«Коллективное сознательное» в России бурлит в состоянии острого когнитивного диссонанса. В первую очередь, диссонанса между декларируемыми целями и движением в прямо противоположном направлении.

Так, первая статья конституции РФ гласит: «... Россия есть ... демократическое государство ...». Между тем, демократические институты в России разрушаются, а слово «демократия» стало бранным. По данным Economist Intelligence Unit Россия опустилась в «Индексе демократии» со 107-го места в 2010 году на 117-е в 2011 году, попав из «гибридных режимов» в «авторитарные».

В параграфе 5 статьи 29 записано: «Гарантируется свобода массовой информации». В рейтинге свободы СМИ FreedomHouse Россия в 2012 году оказалась в числе несвободных стран на 172 месте, разделив его с Азербайджаном и Зимбабве. Всего в рейтинге участвовало 197 стран.

Не удивительно, что Россия с таким рвением поддерживает антидемократические режимы Северной Кореи, Сирии и Белоруссии.

Чиновники постоянно говорят о необходимости улучшения инвестиционного климата. Однако экспансия государства и нарушения прав предпринимателей выдавливают из России частный капитал, не связанный с властью, что способствует стремительному бегству денег из страны. По данным ежегодного исследования Совета по конкурентоспособности США Global Manufacturing Index по итогам 2011 года в рейтинге 183 стран, наиболее привлекательных для инвесторов, Россия заняла 120 место.

Другой источник диссонанса – подмена понятий, когда политики говорят одно, а подразумевают нечто совершенно противоположное. В романе «1984» Джордж Оруэлл изобразил тоталитарное общество, основу идеологии которого составляло двоемыслие – вера во взаимоисключающие вещи. На фронтоне здания, где работал герой романа, висели лозунги «Война – это мир», «Свобода – это рабство», «Незнание – сила».

Вот один из последних примеров двоемыслия в современной России: «Приватизация – это национализация». Например, Банк Москвы был «приватизирован», по существу, в форме национализации – его захватил госбанк ВТБ. Да и в целом, на фоне приватизационной риторики осуществляется процесс огосударствления экономики.

Вот еще пример: «Закон – это беззаконие». Так, еще совсем недавно в Подмосковье орудовала банда прокуроров.

В православной церкви царит то же двоемыслие – пропасть между тем, что проповедуют церковные иерархи, и тем, как они себя ведут. Противоречие между проповедью христианского смирения и любви к врагам, с одной стороны, и кровожадным осуждением Pussy Riot, с другой. Противоречие между бедностью Христа и стяжательством иерархов церкви.

Конфуций сказал: «Когда слова теряют свой смысл – люди теряют свободу».

Основная причина когнитивного диссонанса в российском социуме – формирование авторитарного режима в условиях открытого общества. В закрытом обществе когнитивный диссонанс подавляется идеологией, например, коммунистической в СССР, фашистской в Германии. В открытом обществе построение идеологии, оправдывающей существование авторитарного режима, невозможно.

По уровню остроты когнитивного диссонанса современная Россия стремительно приближается к СССР эпохи застоя. Чем меньше свободы, тем сильнее диссонанс. Поляризация общества нарастает и начинает выплескиваться в массовые протесты. Когда будет достигнут критический уровень, неминуемо произойдет взрыв.

Когнитивный диссонанс вызывает психологический дискомфорт. Люди пытаются устранить диссонанс различными способами – от революций до веры и наркотиков.

Власть пытается создать идеологию как способ устранения диссонанса. Однако построение идеологии авторитарного режима в открытом обществе невозможно, поэтому власть пытается реанимировать православную религию как субститут идеологии. Максима Тертуллиана «Верую, ибо абсурдно» как раз и направлена на устранение когнитивного диссонанса.