Фото: Flickr.com/Ewan Khab

Я до сих пор вспоминаю это разухабистое и какое-то суетное лето, которое все никак не могло закончиться. Бесконечные встречи, совещания, переговоры, стояние в пробках съедали мой день, заставляя приходить домой глубоко за полночь и от усталости валиться на кровать без сил. В воздухе, вместе с московской липкой жарой, висел вопрос, читающийся в лицах всех без исключения бизнесменов и менеджеров. «А будет ли кризис?» — спрашивали они друг друга без слов. «Авось пронесет», — молча отвечали другие. И хотя ежедневный набор делового чтива пестрил статьями об «островке стабильности» и о большой денежной подушке, признаюсь, нам с партнерами, недавно начавшими управлять предприятием с тысячным коллективом в Твери, было совсем не до шуток. Так бывает — лето, небо закрыто мощными грозовыми тучами, а на улице тепло, становится тихо, легкий ветерок сменяется порывами, прохожие стараются идти скорей. Секунды отделяют вас от ливня, его еще нет, а раскаты грома уже подбираются к вам все ближе и ближе, пока, наконец, с неба не начинает капля за каплей литься вода, моментально превращая улицы в ручьи. В этом момент, на мой взгляд, всегда есть какая-то магия. Так и в экономике — ливень еще на начался, а черные тучи подобрались уже слишком близко, чтобы их игнорировать. Наконец дождь пролился, ливнем смыв последние ресурсно-розовые надежды руководства страны, закручивая в вихре событий компании, людей, мечты и планы на ипотеку, скорое счастье и удвоение ВВП. Мне в этот момент пришлось ехать на завод, наводить порядок и сокращать косты. В конце лета стало понятно, что «это надолго» и надо настраиваться на непростой год. И есть четыре дня, чтобы поехать на охоту. К моменту, когда я собрался, все мои друзья, записавшиеся в охотники, успели тихо отказаться от поездки. Два часа полета до Югорска прошли быстро, и после закупки провианта в ларьке с вывеской «Маркет» мы отправились на «буханке» в направлении славного города Пелым. И вот вещи погружены в моторную лодку, ружья заряжены, отплываем от пристани в направлении приключений и, конечно, отдыха по одноименной реке Пелым. Плывешь по Пелыму — пороги, камни, валуны, сужения, машинально вспоминаешь Алексея Иванова — «Сердце Пармы», «Золото Бунта», «Message Чусовая». Все описанное в его рассказах происходило уже почти здесь. Охотничья избушка, подъем затемно, сборы, чай в закопченном годами чайнике, заваренный на таежной воде, проверка оружия, запас еды и воды и скорый выезд в глубь тайги. Почти полтора часа дороги пролетели незаметно, и с основной реки мы свернули в приток, формирующий целую систему небольших каналов и ручьев. Именно там, в притоках, на переходах должна была состояться охота. Так вскоре мы и приплыли к месту, представляющему полукруглый берег, поднимающийся вверх с одной стороны и с кустами черемухи с другой. Лодку оставили в камышах, поднявшись наверх. Это было место медвежьих переходов, говорить даже вполголоса здесь запрещалось. Медведи должны были прийти с высокого берега на низкий к ягодам черемухи, клонившим тонкие ветки вниз. Они не пропускают случая полакомиться этой ягодой, закрепив нагулянный летом жир. Я разместился на берегу и стал ждать, когда в двухстах метрах ниже медведь перейдет с моей стороны на противоположный берег и будет напротив меня обедать ягодой. Единственным минусом была моя никак не проходившая простуда вперемешку с температурой, напоминающая о себе в самый неподходящий момент. Свежий чистый воздух делает свое дело: сначала ты кашляешь, а потом начинаешь засыпать. Тепло, и снится что-то красивое, вроде побережья Амальфи. Именно в этот момент я почувствовал небольшой удар по плечу, резко вскинулся и увидел круглые глаза егеря. Я понял, что от усталости и под шум крон я просто заснул, потеряв счет времени, а между тем прямо перед нами в десяти-пятнадцати метрах в черемухе был медведь. Он лихо и с жадностью ломал ветки, а потом чавкал, объедая ягоды. Сон мгновенно улетучился, я поднял ружье, целился, но никак не мог увидеть его целиком из-за веток и камышей. Егерь снова дергал меня за рукав: сзади в ста метрах проходили медведица и уже довольно взрослый медвежонок. От неожиданности я не знал, как поступить, в кого стрелять, и надо ли вообще это делать в такой ситуации. Тем временем сильный порыв ветра подул прямо от нас из леса через речку в сторону кустов черемухи, где в тот же миг прекратилось всякое шевеление. Воцарилась напряженная тишина, затем медведь сорвался прочь, в лес, издавая недовольное рычание. Еще какое-то время мы оставались неподвижными и всматривались в лесную темноту, но больше рядом с нами медведей не было. Момент выхода был упущен, егерь спросил, почему не стрелял, но разве это объяснишь. С тех пор прошло уже несколько лет, с медведями у меня все наладилось, но, признаюсь честно, своего первого в жизни я проспал. Чувство стыда перед моим другом егерем, который потратил несколько дней в лесу ради того, чтобы я поспал на солнышке, осталось, но мишка мне, наверное, благодарен.

Материал предоставлен журналом «Русский Пионер». Автор

—

Андрей Никитин, директор Агентства стратегических инициатив.