ИТАР-ТАСС/ Екатерина Штукина

Председатель правительства Дмитрий Медведев пришел на программу Владимира Познера «Познер» на «Первом канале» – ее уже показали на Дальнем Востоке, ответив на волнующие ведущего вопросы о перестановках в правительстве, политических событиях последнего времени и личных качествах премьера. Slon законспектировал выступление Медведева (цитаты по «Интерфаксу»).

О повышении политической культуры. «Надо, чтобы политическая культура всех политических сил была другой. Это касается и тех, кто выходит протестовать, это касается и тех, кто сохраняет общественный порядок и обеспечивает безопасность, это касается и тех, кто принимает конечные решения». Об административном наказании за нарушения на массовых акциях. «Я считал и считаю, что в ряде случаев, например, административные аресты на длительный срок – я об этом говорил – они избыточны, вот эти 15 суток. Шкала административной ответственности за административные нарушения во время общественных мероприятий должна быть более гибкой, где-то жестче, где-то, наоборот, – более слабой». О протестах против «рокировки» с Владимиром Путиным. «Я эмоциональную составляющую этого понять могу, юридическую составляющую понять не готов, потому что ее здесь нет. <…> С правовой точки зрения, и с нравственной точки зрения, что, может, еще выше, мы поступили абсолютно честно и по закону». Такое положение дел может нравиться не всем, добавил Медведев, «это нормально абсолютно». О всего одном президентском сроке. «У меня ощущения такие: работа президента очень интересная, но абсолютная по ответственности. Потому что над президентом нет никого. Президент отвечает за все в стране. Работа председателя правительства тоже очень интересная, и она тоже очень многогранна. <…> Что же касается того, что я успел и не успел, – что-то я, наверное, успел, чего-то я еще не сделал. Жизнь продолжается. Поэтому я к этому отношусь абсолютно позитивно и оптимистически». О партийности премьера. «Премьер-министр должен представлять определенную политическую силу. <…> Когда ты все время находишься над схваткой, партии не могут развиваться, и партия, которая имеет контрольный пакет, и другие партии». Медведев заявил, что ситуация, когда он стал первым партийным председателем правительства в новейшей российской истории – «абсолютно правильная ситуация. Это и есть демократия». О вступлении в «Единую Россию» для ее обновления. «Это вообще в деятельности любой партии нужно делать один раз в 10-12 лет, потому что в любой стране, при любом общественном строе – и в нашей стране тоже – люди устают от определенного набора лиц, определенных конструкций и от других вещей. <…> Периодически партию нужно менять, потому что это инструмент. И поэтому, конечно, «Единая Россия» должна обновиться». О том, возможен ли технический премьер. «И Владимир Владимирович Путин, и Михаил Михайлович Касьянов, и Михаил Ефимович Фрадков, и Виктор Алексеевич Зубков, и снова Владимир Владимирович Путин – это те премьер-министры, которых я не только знал лично, но и те, с кем я работал. Ни один из них не был техническим премьер-министром, потому что в принципе технического премьер-министра быть не может». О том, кто формировал новое правительство. «По всем этим позициям у нас с ним был откровенный, прямой разговор. Его позиция была простой: я поддержу представление председателя правительства хотя бы потому, что если я кого-то вношу на должность председателя правительства, он имеет право формировать свою команду. Точно такая же позиция была четыре года назад, когда формировалось правительство Владимира Путина. Это абсолютно нормально». О теневом правительстве из бывших министров в администрации Путина. «Администрация – важная структура, обеспечивающая деятельность президента. Это – конгломерат помощников. Но на протяжении всего моего пребывания в администрации я не могу припомнить ни одного случая, когда из администрации кто-либо управлял бы правительством». О Нургалиеве. Медведев заявил, что МВД – сложное ведомство, которое находится под самым жестким вниманием гражданского общества, и «любой неправильный взмах палочкой», не говоря уже о более жестких злоупотреблениях, сразу же отражаются на министре. «Бывший министр внутренних дел работал честно. <…> Министр Нургалиев начал реформу МВД. Я считаю, что кое-что получилось». Тем не менее, «пришла пора этот процесс возглавить новому человеку». О Сердюкове. «Я считаю, что министр Анатолий Сердюков, что бы там ни говорили, и как бы ни критиковали – успешный министр, и за последние четыре-пять лет в смысле реформирования системы министерства обороны он сделал так много, как никто другой до него». О новом министре культуры Мединском. «Я считаю, что он человек с хорошим потенциалом, и, самое главное, – энергичный. <…> Мне за последнее время надоели министры, которые иногда спят на заседании». О фильтрах в законе о выборах губернаторов. «В том законе, который вступил с 1 июня в действие, никаких фильтров не существует. Существуют две возможности. Первая возможность – президенту проводить консультации в том случае, если он захочет и посчитает это целесообразным». Эта процедура, по словам Медведева, не несет никаких юридических последствий. «У президента там нет права вето». «Вторая возможность или вторая тема, которая возникла в ходе обсуждения, – это действительно необходимость собрать голоса муниципальных депутатов в свою поддержку. <…> Наличие поддержки со стороны депутатов будет означать, что этот человек приемлем на муниципальном уровне». О своих слабых и сильных качествах. Своим главным положительным качеством бывший президент считает настойчивость, а отрицательным – чрезмерная жесткость в отношениях с людьми. «Свои слабости трудно обсуждать, но, наверное, все-таки, это иногда излишняя жесткость в ответах на те вопросы, которые мне задают мои коллеги». Об усилении роли церкви и ее влиянии на принятие решений. «Я не считаю, что наблюдается какое-то агрессивное проникновение Русской православной церкви или какой-либо другой церкви в жизнедеятельность общества. <…> У нас никогда не было ситуации, когда, допустим, кто-либо из представителей различных конфессий что-либо навязывал. <…> Но то, что церковь как институт вернула себе несколько утраченные за советский период позиции, мне кажется, это нормально». Что скажет, когда предстанет перед богом. «Я верующий человек, я попрошу у него прощения за все, что я совершил».