«Анатомия протеста – 2»: почему именно Удальцов?

Сегодня Совет Федерации посвятил полдня обсуждению фильма «Анатомия протеста – 2», изложенные в котором факты уже взялись проверять Генпрокуратура, ФСБ и Следственный комитет России. Чинные российские сенаторы решили вести ежемесячный мониторинг хода проверок силовиков, что было поручено сразу двум комитетам – по безопасности и обороне и конституционному законодательству. Формально никаких особых полномочий у парламентариев нет: они не могут повлиять на ход проверки или указать, в отношении кого следует завести уголовное дело. Но зато этой проверке был придан особый статус, раз уж даже верхняя палата парламента, где в основном заседают почтенные политические пенсионеры и бизнесмены, обратила свой взор на продукцию НТВ. 

Этот фильм наделал гораздо больше шума, чем его первая серия. Кино оказалось не просто разоблачением «продажной» оппозиции, которая за «подрыв российской государственности» получает некие мифические миллионы от некого далекого Госдепа. Новое «кино» одновременно продвигается и как юридическое доказательство (мы не беремся судить о ложности или достоверности аудио или видео, а говорим лишь о его функции) возможной виновности одного из лидеров российской внесистемной оппозиции в госизмене. 

Фильм, в отличие от первой части, оказался действительно информационной бомбой. Нет смысла пересказывать его сюжет, равно как и бесполезно спорить о достоверности или недостоверности представленных в нем фактов, разговоров, фамилий и фигурантов – это дело профессиональных экспертов, да и многое уже сделано любителями. Однако даже без этого можно установить несколько несомненных истин. Во-первых, фильм стал сильнейшей провокацией, заставившей буквально всех интересующихся политикой спорить о том, правда все сказанное или нет. Первая часть «Анатомии» такой проблемы не оставляла: тезис о деньгах Госдепа уже был весьма потрепанным и банальным, а для противников власти – неработающим. Вторая часть стала началом совершенно другой истории: вопросом, а правда, что Удальцов встречался с Гиви Таргамадзе, – задаются практически все, вопросами, готов ли он проводить диверсии и сотрудничать «хоть с дьяволом» ради революции – многие. Эдуард Лимоновнаписал убойный комментарий в своем блоге, с удовольствием процитированный прокремлевскими «Известиями». Сомнения подогреваются и весьма неубедительным опровержением самого Удальцова. Он заявил, что встречается с миллионами людей и всех не упомнит. Он также убил надежду тех, кто верил в его невиновность, заявлением, что иногда позволяет себе закурить. В твиттере и блогах это было едва ли не главным аргументом в пользу того, что видео – подделка. Иными словами, фильм породил сомнения, но не только в достоверности-недостоверности видео, но и в том, где находятся границы допустимого в борьбе с режимом, в выборе своих союзников. Во-вторых, конечно, в фильме много накручено. Блогеры уже поймали авторов на монтаже и повторах видеоряда с накладкой на одни и те же кадры разных аудио. Разговоры про 35 000, телефонные указания от Таргамадзе и откровенная спекуляция связями Удальцова с националистами – все это остается в сфере банального черного пиара. Поэтому нет сомнений, что фильм делался быстро, не качественно и грубо, многое в нем «притянуто за уши». Ну и в-третьих, фильм хорошо показывает, что каждый внесистемный оппозиционный лидер находится под пристальным присмотром «органов». Один из главных вопросов, обсуждаемых после показа, – кто «слил» видео? Версии обсуждаются разные: якобы видео было снято самим Таргамадзе и затем «поймано» «органами» при его пересылке спонсорам; или что снимал Удальцов, а «органы» нашли запись при обысках летом этого года. В данном случае это неважно. Важно другое (и этому уже было множество подтверждений ранее) – фильм еще раз подтвердил, что лидеры оппозиции прослушиваются и проглядываются напрямую или через контрагентов спецслужб, которые готовы добывать свои «доказательства» любыми способами. «Анатомия протеста – 