Ширится круг иностранных агентов, но все еще узок он и страшно далек от народа. Иностранного в нашей жизни гораздо больше, чем несколько неправительственных организаций и газет с зарубежным собственником, до которых руки дошли только теперь, уже во вторую очередь. Иностранное – оно даже там, где кажется, что всё, наоборот, наше, всё схвачено и куплено. И не только те, кто принес денег сюда, получают власть над российской жизнью, но и те, кому отнесли мы. Эту мысль как слишком очевидную всем, кроме законодателей, оставим для «Дневника наблюдений за природой» и пойдем дальше. Да и в деньгах ли дело.
Корни родного языка человек слышит иначе, чем иностранного. Для нас в слове тройка не больше НКВД, чем бубенцов, а со словом перестройка – вообще ничего общего. Другое дело иноплеменники. Когда кредиторы отправляют в Грецию свою troika комиссаров, о чем они думают? – о том ли, что пристяжная захромала и надо бы перековать? О неудачной ли сессии? Наши дипломаты очень обижались, когда иностранцы писали, что мы оккупируем Грозный. А американские сами говорили, что они occupying Bagdad. Всё, как в разговоре немецкого туриста и греческого пограничника: «Naionality? – Germany. – Оccupation? – No, just visit». Для западного слуха occupation – «занятие» в разных смыслах, да и нам приятнее, когда наши доблестные войска просто заняли город Будапешт. Так и со словом «агент». Для носителей западных, пропитанных латынью языков, – это просто субстантивированное причастие настоящего времени, разновидность существительного от глагола ago – «действую». Где-то рядом в подсознании слово «actor» от того же глагола – не столько даже актер, сколько деятель и субъект. «Агент» там звучит почти так же безобидно, как для нас «агентство» – по страхованию вкладов или недвижимости (если честное), а то и вовсе какой-нибудь химический реагент (если не серная кислота). А для нас это грозная враждебная сила: «Искореним шпионов и диверсантов – троцкистско-бухаринских агентов фашизма».
Депутаты врут не всё. Закон об иностранных агентах в Америке есть. Когда летом 2010 года в США арестовали десятерых русских шпионов, им предъявили обвинения не в измене родине (адюльтер в отсутствии брака невозможен), а в том, что они действовали как агенты иностранного государства без должной регистрации в Министерстве юстиции США.
Хочешь работать шпионом – пожалуйста, только регистрируйся по закону FARA – «О регистрации иностранных агентов», принятом в 1938 году, чтобы американский народ мог узнать, кто в США пропагандирует нацизм по поручению фашистской Германии. Закон не ограничивает деятельность агента, он просто обязывает его зарегистрироваться для того, чтобы американская публика была правильно информирована. Дипломаты, журналисты и те, чья деятельность преимущественно ограничена коммерческой, религиозной, культурной или научной сферой, от регистрации освобождены.
На момент ареста Анны Чапмен, как писал мой американский корреспондент Алексей Дмитриев, из 529 иностранных агентов, зарегистрированных в США в соответствии с законом FARA, числились девять российских. Среди них «Газпром», правительство Петербурга, Олег Дерипаска. Американцев также извещали, что ООО «Элстон и Берд» выступает агентом Российской Федерации в США, по регистрационному документу №5549 российским «хэндлером» агента числится пресс-секретарь Владимира Путина Дмитрий Песков, через посредника – нью-йоркская корпорация Ketchum, которая платила «Элстон и Берд» $35 000 в месяц за услуги. В ее обязанности в частности входит сбор и анализ «в области внешней и внешнеэкономической политики США, включающей в себя военно-политические аспекты, вопросы торговли и энергетики, оказывающие влияние на российско-американские отношения, а также освещение имеющих к этим вопросам событий в Конгрессе». То есть ровно то, что центр требовал от разоблаченных русских шпионов в шифровках. Дешевле и проще было бы зарегистрировать еще пару легальных агентов.
ЗАРУБЕЖНАЯ МГЛА
Однако в Думе скоро и справедливо поняли, что иностранное влияние не исчерпывается несколькими благотворительными фондами, которым сам бы кто помог. Большинство советских людей никогда в жизни не видели иностранных агентов, это не помешало СССР стремительно исчезнуть во тьме со всеми садами, башнями и караван-сараями, будто и не существовал он на свете.
Что делать, если человек местный, денег ни откуда не получает, а думает как иностранец? Для этого должна же быть какая-то причина. Расширение круга всего иностранного, подлежащего маркировке, поможет ее найти и устранить. Предупрежден, значит вооружен.
