Фото: Jason Lee / Reuters

Россельхознадзор ввел запрет на импорт живого скота из стран Евросоюза из-за опасности распространения вируса Шмалленберг (вызывает врожденные пороки развития у животных) и блютанг (катаральная лихорадка). И не сказать, что это было очень неожиданно: с начала года ведомство несколько раз предупреждало о подобных последствиях, если не будут приняты меры по контролю над распространением вирусов и борьбе с ними. В итоге Роспотребнадзор остался неудовлетворенным, зато теперь прежнюю тишину сменили гневные высказывания.

Еврокомиссия поспешила заявить, что приостановка импорта не соответствует правилам ВТО и обязательствам России, принятым ею в ходе переговоров о вступлении в эту организацию. В свое время мы действительно пошли на большие уступки, в частности, в вопросе ввозных пошлин на живых свиней, снизив их с 40% до 5%. Но позвольте, причем тут санитарно-ветеринарные меры? Они, в данном случае, никак нормам ВТО не противоречат. Мы вольны принимать те заградительные меры, которые адекватны нашей оценке рисков: по правилам этой организации, любая страна имеет право на собственную трактовку потенциальной опасности и на защиту от нее. 

Шмалленберг – новый, довольно молодой вирус, обнаружен только в 2011 году, и мы пока о нем мало знаем. Переносится насекомыми, вызывает у взрослых животных лихорадку, диарею и падение молочной продуктивности. Потомство у пораженного скота рождается с пороками развития – гибель молодняка в таком стаде составляет 20–50%. До настоящего времени вирусы, подобные Шмалленбергу, заболеваний у человека не вызывали, но и исключить эту опасность полностью нельзя. 

Наши европейские коллеги утверждают, что вирус безопасен (потому внутри Евросоюза никаких запретов относительно него не принимается). Но вот российские ветеринары предпочитают перестраховаться, и их можно понять: эпизоотическая ситуация (эпидемии среди животных) в России по ряду болезней, таких, как африканская чума свиней или ящур, ухудшается. Нам хватает своей головной боли, чтобы добавлять к ней новые проблемы. И Геннадий Онищенко, отвечающий за безопасность продуктов питания, которые будут потребляться нашими гражданами, имеет право действовать, исходя из собственной оценки ситуации.

К каким последствиям это приведет для рынка? Европейские потери от запрета экспорта живого скота в Россию озвучивались в размере 75 млн евро в год. К нам его возят с целью улучшения поголовья, когда поставляются племенные животные новых пород, или на убой. Вторая схема востребована преимущественно в регионах, граничащих с Европой, где не хватает сырья для убойных мощностей, например, в Ленинградской и Калининградской областях. Плюс, хоть живой скот и облагается пошлинами, но не попадает под квотирование, так что его можно ввозить в неограниченных количествах, и для процедуры требуется даже меньше документов.

Поставки крупного рогатого скота невелики, причем основная доля приходится на племенных животных. И как раз на них запрет Россельхознадзора распространяться не будет. Для племенных животных ведомство ограничилось введением особого порядка, который предполагает дополнительный мониторинг и контроль при ввозе на границе – импортеру надо будет доказать, что его скотина здорова. 

Значительно больше в Россию на убой везут свиней. Но и в этом секторе запрет не окажет глобального влияния на рынок. По нашим оценкам, общий объем ввоза живых свиней в переводе на убойный вес в 2011 году составил около 40 000 тонн. В России за этот период произвели 2,4 млн тонн свинины в убойном весе. То есть доля импорта в сегменте – всего около 1,5%. С учетом того, что прирост производства в этом году составит от 100 000 до 150 000 тонн, сокращение импорта будет компенсировано отечественными производителями (даже если запрет будет действовать до конца года). Так что если какой-то рост цен на мясо и продукты из него и будет, то нельзя будет его связывать с действиями Россельхознадзора. Существенного влияния на рынок запрет не окажет.