2» – это, безусловно, политический продукт, работающий в интересах Кремля. При этом вряд кто-то писал специально сложные стратегии, прокладывал цели и анализировал аудитории этой PR-гильотины. Сегодня тактика власти становится проще и реактивней. Вероятнее всего, сначала «органы» получают некие материалы, под которые затем на скорую руку пишутся сценарии и монтируются кадры. Тем не менее это не исключает того, что у власти есть ощущение цели, которая основана на резком негативном эмоциональном отношении к лидерам внесистемной оппозиции и критичном стремлении «поставить этих лидеров на место». Внесистемная оппозиция на этом фоне воспринимается не столько как угроза, сколько как сильный, раздражающий, нервирующий фактор. Отсюда возникает вопрос: почему все-таки для второй части «Анатомии» была выбрана именно фигура Сергея Удальцова? Помимо него есть набор гораздо более опасных для власти фигур, причем, как с учетом сегодняшнего положения, так и потенциально. Дело в том, что Удальцов – это слабое место лидеров российского протеста, поднявшегося в декабре прошлого года. Кто представляет собой Болотную и Сахарова в СМИ, исследованиях социологов? Это «разгневанный средний городской класс», менеджеры и малый-средний бизнес, которые симпатизируют Алексею Навальному и Дмитрию Быкову, Леониду Парфенову и Юрию Шевчуку. При этом, по данным «Левада-центра», на митинге 15 сентября в Москве Удальцову доверяли 22% (он на 4-м месте), в то время как левых взглядов придерживаются лишь 7%. Коллегам по политической борьбе с режимом Удальцов не нравится за импульсивность, радикализм и частую несогласованность его действий, затрагивающих коллективные акции. Поэтому можно назвать как минимум три причины, по которым была выбрана фигура Удальцова. Первая, банальная – на него накопали «материал». Вторая – за него не станут особенно сильно заступаться другие лидеры оппозиции, которые сосредоточили свой гнев на НТВ и режиме, а не защите Удальцова. Третья причина – за координатора «Левого фронта» не станет заступаться и Запад, для которого он идеологически слишком далек и радикален. Ну и главный вопрос: зачем снят этот фильм? Его главное отличие от первой серии в том, что он пополнился новой функцией. К задаче дискредитации лидеров внесистемной оппозиции добавилась и новая – криминализация ее лидеров. Речь идет о подготовке общественного мнения к уголовному процессу, который может обернуться для Удальцова реальным сроком, а может – просто вечной угрозой быть осужденным. Формируется почва для уголовного дела, которая может быть использована, а может и нет: Кремль будет решать этот вопрос по мере развития ситуации. Вряд ли стоит сомневаться, что власть пошла бы на арест Удальцова сразу после показа «кино», если бы такая цель стояла изначально. Тут появляется и две побочных цели. Первая – фильм провоцирует брожение в стане оппозиции. Неофициально сейчас, безусловно, идет обсуждение вопроса, насколько удобен Удальцов как политический союзник в борьбе с «режимом». Одни не захотят оказаться с ним на одной сцене, другие – посчитают своим долгом встать на его защиту из принципа. А это – начало длительного перманентного конфликта, как это было несколько лет назад касательно вопроса сотрудничества с националистами. Вторая побочная цель – это психологическое давление на оппозиционеров. Их заставляют почувствовать, что практически каждый из них «на крючке», а для дискредитации или «подведения под статью» не нужно легальных доказательств – достаточно сомнительного видео, в которое многие охотно поверят, а также ряда разъясняющих и домысливающих тезисов, и запрос в СКР и ФСБ готов. Ограничителем для власти может быть только два фактора: принадлежность оппозиционного деятеля к числу «моральных авторитетов» (так как они обладают определенной степенью «тефлоновости») и наличие ощутимого электорального потенциала (Кремль не станет сажать того, за кого к СИЗО придет несколько десятков тысяч сторонников). Так что принцип «чем опасней, тем неуязвимей» пока сохраняет свою актуальность.