Фото ИТАР-ТАСС/ Алексей Филиппов
История с как бы политическим преследованием экс-мэра Москвы Юрия Лужкова получит развитие до конца ноября, когда станет известно, явился ли он для дачи показаний в следственный департамент МВД. Однако уже сейчас можно сделать несколько выводов.
Первое. По существу обвинений Лужкова в адрес новых московских властей. Бывший мэр, если абстрагироваться от громких ярлыков типа «распил», достаточно точно описал новую московскую реальность. В столице происходит демонтаж феодальной бизнес-империи. Раньше мэрия сама была крупным бизнес-игроком и координатором деятельности десятка игроков помельче. При Сергее Собянине московское правительство становится именно административной структурой, которая передает подконтрольные бизнесы федеральным группам влияния. Это все равно произошло бы рано или поздно. Но распад империи Лужкова был ускорен мировым финансовым кризисом и сокращением объемов распределяемых федеральными властями ресурсов. «Чудо-бизнесвумен» Елена Батурина сумела продать свои активы, однако мы помним, на каких условиях. Кроме того, далеко не всем членам «коллективного Лужкова» удалось комфортно перейти к новой реальности, как мы можем видеть на примере экс-главы «Банка Москвы» Андрея Бородина. Думаю, что с высокой долей вероятности «политическая активность» экс-мэра связана с тем, что он а) «вышел в кэш» и теперь получил большую свободу маневра, б) вышел не на самых выгодных условиях.
Второе. Политический и электоральный резонанс выступлений Лужкова может быть оценен как незначительный. Во-первых, медийный выхлоп незначительный. В основном, это интернет, а интернетовская публика и так в основном настроена критично по отношению к власти. Во-вторых, позиция экс-мэра противоречива и неубедительна. Аргументы по поводу часов Владимира Ресина за миллион долларов не красят нынешнюю мэрию, но тем более не приносят плюсов и Лужкову, который проработал вместе с Ресиным почти 20 лет. Куда-то испарился и прошлый пафос Юрия Михайловича по поводу бизнес-талантов его супруги, раскрыть которые в полной мере мешала должность мужа. Лужков перестал быть мэром, но расцвета имерии «Интеко» не случилось, а даже совсем наоборот. Очень смешно звучат и претензии по поводу недемократичности нынешней власти, ибо у всех на памяти специфические «лужковские» выборы. В общем, на морального авторитета экс-мэр никак не тянет.
В то же время и для власти играть в «посадку Лужкова» не очень интересно: до думских выборов времени осталось немного, и тему вряд ли удастся разогреть и правильно позиционировать. Как-никак, а один из отцов-основателей «Единой России».
Третье. Игра на противоречиях «Путин–Медведев» столь же бесперспективна для экс-мэра, как и год назад. Видимо, Лужков оказался под гипнозом мифа о том, что премьер «сливает» президента, доверив ему возглавить список «Единой России». Однако мы видим, что Владимир Путин лично активно включился в кампанию «партию власти» и уже не сможет и, очевидно, не хочет снимать с себя ответственность за ее результат.
Четвертое. Судебные перспективы иска против главы администрации президента представляются в новых условиях сомнительными.
Пятое. Шансы на политическое убежище на Западе для бывшего мэра не очень велики. Долгие годы антизападной риторики сложно забыть и оправдать.
В общем, история выглядит на первый взгляд как эмоциональный всплеск отставного политика, вызванный неверной оценкой политической конъюнктуры и подстегнутый успешной или не очень продажей бизнеса в России. Впрочем, если продажа была не очень выгодной, тогда возможна и иная интерпретация.
Уверен, что Юрий Михайлович с большим интересом наблюдает за проходящим в Лондоне судебным процессом Березовский–Абрамович, где два олигарха «по понятиям» выясняют между собой вопрос о том, кто кому и сколько должен. И пример Бориса Абрамовича вполне мог вдохновить отставного мэра. С этой точки зрения, поведение Лужкова выглядит уже не эмоциональным, а продиктованным трезвым расчетом. Почему бы не сделать сейчас информационную закладку, расставить нужные акценты, затем достигнуть очередного компромисса с властью (вялотекущий процесс и сохранение статуса свидетеля в обмен на молчание), на время затихнуть и в нужный момент подать соответствующий иск?
Второе. Политический и электоральный резонанс выступлений Лужкова может быть оценен как незначительный. Во-первых, медийный выхлоп незначительный. В основном, это интернет, а интернетовская публика и так в основном настроена критично по отношению к власти. Во-вторых, позиция экс-мэра противоречива и неубедительна. Аргументы по поводу часов Владимира Ресина за миллион долларов не красят нынешнюю мэрию, но тем более не приносят плюсов и Лужкову, который проработал вместе с Ресиным почти 20 лет. Куда-то испарился и прошлый пафос Юрия Михайловича по поводу бизнес-талантов его супруги, раскрыть которые в полной мере мешала должность мужа. Лужков перестал быть мэром, но расцвета имерии «Интеко» не случилось, а даже совсем наоборот. Очень смешно звучат и претензии по поводу недемократичности нынешней власти, ибо у всех на памяти специфические «лужковские» выборы. В общем, на морального авторитета экс-мэр никак не тянет.
В то же время и для власти играть в «посадку Лужкова» не очень интересно: до думских выборов времени осталось немного, и тему вряд ли удастся разогреть и правильно позиционировать. Как-никак, а один из отцов-основателей «Единой России».
Третье. Игра на противоречиях «Путин–Медведев» столь же бесперспективна для экс-мэра, как и год назад. Видимо, Лужков оказался под гипнозом мифа о том, что премьер «сливает» президента, доверив ему возглавить список «Единой России». Однако мы видим, что Владимир Путин лично активно включился в кампанию «партию власти» и уже не сможет и, очевидно, не хочет снимать с себя ответственность за ее результат.
Четвертое. Судебные перспективы иска против главы администрации президента представляются в новых условиях сомнительными.
Пятое. Шансы на политическое убежище на Западе для бывшего мэра не очень велики. Долгие годы антизападной риторики сложно забыть и оправдать.
В общем, история выглядит на первый взгляд как эмоциональный всплеск отставного политика, вызванный неверной оценкой политической конъюнктуры и подстегнутый успешной или не очень продажей бизнеса в России. Впрочем, если продажа была не очень выгодной, тогда возможна и иная интерпретация.
Уверен, что Юрий Михайлович с большим интересом наблюдает за проходящим в Лондоне судебным процессом Березовский–Абрамович, где два олигарха «по понятиям» выясняют между собой вопрос о том, кто кому и сколько должен. И пример Бориса Абрамовича вполне мог вдохновить отставного мэра. С этой точки зрения, поведение Лужкова выглядит уже не эмоциональным, а продиктованным трезвым расчетом. Почему бы не сделать сейчас информационную закладку, расставить нужные акценты, затем достигнуть очередного компромисса с властью (вялотекущий процесс и сохранение статуса свидетеля в обмен на молчание), на время затихнуть и в нужный момент подать соответствующий иск?
