Фото ИТАР-ТАСС/ Михаил Климентьев
«Мы часто говорим о дисбалансах и пузырях мировой экономики. Риски более-менее понятны, но хотелось бы знать поточнее», – сказал президент Владимир Путин на первом заседании экономического совета при президенте.
И вот что он услышал в ответ:
«Уместно подготовить заявление президента или главы правительства, что Федеральная служба по финансовым рынкам и служба финразведки проведут расследование о том, выводили ли компании в кризис активы за рубеж. Компании должны понести ответственность за вывод ресурсов за рубеж. Даже если не проведем этот мониторинг, пообещать его должны», – директор ИМЭМО Александр Дынкин. «Пугнуть то есть? Мы же либерализовали рынок. Будем пугать – не будут приходить», – Владимир Путин.
«В абсолютном большинстве случаев не вижу ничего предосудительного, если человек заработал деньги, заплатил все налоги и потом купил квартиру на побережье, скажем, Болгарии, нет ничего более предосудительного, если бы человек поехал за границу и купил там, скажем, iPad», – глава Центробанка Сергей Игнатьев.
«Мы явно присутствуем в том положении, когда кризисная ситуация не разрешена, и мы увидим немало неприятных явлений, надеюсь, не шокового характера. Свет в конце тоннеля появится только тогда, когда США и ЕС выработают четкие механизмы контроля за госдолгом. От срыва в рецессию Запад пока спасают меры финансового стимулирования. Если инструмент надолго таким и останется, то нас ждет длительный период весьма слабого развития. Но зато цена на нефть падать не будет», – председатель «МДМ-Банка» Олег Вьюгин.
«В кризис мы впихивали, специально надо было впихнуть деньги, и мы впихивали с помощью беззалогового кредитования. Но сейчас у нас нет такой ситуации, и поэтому мы никаких специальных инструментов такого рода, похожих на европейские, не предлагаем.
Отношение внешнего долга к ВВП у нас остается примерно постоянным – где-то на уровне 30%. Это примерно то же самое, что и было до кризиса, и по мировым стандартам это немного. Мы внимательно за этим показателем следим, но каких-то специальных мер предпринимать мы не собираемся, и я надеюсь, правительство тоже », – глава Центробанка Сергей Игнатьев.
«Кризис – дело рукотворное, а не системные сдвиги. Значит, плохо мониторили эти сдвиги. Экономика стала глобальной, все очень быстро меняется. Количество рисков, которые влияют на экономику страны и компаний, столько, что мы не в состоянии их контролировать. Результаты работы Сбербанка никак не влияют на стоимость наших акций. Зато если какой-то банк в Чили не выплатил деньги вкладчикам, это может обрушить наши акции. Предлагаю создать систему мониторинга макрорисков государства», – глава Сбербанка Герман Греф.
«Я не согласен, что нельзя спрогнозировать ничто. Греф же вот прогнозирует, что ничего нельзя прогнозировать. Главное – мы должны научиться эффективно работать в условиях волатильности, куда нас втянули, и, судя по всему, надолго», – Владимир Путин.
«Я сегодня частный предприниматель…» – глава Сбербанка Герман Греф. «Ну-ка, отсюда поподробнее...» – Владимир Путин. «То есть менеджер я. А что, закон не запрещает мне быть предпринимателем, я по ночам подрабатываю», – Греф.
«Нынешнее поколение жило в долг, создавая искаженную структуру спроса. И кто-то за это должен расплачиваться – либо будущие поколения, либо нынешнее, которому будет повышен пенсионный возраст», – главный экономист «Тройки Диалог» Евгений Гавриленков.
«Мои предложения: индексация тарифов с января будущего года в размере 3,5%, установление ставки рефинансирования ниже уровня инфляции, то есть ниже 3%, и отказ от ложного посыла, что цены на энергоносители должны быть на внутреннем рынке такие же, как на внешнем. Низкая инфляция, дешевые кредиты и дешевые энергоносители создадут принципиально иные условия ведения бизнеса», – президент «Деловой России» Александр Галушка.
В конце Владимир Путин заявил, что мы исчерпали ресурс принятия неоптимальных решений. И добавил, что хотел бы, чтобы на эти встречи у нас было не два часа, как сегодня, а гораздо больше времени
