. Возможен конфликт между Израилем и Соединенными Штатами с одной стороны и Ираном. Но ближневосточные проблемы связаны не только с Израилем и Ираном. Посмотрите на «арабскую весну»: Тунис, затем Египет, а потом Ливия. Все эти три страны находятся сейчас в ситуации социальной, экономической, политической нестабильности, там неразбериха. Гражданская война в Сирии, в Йемене, есть беспокойные шиитские сообщества, меньшинства в Кувейте, Бахрейне, Саудовской Аравии, в Ливане. Это источники напряженности. США только что ушли из Ирака, а теперь сунниты и шииты там убивают друг друга; восточнее находятся еще более нестабильные страны, такие как Афганистан, Пакистан. Дуга нестабильности начинается в Алжире, Марокко и доходит до Афганистана и Пакистана. К сожалению, геополитическая напряженность растет и в Азии.

Какова ситуация в еврозоне?

Сегодня в еврозоне есть семь экономик, которые испытывают экономические и финансовые трудности разной степени тяжести: Греция, Ирландия, Португалия, Испания, Италия, Кипр и Словения. Конечно, между этими странами существуют различия, но у всех них слишком много частных и (или) государственных долгов. Вторая проблема заключается в несбалансированности денежных потоков, нехватке экономического роста, рецессии, нехватке и потере конкурентоспособности, потому что заработная плата за последнее десятилетие выросла больше, чем производительность. Эта потеря конкурентоспособности выражается в текущем дефиците торгового баланса. Рецессия начинает распространяться и на центр еврозоны: Франция сейчас находится на грани экономической рецессии, Германия, которая была сильнейшей экономикой в еврозоне, сегодня испытывает очень резкое замедление экономического роста по двум причинам. Первая в том, что один из главных рынков экспорта Германии – это Китай и Азия, экономический рост в которых замедлился. Другой крупный экспортный рынок Германии – это периферия еврозоны, которая находится в глубокой рецессии. Почему рецессия из периферии еврозоны распространяется на центр? Есть четыре фактора.

Прежде всего, это политика налогово-бюджетной экономии. Я не против такой политики. Но по данным исследований, в том числе МВФ, когда вы слишком сильно и слишком быстро поднимаете налоги, когда вы слишком сильно и слишком быстро сокращаете правительственные расходы, когда вы сокращаете трансфертные платежи, все это приводит к краткосрочным негативным последствиям для экономического роста, рецессия усиливается. Я полагаю, что МВФ принял правильное решение в последние несколько месяцев о том, что мы должны дать больше времени Греции, Испании, Португалии, возможно, даже Италии, чтобы достичь этих целей по уменьшению дефицита. Второй фактор состоит в том, что, к сожалению, евро – слишком устойчивая валюта. Третий фактор – это кредитный кризис. Многие банки на периферии еврозоны, возможно, имеют достаточно ликвидности, но у них недостаточно капитала.
Четвертая проблема еврозоны – это недостаток доверия. Доверия нет ни среди бизнеса, который не тратит деньги, ни у потребителей – учитывая рост налогов и безработицы, они тратят меньше. Доверия нет и у инвесторов, и с этим надо что-то делать.

Я думаю, помимо этих негативных моментов есть и позитивные (в сравнении с ситуацией полугодовой давности): ЕЦБ осознал, что он должен играть более активную роль, пытаясь уменьшить спреды процентных ставок правительственного долга. Некоторые из этих спредов не были обоснованы экономически. Еще до того как ЕЦБ начал скупать долговые обязательства Испании и Италии, объявление об этой программе по покупке долговых обязательств уже привело к серьезному уменьшению спредов по сравнению с тем, что было в июле. Этого недостаточно, но это по крайней мере шаг в правильном направлении.

Второй позитивный шаг – это одобрение выделения суммы €500 млрд для стран, испытывающих финансовые трудности. Сейчас обсуждается идея банковского, налогового, экономического и политического союзов. История последних ста лет говорит нам о том, что нельзя сделать только валютный союз, такой союз сам по себе никогда не выживет. Когда Италия в XIX веке была объединена, это был не только валютный союз, как и во время объединения Германии при Бисмарке в XIX веке. Это были еще банковские союзы, налоговые союзы, экономические и политические союзы. Если вы идете в направлении банковского, налогового и экономического союза, вам также нужен и политический союз, потому что, если вы будете передавать суверенитет от национальных государств в Брюссель или в центр, конечно, встанет вопрос о демократической легитимности. 

Еще один позитивный момент заключается в том, что европейцы все в большей степени начинают осознавать, что Европа – это не только экономический, но и политический, и геополитический проект. Германия понимает, что если в еврозоне произойдет коллапс, пострадают не только Испания, Италия и Греция – большие потери, как финансовые, так и торговые, понесет она сама. Германия понимает также, что в глобальной экономике, где при уже существующей сверхдержаве США растет влияние Китая и Индии, даже очень сильная Германия в одиночку станет экономическим и геополитическим карликом. Если Европа хочет увеличить свой вес в мировой экономике, в политических и геостратегических вопросах, страны Европы должны быть вместе. 

Что можно сделать и чего ждать?

