Последний шанс административного ресурса

Интернет полнится историями о фальсификациях на прошедших выборах. Да что там интернет. Моя знакомая была наблюдателем, и ее, как и многих других, удалили под надуманным предлогом. Она попыталась протестовать против незаконных действий сотрудников избирательной комиссии, а ей сказали, что на участке нельзя снимать на мобильный телефон. Когда фальсификация – неприкрытая ее попытка, как минимум, – уже приходит в твою жизнь непосредственно, здесь уже не скажешь: «А мало ли чего там в интернете написано». И получается, что не выборы у нас, а прямо-таки торжество правового нигилизма, с которым обещал бороться пока еще президент и первый номер списка победившей «Единой России» (ну, ЦИК так считает, у них своя суверенная юриспруденция и даже арифметика) Дмитрий Медведев. Что и кому обещал Медведев – дело десятое, он сам это уже не раз и не два доказывал. А вот нынешний «триумф» партии власти – вещь показательная. Потерять пятую часть голосов, имея и используя всю мощь административного и финансового ресурса, – это надо постараться! Власти нас, однако, убеждают, что такой результат – это успех. Может и успех, а – из логики власти это следует – должно было быть еще хуже? Видимо, да. И тогда разговоры в интернете про фальсификации совсем уж обретают плоть и кровь. А могло бы быть иначе – демократичнее, что ли? Наверно, нет. Российская политическая система выстроена по принципу монополизма. В кампанию 1996 года был такой анекдот. Глава Центризбиркома звонит Ельцину после второго тура президентских выборов и говорит: «Борис Николаевич, у меня для тебя две новости – плохая и хорошая. С какой начать?». Ельцин: «Ну, давай с плохой». «Зюганов набрал 75 процентов голосов». Ельцин: «А какая же тогда, к такой-то матери, хорошая?!!» Глава ЦИК: «Хорошая в том, что вы набрали 79 процентов!» Занавес. И тогда ходили слухи о массовых вбросах и фальсификациях, и коммунисты грозили протестами. Однако власть все равно не перешла в другие руки. Человек, один раз приспособивший кресло под себя, в России не будет его передавать. И делиться полномочиями будет только в крайнем случае. Так и в Конституции записано – главный президент. Впрочем, только при Владимире Путине система контроля за парламентом наконец-то заработала в полную силу. Без фальсификаций и всяких прочих избирательных технологий, вроде массированного провластного голосования бюджетников и работников предприятий социально ответственных бизнесменов она бы не заработала. Вовсю развернулись на федеральных выборах ранее изобретенные «карусели», вбросы, покупка голосов – только бы получить нужный процент. Выстроенный как военная машина, Центризбирком начал выдавать слабо сопоставимые с реальностью цифры. Территориальные избиркомы начали массово править результаты участковых комиссий в правильном, державном духе. Выборы 1999 года все-таки еще протекали при жесткой борьбе аппаратных кланов: губернаторская фронда боролась с Кремлем. И там административный ресурс, жизненно необходимый для самой возможности фальсификации чего бы то ни было и давления на избирателя каким-то образом. С разгромом губернаторской вольницы и созданием «Единой России» удалось – не в последнюю очередь усилиями кремлевского политтехнолога Владислава Суркова – задействовать все политтехнологические наработки в интересах партии власти. В 2003 году и в 2007 году обкатывались одни и те же методы. Что не получилось в этот раз? Ну, почти все получилось. Судя по сообщениям пользователей глобальной сети, привычные механизмы фальсификаций сработали. Ставки были высоки. Ведь персоналистская система власти иначе и не работает. Лидеры просто должны всякий раз доказывать свою гиперпопулярность и задирать рейтинг – свой и своей партии. Деградация институтов – и в первую очередь судебной власти и института выборов – вопрос времени. Только вот технологии, даже самые продвинутые, не могут дать более 20–30 процентов голосов дополнительно. Где-то плохо сработают исполнители, где-то протестные настроения окажутся настолько сильны, что заставить граждан голосовать будет уже физически невозможно, где-то во всей красе сыграет конфликт элит. Получается, что увеличить процент голосования за «Единую Россию» при более-менее высокой явке уже категорически невозможно. В этом смысле стратегия «за кого угодно, только не за ЕР» справедлива. Однако и при нынешнем результате (порядка 50 процентов) известная дискредитация выборов совершена, и очередной гвоздь в гроб власти забит. Кого-то на выборы загнали, и они в них не верят. Кому-то заплатили – они не верят в выборы тоже. А кто-то проголосовал «против власти» (графа не имеет значения) и увидел результаты, опубликованные ЦИКом. Легитимность выборов в очередной раз снизилась – чем больше становился разрыв между ощущением реальности и результатами выборов, тем меньше и ощущение, что выборы были законны и в них есть смысл. Этот разрыв отсутствует, кажется, у власти. Дмитрий Медведев заявляет о реальной демократии. Пресс-секретарь Путина говорит, что его боссу в спорткомплексе «Олимпийский» не свистели. Оба тандемократа забывают, что живут в эпоху прямых коммуникаций между людьми на десятки тысяч километров. Новые технологии почти победили «старые» политтехнологии. Сеть разрушает святость власти, ее единство и богоизбранность. Но «Единая Россия» будет с нами. И Путина изберут. Правда, кажется, что это последний раз, когда все прошло так безболезненно, дальше власти надо будет и работать. Не надо забывать, что убийство Каддафи тоже снимали на мобильный телефон.