Фото: REUTERS/Maxim Shemetov

К памятнику Героям Плевны на Китай-городе я подхожу к 10 вечера. Там, говорят, обычно встречаются геи, а сейчас собралось человек 30 протестующих. Большинство из них начали митинговать с утра, многих задерживали. С краю стоит одна полицейская машина с одним полицейским, и народ достает белые ленточки. Еще полтора часа назад за них сажали в автозак. Люди явно устали. Кажется, еще полчаса, и все разойдутся.

Теплый летний вечер. У постамента сидит компания студентов с пивом, девочка с дредами пишет мелом на асфальте «Свободна навсегда» и «Кенгурация прошла успешно». Высокий блондин поет красивым тенором: «Ночь пройдет, наступит утро ясное, знаю счастье нас с тобой ждет», потом «Варшавянку» хором – «новый хит». Трое молодых девушек пьют шампанское «за первое винтилово» и предлагают присоединиться. Прибегает какой-то мужик, орет: «Ура, Навальный с нами!»

Алексея Навального встречают бурными аплодисментами. Нетрезвые мужики бьют по плечу: «Леха, братан!» Леха говорит, что планов никаких нет, так приехал, побыть с народом. Со спины тихонько подходят два хмурых полковника. Смотрят из-под козырьков на сидящего на поребрике Навального в окружении толпы. Кто-то смеется: «Пришли и не поздоровались, хамы!», – и полковники сразу уходят.

Народ прибывает, теперь на площади около 100 человек. Навальный объявляет «бессрочное народное гуляние». Без флагов и без палаток, иначе будут винтить. Единственную палатку попытался поставить активист «РосАгита» Вадим Коровин, и его сразу задержали. Разрешается только «легкое скандирование», но и его не слышно. Вместо этого кто-то расчехлил гитару и поет Let it be. Третий час ночи, на площади около 300 человек. Митинг напоминает слет КСП-шников, которые почему-то не доехали до леса. Люди лежат вокруг памятника на пенках, в спальниках, кто-то принес горелку и варит кашу с тушенкой. Скидываются на пенки, приносят еду, термосы с чаем. Незнакомая девушка с пирсингом в носу предлагает мне глоток орехового латте.

В течение этой ночи ястребы-полицейские кружили над хомячками: спрашивали, зачем сидели, зачем стояли, почему развернули стяг (я видела только один), и через пару минут, получив исчерпывающие ответы, просто уходили. Кажется, они просто умиляются происходящему: ну как таких замечательных людей можно в автозак сажать?

Идиллию нарушает поливальная машина. Она раз десять объезжает памятник. Люди едва успевают встать и забрать свои пледы и пенки. Сидеть там уже невозможно. Тут же стягивается ОМОН и оттесняет всех с площади. Толстый усатый полковник объясняет мне, что люди мешают мыть мостовые. Народ идет вверх по Маросейке под звуки гимна России, который врубает на полную водитель красного лексуса с открытым верхом. 

Фото: @adagamov/twitter.com

Удальцов ведет толпу на Чистопрудный бульвар и располагается там. «Так и будем играть в тяни-толкай?», – спрашивает один полковник у другого. «А что нам остается», – отвечает второй устало. Не успели митингующие разложить спальники на новом месте, как их начинает теснить ОМОН. Прыгаем через ограждения, проходим сто метров, проход к метро Чистые пруды преграждает ОМОН, и мы возвращаемся обратно на бульвар. ОМОН снова сжимает в кольцо. Тогда Удальцов с Навальным уводят толпу обратно на Китай-город. За все время гуляний ни одного политического лозунга. Вопросов, зачем мы здесь сегодня собрались, у собравшихся не возникает. Единственный вопрос – надолго ли – решается так: Навальный говорит, что надо сменять друг друга, просит звать друзей, будете ли вы звать друзей, да или нет? 

Вдоль пешей колонны едут люди на велосипедах и скутерах. По дороге к толпе стихийно присоединяются новички, и толпа вырастает как снежный ком до 600 (а по некоторым оценкам и 1000) человек. Замыкают колонну двадцать ОМОНовцев, по проезжей части двигаются автозаки.

Обратно Навальный ведет толпу не по широкой Маросейке, а сворачивает на маленькие переулки: Петроверигский, потом Старосадский. Любая агрессия на таком небольшом участке пространства и с таким числом людей превратила бы стихийное шествие с клетчатыми пледиками в Ходынку.

Фото: @lev4enko/twitter.com

Ходит слух, что к нам присоединилась Евгения Чирикова, но я ее не вижу. Зато вижу Алексея Паперного, Евгению Альбац, Михаила Идова и многих других. Возвращаемся на Китай-город к памятнику Героям Плевны. Располагаемся на ночлег, многие залезают в спальники. Кто-то снова поет «Ночь пройдет, наступит утро ясное». Играют в бадминтон, делают зарядку, пьют кофе. Навальный общается с начальником полиции, объясняет, что мы ничего не нарушаем и делаем все, чтоб порадовать правоохранительные органы. Сходятся на том, чтоб оставаться на месте. Омоновцы в тяжелых бронежилетах явно устали бегать за протестующими.

Несмотря на договоренности, через полчаса омоновцы выстраиваются змейкой и обходят памятник. Несколько человек пристраиваются к ним и поют «В лесу родилась елочка», но их быстро осекают: «Они же работают». Омоновцы заталкивают в автозак Навального и Удальцова. Евгения Альбац вступает в переговоры с полицией: тщетно пытается доказать, что Навальный и Удальцов ничего не нарушали. Омоновец в шлеме смотрит на нее пустыми глазами, полковник отворачивается и уходит.

Вскоре под дружные аплодисменты автозак с Навальным и Удальцовым уезжает в ОВД «Китай-город», а потом в ОВД «Басманное». К протестующим приезжает Илья Пономарев и превращает «прогулку веселых друзей» во встречу с депутатом. Шестой час утра. Светает. Гаснут фонари. У памятника Героям Плевны остается человек триста, и это надолго.

Позже ОМОН вытеснит с площади оставшихся людей.