Рэй Брэдбери и «умный дом», до которого он не дожил

Ушел из жизни Рэй Брэдбери. Сейчас все бросятся вспоминать его предсказания: фантасту действительно удалось из далекого прошлого описать многие характерные черты настоящего, в котором мы еще живем, а он уже нет. Брэдбери, как и подобает Писателю с большой буквы, больше думал об эволюции общества, его футурология, в сущности, социальна. Но есть у писателя и предсказания сугубо технического толка. Все вспомнят про радиобраслет – мобильную гарнитуру из рассказа «Убийцы». Про апартаменты с полным эффектом присутствия из рассказа «Вельдт», предсказавшего сегодняшний бум 3D. Про телеэкраны на стенах, показывающие бесконечные реалити-шоу, в главной книге фантаста «451 градус по Фаренгейту», прекрасно экранизированной потом Франсуа Трюффо в одноименном фильме. 

Среди его технологических предсказаний, довольно холодных и рассудочных, есть одно, очевидно волновавшее его особенно сильно, очень эмоциональное, но от того не менее, как уже понятно сейчас, точное. Это «умный дом». Парадокс в том, что точность его предсказания – это точность умного оптимиста, который верит в лучшее, но знает, что оно никогда не наступит.

«Умный дом» есть у Брэдбери и в «451 градус по Фаренгейту», где герои дистанционно управляют бытовой техникой. Но главный «умный дом» его жизни стал героем пронзительно грустного и очень известного рассказа «Будет ласковый дождь». Дом продолжает заботиться о хозяевах даже после их гибели в результате атомной войны: система работает безупречно, установленный когда-то порядок неизменен, поддерживается чистота, готовится обед, в кабинете звучат стихи. «В кухне печь сипло вздохнула и исторгла из своего жаркого чрева восемь безупречно поджаренных тостов, четыре глазуньи, шестнадцать ломтиков бекона, две чашки кофе и два стакана холодного молока. Сегодня в городе Эллендейле, штат Калифорния, четвертое августа две тысячи двадцать шестого года, – произнес другой голос, с потолка кухни. Он повторил число трижды, чтобы получше запомнили. – Сегодня день рождения мистера Фезерстоуна, годовщина свадьбы Тилиты. Подошел срок страхового взноса, пора платить за воду, газ, свет».

Авторы многочисленных современных концепций «умного дома» не скрывают, что вдохновлялись рассказом Брэдбери. Тем более, он подробен в деталях – есть, чем воспользоваться. Ну, например: «Из нор в стене высыпали крохотные роботы-мыши. Во всех помещениях кишели маленькие суетливые уборщики из металла и резины. Они стукались о кресла, вертели своими щетинистыми роликами, ерошили ковровый ворс, тихо высасывая скрытые пылинки». 

Впрочем, пока дальше сложных систем централизованного и дистанционного управления домашним хозяйством разработки ведущих компаний не дошли. Лидер в этой области – Microsoft – сейчас тестирует в 12 домохозяйствах свою Home OS – новую операционную систему, которая предназначена для управления устройствами (любыми – от музыкальной электроники до бытовой техники) в домашнем пространстве. Если тестирование пройдет успешно и развитие Home OS перейдет в коммерческую стадию, мы увидим первую реальную, цельную, до мелочей продуманную и, что немаловажно, массовую реализацию концепцию «умного дома». До этого были лишь прототипы или индивидуальные разработки. Проживи Брэдбери еще год, он мог бы стать свидетелем того, как его идея 60-летней давности (рассказ «Будет ласковый дождь» впервые издан в 1950 году в цикле «Марсианские хроники») начинает оживать. Пока это первые шаги, мыши-уборщики еще не забегали, но времени впереди много. Все-таки в своем рассказе Брэдбери пишет о 20-х годах XXI века. 

Ждет ли успех новый проект Microsoft? Почему-то не уверен. Обрадовался бы Брэдбери, увидев «умный дом» не в своем воображении, а вживую? Вряд ли. 

И проблема не в том, что писатель, в принципе, недолюбливал современную технику, включая автомобили, компьютеры и интернет. Характерная цитата: «Они мешают нам жить, они отбирают наше время. Люди слишком много работают на компьютере. Они слишком много болтают, вместо того чтобы слушать и слышать друг друга». Это был умнейший человек, он верил в прогресс и всегда говорил, что печатная машинка, которой он пользуется, «продукт технически совершенный» – то есть верил и понимал, что технологии способны менять нашу жизнь к лучшему, а не только отуплять и превращать в бездушных зомби, сжигающих книги.

Технологии были для Брэдбери частью культуры, не подменяли, а поддерживали ее. «Умный дом» из «Будет ласковый дождь» – это же, в общем, довольно одушевленный объект, практически большой человек, состоящий из стен, для которого технологии стали лишь руками и глазами. Он скучает по хозяевам, читает стихи Сары Тисдейл и совсем не хочет погибать в пламени пожара. Культура дома, его целостность, культура домашнего очага, которая должна сохраниться через многие десятилетия, даже после атомной войны, была для писателя важнее, чем результат бытового прогресса. 

Убивали культуру, по мнению Брэдбери, не сами технологии как таковые, а «раскормленные технологии» – то, что рушится под грузом собственного веса и убивает смысл и пользу изобретения. Есть великое изобретение – телефон, говорил писатель. Он изменил культуру коммуникаций, не заменил открытое человеческое общение, а стал его стимулятором. Но вот уже пришли смартфоны. И тут можно даже в чем-то согласиться с великим Брэдбери: группы друзей, которые по доброй воле встретились друг с другом за одним столиком где-нибудь в кафе, но вместо живого разговора уткнувшиеся в свои айфоны и андроиды (я сам такой же), – довольно частое и апокалиптическое зрелище. То, что было придумано ради живых коммуникаций, в результате их же и убивает. Я уверен также, что писатель в душе проклинал Like как универсальный заменитель эмоций. 

«Умный дом» в нынешних его концепциях – тоже эта самая «раскормленная технология». Там много техники, но очень мало культуры. Мы готовы бесконечно улучшать свой быт, но не очень понимаем, зачем. Старика Брэдбери, кажется, больше всего беспокоило в последние годы именно это. В душе мы все понимаем, что в старом кухонном буфете, если научиться считывать его как код, заложено больше информации, чем в «Википедии», но никогда этого не признаем. Понятно, почему свой главный «умный дом» он поместил в мир, в котором никаких людей-то уже и не осталось.