Сообщение о прекращении деятельности USAID в России – свидетельство того, что решения в этой сфере принимаются стремительными рывками, причем во время предыдущего рывка не всегда известно, когда и какой будет следующий. Совсем недавно был принят закон, обязывающий НКО навешивать на себя ярлык «иностранных агентов». Во всяком случае тогда – совсем недавно – авторы закона делали вид, что сам факт иностранного финансирования не является незаконным, просто надо зарегистрироваться, чтобы российские граждане знали, с кем имеют дело (примерно такое объяснение давали авторы закона). Сегодня Россия объявляет запрет на присутствие Агентства США по международному развитию в нашей стране, то есть иностранное финансирование НКО в нашей стране теперь недопустимо, по крайней мере со стороны правительства США. Таким образом, закон обессмысливается. Те организации, в частности «Голос», которые еще только обсуждали, будут ли они украшать себя клеймом «иностранного агента», могут больше не беспокоиться. Вопрос, знали ли законодатели – а также президент, который подписывал закон, – что скоро иностранное финансирование будет запрещено вовсе, разумеется, риторический. Объяснение Дмитрия Пескова звучит, как это часто случается с его заявлениями, двусмысленно и уклончиво. С одной стороны, он говорит о том, что российская сторона не вынуждала Агентство покинуть Россию, а с другой стороны, намекает, что могло бы и вынудить, если бы они нарушили какие-нибудь правила. Затем МИД сделал разъяснение, что правила действительно были нарушены, потому что Агентство пыталось «влиять… на политические процессы» в нашей стране. Но ведь недавно принятые положения в законе об НКО как раз и предлагали им регистрироваться в качестве иностранных агентов, если они стремятся оказывать влияние на проводимую в России политику! А теперь уже речь идет не о регулировании, а просто о запрете. Заявление МИДа говорит о том, что «российское гражданское общество… не нуждается во «внешнем руководстве». Разумеется, в чем нуждается или не нуждается гражданское общество, в России является единоличным решением государства. Запрет на финансирование НКО со стороны Агентства ударит не только по таким организациям, как «Голос», российский центр Transparency International и др., о которых шла речь во время обсуждения закона об «иностранных агентах», но и по ряду других программ, которые получали гранты со стороны USAID – на борьбу со СПИДом, туберкулезом, на защиту окружающей среды. Конечно, принятое решение скажется и на российско-американских отношениях. Его принятие в период заключительной – самой острой – фазы президентской кампании в США может быть использовано противниками президента Обамы и его курса на «перезагрузку» отношений с Россией. Подобные аргументы уже звучали из уст Митта Ромни, назвавшего Россию «геополитическом противником США номер один». Но все-таки в первую очередь решение о прекращении деятельности USAID в России продиктовано внутренними причинами и стремлением российских властей нейтрализовать, запугать тех, кто протестует против нынешнего режима, пытается противостоять фальсификации выборов, разоблачает коррупцию и злоупотребления властью со стороны российских чиновников и государственных лиц. Режим, который опирался на политическую апатию и невмешательство граждан в государственные дела, стремится загнать обратно те общественные силы, которые активизировались в последний год. В ход все больше идут репрессивные методы, урезание прав и свобод, полицейские практики. Та часть российского общества, которая пытается противодействовать режиму, подвергается дискредитации, их пытаются представить как «не наших», действующих по указке «врагов». Врагом же объявляется Запад и, главным образом, Америка. Ксенофобская, изоляционистская риторика строится по образцам, сильно напоминающим советские. Но уместно вспомнить и о том, что советский изоляционизм и попытки советской власти противостоять западному влиянию имели мощный обратный эффект. Сегодня американская администрация заявляет, что, несмотря на запрет в отношении USAID, будет искать иные пути поддержки гражданского общества в России. Кроме того, само гражданское общество уже не раз демонстрировало, что способно на эффективные и организованные усилия – в тех сферах, которые представляются важными нашим согражданам. А к таким делам все больше относятся выборы и стремление противодействовать фальсификациям. Конечно, у власти есть огромное преимущество в силе – контроль над бизнесом, над правоохранительными органами и судами. Вспомним среди прочего, какому давлению подвергались активисты «Голоса» во время парламентских и президентских выборов, а также те, кто работал на выборах в качестве наблюдателей. Для их преследования не потребовалось ни введения дополнительных законов, ни запрета на иностранное финансирование – достаточно соответствующего желания властей. Сайты, которые вывешивали у себя «Карту нарушений», подвергались DDoS-атакам и так далее. Но стремление бороться с фальсификациями не ослабело, скорее наоборот. Пока у общества есть готовность отстаивать свои интересы перед лицом государственного произвола, запрета на работу USAID России будет недостаточно. В нынешней логике действий власти вслед за этим запретом можно ожидать других запретов на финансирование и иных, новых ограничений, но и у общества тоже появилась новая логика, новые мотивы и могут появляться новые методы и ресурсы.