Фото ИТАР-ТАСС/ Митя Алешковский

Эдуард Кокойты, под давлением оппозиции ушедший в декабре 2011 года с поста президента Южной Осетии, но все еще возглавляющий правящую в республике партию, 11 марта провел открытую встречу со студентами факультета политологии Санкт-Петербургского государственного университета. Он недвусмысленно дал понять, что, несмотря на присутствовавшую «оранжевую угрозу», у РЮО есть только один ориентир – Россия. 25 марта в республике пройдут повторные президентские выборы, на которые допущены четыре кандидата, все они согласованы Кремлем и экс-президентом Южной Осетии Эдуардом Кокойты. Победительница ноябрьских выборов Алла Джиоева до сих пор находится в больнице, после того как на ее штаб было совершено вооруженное нападение людей в масках, к новым выборам она не допущена. Slon приводит текст выступления политика в СПБГУ:

«Южная Осетия – молодое государство со своими государственными структурами власти, и так далее. Хочу сказать, что то, что произошло в Южной Осетии, – это одна из форм оранжевой революции. Победа одного из кандидатов не может быть засчитана, потому что там были грубейшие нарушения. Было серьезное вмешательство во внутренние дела республики, попытка подкупа избирателей, давление на избирателей. Когда я в 2001 году впервые стал президентом республики, в ее бюджете было 4768 рублей. Я долго думал: при бюджете в 68 миллионов рублей, долгов – 37 миллионов 800 тысяч, – почему республика оказалась в таком положении? А делалось это все для того, чтобы в сговоре с отдельными руководителями подвести Южную Осетию под Грузию. Когда я в качестве верховного главнокомандующего пришел на место расположения спецназа министерства обороны республики, который базировался в автошколе, где были старые еще советские значки, девизы и все остальное, я обратился к командиру спецназа и сказал, чтобы они это как память могли оставить, но самым главным девизом спецназа и всех вооруженных сил республики должно быть: «Позади Россия, отступать некуда». И когда мы проводили эту линию, то добились очень многого: мы подняли бюджет страны, экономику республики начали поднимать. 

Все, что происходило на центральной площади – типа митинги, акции – мы это изучали и проходили, это те же события, что были на Украине. Самое обидное для меня лично было слышать от людей, которые рвались у нас к власти, – это призывы «долой Россию», «Нам нужно обратиться к международному сообществу, чтобы признать итоги этих выборов». Были люди, которые призывали граждан России в Южной Осетии не голосовать 4 декабря на выборах в Государственную Думу. Спрашивается, куда бы они могли повести наш народ, как они бы могли изменить вектор и ориентацию нашего молодого государства?

Мы сделали все, чтобы законным путем раскрыть глаза народу и не допустить прихода к власти тех людей, которые использовали очень грязные методы, в том числе грязный пиар и подкуп избирателей. Сегодня ситуация стабильная, и мы перешли к новому политическому календарю: 25 марта состоятся выборы нового президента республики. Я очень надеюсь, что в данном случае политическая культура нашего народа возьмет верх, и мы изберем себе нового президента, который продолжит курс на интеграцию с Россией, на укрепление наших межгосударственных отношений.

Безусловно, направление на объединение двух Осетий в составе Российской Федерации рассматривается и не снимается с повестки дня. С другой стороны, на сегодняшний день, если мы будем ставить этот вопрос – нужно ли это самой России? Ведь сразу же пойдут обвинения в адрес России. Но Россия не для того спасала Южную Осетию, чтобы включать в свой состав. И Владимир Владимирович сказал во время заседания Валдайского клуба: России чужие земли не нужны. Но я ему возразил: Владимир Владимирович, Южная Осетия для России – это не чужая земля!». С точки зрения международного права безусловно, нужно быть очень осторожными. Ведь когда я сделал это заявление в присутствии других участников Валдайского клуба, они сразу же меня начали обвинять в том, что Кокойты готов отказаться от независимости в пользу вхождения в состав Российской Федерации.

А где раньше были те же европейцы или те, кто сегодня к нам обращаются с тем, чтобы мы решили вопрос грузинских беженцев? Почему не ставят вопрос об осетинском беженцах с 1920 года прошлого столетия. Ведь 40% юго-осетинского населения было выдворено на территорию России! Почему не ставится вопрос об осетинских беженцах 1989–2004 годов? Ведь это международное сообщество не интересует. А осетинских беженцев, в том числе здесь, на российской земле – более 120 000. А грузинских беженцев максимум наберется 18 000. Так чьи интересы мы должны сегодня защищать, и кого возвращать на свою землю? Безусловно, эти вопросы все рассматриваются в рамках Женевских дискуссий. У меня на руках военные данные, большая часть этих людей с оружием воевала против нас, уничтожала наше население. Это военные преступники, сегодня запускать их на территорию Южной Осетии под видом беженцев – извините! Пускай отсидят срок, который им полагается, потом пусть претендуют на то, чтобы там жить».