Расширяем. Уже решили, что следует пометить прессу с иностранным собственником, осталось понять, как. Допустим, газета «Ведомости» будет выходить с шапкой «Иностранное издание». Или «Иностранные газеты противопоказаны лицам с заболеванием нервной системы, почек, печени и других органов пищеварения». Так что лучше вы никаких не читайте. В общем, нечего «Ведомостям» маскироваться при помощи старинного русского слова. Пусть называются хотя бы The Vedomosti. И «Лиза» пусть не прибедняется. Пусть все знают, что ее содержит богатый иностранец Sanoma.
Остальных разоблачать вроде и незачем. Forbes по собственной инициативе называется Forbes – по фамилии владельцев. И так видно, что не Иванов. Men's Health, Cosmopolitain, GQ – тоже. И Esquire – чай, не «Барин». Но это не значит, что им нечего скрывать.
К примеру, юноши и девушки на рекламных полосах – какого роду-племени будут? Если не нашего, пусть так и пишут под каждой фотографией: «Макияж и наряды демонстрируются на иностранных моделях. Не пытайтесь повторить это дома». Надпись должна занимать не меньше 15% поверхности изображения.
В аптеках на коробках и склянках – само собой «Минздрав предупреждает: употребление иностранных лекарств убивает лошадь». Обязать все аптеки не менее 85% полок отдать отечественным средствам: окропленному святой водой липовому чаю, настойкам зверобоя, ромашки и монастырскому меду.
Над иностранными ресторанами надо так и писать «Иностранный ресторан». О заграничном поваре следует предупреждать специальной вывеской. Одно дело, когда суши делает наш родной узбек, другое – настоящий японец. Может и за Курилы отомстить.
Некоторые рестораторы и до вызова в Следственный комитет добровольно дают признательные показания, и прямо так и пишут «Японский ресторан», «Французская булочная», а то и вовсе «Американский гриль-бар». И даже признаются про повара – особенно, если он не узбек, а действительно японец. Но ведь у нас в Москве с едой полная неразбериха. Суши подают за пастой, пасту за кальяном, пироги за утюгами, а утюги не хотят быть врагами Родины. Поэтому независимо от маркировки ресторана в меню возле каждого блюда нужно помечать «иностранный рецепт».
Ведь науке пока неизвестно, как употребление в пищу иностранных блюд влияет на принятие политических решений. Вот Путин отдает Украине Керченский пролив – не ел ли накануне галушек в сметане? А что ел перед тем, как уступил китайцам остров Тарабаров на Амуре? А как фамилия повара?
На радио необходима квота для иностранной музыки. А перед эфиром пусть предупреждают, чтобы женщины, дети и старики успели приглушить звук. Музыка, вообще, – самый опасный агент влияния: СССР развалился не от листовок диссидентов (вот уж в глаза не видывал), а от того, что мы с одноклассниками слушали иностранную и похожую на нее музыку. Лучше предупредить, чем потом лечить. Отечественные музыкальные произведения тоже подвергать проверке на предмет иностранных влияний. Обнаружив, писать на дисках: «Осторожно. Мелодии и ритмы зарубежной эстрады».
С кино – то же самое. Посмотрели когда-то на Бельмондо с Луи де Фюнесом – и нету великой державы. Не в последнюю очередь потому, что за Бельмондо на заднем плане показывали Париж. Чтобы не видели лишнего – вернуть Таллин и Ригу на роль Берна, Парижа и Бейкер-стрит. А раз Таллин и Рига сейчас сами иностранные агенты, перенести Париж в Белгород, Берн – в Вязьму, Бейкер-стрит – на улицу Урицкого.
Наш путь – степной, наш путь – в тоске безбрежной –
В твоей тоске, о, Русь!
И даже мглы – ночной и зарубежной
Я не боюсь.
И главное – чтобы никаких заблуждений по поводу положительного героя. Как только на экране появляется Джеймс Бонд – чтоб сразу шли крупные титры «иностранный агент». То же самое, когда появляются Брюс Уиллис, Индиана Джонс и Терминатор. Или любой другой представитель всепобеждающего, но иностранного добра, которое немцу хорошо, а русскому – как с гуся вода.
И вот тогда – когда японский повар возляжет рядом с аргентинским ягненком, а глава Хельсинкской группы Людмила Алексеева окажется в одном ряду с Терминатором, в котором она, если разобраться, и так давно находится (меня узнайте вы, маэстро) – слово «иностранный агент» обретет свое полное, точное и всеохватывающее значение.
