«Яндекс» и диктат большинства

Умные гаджеты – это здорово, не так ли? Здорово, когда они быстрее тебя соображают, что тебе нужно, а при нужде и поправляют тебя. Трогательна автозамена в айпаде, доставившая немало радости многим пользователям: «разводы врать» вместо «разведывать», «Афон» вместо «айфона», «Джойс» вместо «Джобса». Впрочем, если упереться, то айпад временно отступит, а в iOS 6, которая выйдет осенью, должен появиться пользовательский словарик. И все же некомфортно, когда твою жизнь обещают сделать удобной, а в обмен учат тебя жить.

С диктатом Джобса и его инженеров еще можно смириться, но вот диктат поисковых систем, с которым я столкнулся недавно, кажется уже неуместным. И «Яндекс», и Google уже несколько лет поправляют за пользователя ошибки в запросах: «егурт» на «йогурт», «однокласники» на «одноклассники» и т.п. В сентябре 2011 года «Яндекс» сообщал, что исправляет опечатки в 12% запросов. И в последнее время, как мне показалось, «Яндекс» стал чаще автоматически менять «неправильные» запросы на «правильные», вместо того, чтобы скромно предложить другой вариант отдельной ссылкой. Квалификация вашего вполне легитимного запроса как опечатки кажется несколько оскорбительной, как, впрочем, и предположение, что вы искали что-нибудь другое.

Вы скажете, что это мелочные придирки, что причина – в маргинальных запросах отдельно взятого пользователя, или что алгоритм постоянно совершенствуется, так что скоро я перестану это замечать. И что большинство довольно. Но в этом все дело. Исправления наших мыслей в «Яндексе» и Google – не игра программистов, а симптом диктата большинства, который скоро накроет всех нас.

Возьмем принципы дизайна того же айпада. Apple исходит из собственных представлений о правильном и неправильном и в любой момент может их поменять. Когда случился «антеннагейт», Стив Джобс мог сколько угодно поносить покупателей за то, что они якобы неправильно держат айфон и поэтому испытывают проблемы, но через несколько недель признал вину и предложил всем бесплатный защитный чехол. Диктатор единоличен (и в данном случае милостив). Когда по пальцам вас бьет поисковая система, это не индивидуальная воля CEO Google Ларри Пейджа или главы «Яндекса» Аркадия Воложа: в опечатке вас обвиняют миллионы пользователей, которые вводят не такие запросы, как вы. Ищут не группу King Crimson, а Кристину Агилеру (да, айпад тоже ее знает; и да, пример абсолютно вымышленный).

Ларри Пейдж признавался, как видит будущее: Google встроен в наш мозг и еще до того, как у нас окончательно оформилась какая-то мысль, предсказывает, что именно мы хотим узнать, и выдает нам набор ссылок об этом. В книге Стивена Леви In The Plex немало историй о том, как Google настраивается в унисон с разумом пользователя: например, натаскивает свои алгоритмы таким образом, чтобы они могли выдавать на запрос «Audrey Fino» не только ссылки на статьи итальянских газет об Одри Хепберн (ими интересуются миллионы пользователей), но и адрес адвоката Одри Фино, который важен, может быть, для пяти человек. Благодаря этому у Google зачастую и вправду получается воссоздать образ мышления человека.

Но и самые гениальные алгоритмы (пока) лишь имитируют этот образ и обречены на ошибки. Леви рассказывает, как исправили один такой сбой: по запросу о кроссовках первым номером стояла фотография садового гнома. Инженеры Google бились над этим неделями и, в конце концов, им пришлось поехать в магазин и купить несчастного гнома, чтобы его сняли с витрины и результаты он больше не портил. Решение, увы, не универсальное: обычно алгоритму и его создателям приходится полагаться на статистику. Если непонятно, что я ищу, то я должен искать то, что ищет в такой ситуации большинство, правда?

Такова логика не только поиска, такова общая логика Google. Многие важные решения в компании: от цвета гиперссылок до выбора рекламной модели – принимаются на основе A/B тестов – разным группам пользователей втайне от них показывают разные решения, и выбором становится то, за что проголосовало большинство. Такой логикой руководствуется и «Яндекс», и так будут делать все. Даже Apple.

Более того, если большинству пользователей строгая учительская указка поисковой машины вдруг разонравится, ее быстро переделают и замаскируют под что-нибудь более мягкое. Но не думаю, что интернет-компании откажутся от возможности исправлять наши ошибки, и не думаю, что в этом они станут меньше полагаться на мнение потребительских масс. Ведь иначе «Яндекс», Google, Facebook и прочие утратят часть своей рекламной мощи. Их преуспевание строится на том, чтобы удачно продать нас с вами рекламодателю («Яндекс.Директ» с прошлого года показывает рекламу уже по исправленным запросам), а для этого мы сами должны быть слегка подправлены. И стать чуть ближе к тому или иному большинству.

За счет обобщения и упрощения того, что миллиарды людей вбивают в поисковую строку, мы получаем точный (по большей части) и быстрый поиск, удачные рекомендации на Amazon, насыщенную ленту новостей в Facebook так далее. Но за каждое такое удобство мы расплачиваемся не только временем и приватностью, но и тем, что с каждым днем окружающие нас механизмы и алгоритмы все сильнее настраиваются на усредненное представление о мире. Выборы без урн и бюллетеней, мгновенная демократия. Машины улавливают нашу общую волю лучше, чем мы сами. Мы думали, что ищем свободы и самовыражения, но Google знает: на самом деле мы голосуем за новые туфли, выходные в Париже и сильного лидера.

Ныне модно критиковать персонализацию интернета – контроль за нашими мыслями, слежку корпораций за каждым из нас, «стену фильтров», которой они нас окружают. Но в действительности все сложнее: с одной стороны, нас затягивает в информационное гетто, пропитанное персонализированной рекламой, а с другой – когда мы выглядываем из этого гетто, то наталкиваемся на все более стандартизованное отражение общей воли. С каждым днем у нас будет все меньше оснований жаловаться на дурацкий интерфейс, навязчивую рекламу, неприятного политика или попытку компьютера внушить нам неверное решение. Ведь с каждым днем все вероятнее будет то, что мы выбрали это решение сами, путем демократического волеизъявления.