Проблем в еврозоне много. В нее входят 17 стран, 17 правительств, 17 коалиций; даже маленькие партии могут блокировать соглашение о помощи Греции или Испании. Мы видим снова и снова, что достижение соглашения между 17 суверенными государствами – это непросто. Много говорилось о банковском, налоговом и политическом союзах. Мне кажется, недостаточно говорилось об экономическом союзе и о том, с помощью чего можно восстановить экономический рост. Еврозоне нужен экономический рост, потому что если такого роста не будет, если не будет новых рабочих мест, если у молодежи не будет надежды получить работу, а у работников – надежды сохранить ее, в конечном счете возникнет неустойчивость. Во-первых, у населения появится негативная реакция на политику строгой экономии, возможны забастовки, митинги, бунты, насилие, экстремистские партии (как крайне левые, так и крайне правые) могут прийти к власти, это один риск. Во-вторых, для социальной и политической жизнестойкости и устойчивого долга нужен экономический рост. Конечно, многие станы тратят слишком много, люди понимают, что они должны затянуть пояса, должны пожертвовать чем-то. Но вы не можете сказать людям, которые теряют рабочие места в течение последних сорока лет, что будет еще одна рецессия лет на пять. Это не будет хоть сколько-нибудь разумно ни с политической, ни с социальной точки зрения. 

Что можно сделать для восстановления экономического роста? Необходимы политика строгой экономии и структурные реформы, но если применять только эти меры, в краткосрочной перспективе они могут ухудшить ситуацию. Даже структурные реформы, цель которых – сделать экономику более гибкой, в краткосрочной перспективе могут вызвать сокращение экономической активности. Я приведу пример: я думаю, все согласятся, что нам нужен более гибкий рынок труда, чтобы нам приходилось меньше тратить денег при приеме и увольнении работников, чтобы компании могли избавляться от непродуктивных работников. Это необходимо. В Италии и Испании реформы на рынке труда происходят очень медленно. Но что происходит после того, как рынок труда становится более гибким? Появляется больше компаний, у которых чрезмерное количество работников, они их увольняют, таким образом доход уменьшается, рабочих мест становится меньше, уменьшается потребление, а следовательно, экономическая активность снижается. В среднесрочной перспективе необходимо сделать рынок труда более гибким, но в краткосрочной перспективе это может усугубить рецессию.

Это не значит, что не нужно проводить политику строгой экономии и структурные реформы, их нужно проводить, но нужно делать и другое. Во-первых, я считаю, что политика строгой налогово-бюджетной экономии на большей части периферии еврозоны чрезмерна, цели по сокращению бюджетного дефицита почти до нуля к 2014 году чрезмерны. Если политика налогово-бюджетной экономии будет проводиться в один и тот же момент, риск глобальной рецессии повышается. Во-вторых, такие страны в центре еврозоны, как Германия, должны отложить политику налогово-бюджетной экономии. Германия должна проводить сейчас политику налогово-бюджетного стимулирования, они могут сейчас снизить налоги, чтобы увеличить наличный доход, тем самым увеличив спрос и экономический рост, и косвенно помочь остальной еврозоне. 

Я думаю, что политика ЕЦБ слишком негибкая. Рецессия усугубляется, а учетная ставка ЕЦБ сохраняется на уровне 0,75%. Размер процентов по вкладам 0%, но сейчас он мог бы быть отрицательным, можно было бы провести количественное смягчение. ЕЦБ мог бы более активно скупать долговые обязательства периферии, от количественного смягчения можно было бы перейти к политике кредитного смягчения, то есть попытаться создать стимул для банков, давать кредиты по субсидируемым ставкам предприятиям среднего и малого бизнеса, которые сейчас испытывают финансовый стресс. Денежная политика должна быть смягчена. Евро – слишком сильная валюта. Постепенное, но последовательное снижение стоимости евро на 10–20% может восстановить конкурентоспособность периферийной части еврозоны. 

Я думаю, во многих частях еврозоны нужно тратить деньги на инфраструктуру. Будь то налогово-бюджетная политика, денежная политика, инфраструктурная политика, нам нужно проводить политику, которая увеличит спрос. Причина, по которой существует рецессия, причина, по которой люди не тратят деньги, это не только структурная негибкость. Конечно, есть и это, но нет достаточного спроса, а если нет достаточного спроса, то экономическая рецессия будет усугубляться.

Евросоюз стоит у развилки с двумя дорогами: либо европейцы пойдут вперед, в направлении дальнейшего объединения и интеграции, это будет банковский, налоговый, экономический союз, благодаря которому можно будет восстановить экономический рост, создать рабочие места; в конечном счете это будет даже политический союз. Либо возникнут разъединение, дезинтеграция, фрагментация, что в конечном счете приведет к возможному развалу части еврозоны – если не всей еврозоны. Этот коллапс затронет не только еврозону, но приведет и к другим экономическим и финансовым кризисам в мире. На периферии еврозоны существует усталость от политики строгой экономии, в центре еврозоны у людей есть усталость от финансовой помощи других странам, между ними есть конфликт. Если этот конфликт обострится, разногласия усилятся, в конце концов это приведет к беспорядочному развалу еврозоны. 

Мне кажется, стороны должны прийти к компромиссу: центр еврозоны должен предоставить финансовую поддержку, солидарность, понимание того, что периферийным странам нужны деньги, время и помощь, чтобы скорректировать реформы. Но с другой стороны, на периферии должны быть правительства, заслуживающие доверия, которые собираются проводить политику бюджетно-налоговой экономии, структурные и макроэкономические реформы: вновь создавать рабочие места, дать надежду стране. Я предпочитаю союз, поскольку это будет лучше для Европы и для мировой экономики, но если смотреть на ситуацию реалистично, мы не можем исключить того, что политические расхождения поведут нас по неправильному пути. Это будет крайне опасно и рискованно для мировой экономики.