© telegraph.co.uk

Французы ужасно горды тем, что их страну чтут в мире как прародительницу прав человека. Но как же сложно им преодолевать свой консерватизм, когда речь заходит о новых фундаментальных общественных реформах. Как противились они всего каких-то три десятка лет назад отмене смертной казни, легализации абортов, снижению возраста совершеннолетия с 21 года до 18 лет, разрешению разводиться по обоюдному согласию. Все эти изменения казались им бомбой замедленного действия, которая подорвет их социальные устои и разложит моральные принципы, погубит Францию. Но сопротивление оказалось бесполезным, а черт – не таким страшным. Сегодня уже никто и не помнит, что было как-то иначе. А Франция жива, а если и есть у нее проблемы, они точно не от разводов.
Так что лет через пять – десять французов не будет передергивать при виде двух брачующихся под Мендельсона геев или двух лесбиянок, отводящих ребенка в садик. Если, конечно, президенту Олланду хватит жесткости не отступить под натиском гомофобской риторики и на законодательном уровне привести права гетеро- и гомосексуалов к общему знаменателю.

Давно пора. Казалось бы, для Европы в этом законе нет ничего революционного. Шесть стран Евросоюза плюс Норвегия и Исландия, Канада, Аргентина, Южная Африка и некоторые штаты Америки и Мексики уже прошли этот этап – узаконили гей-браки и разрешили гомосексуалам усыновлять детей.

Во Франции в целом с уважением относятся к однополому сожительству. Гей-прайды не отменяют, дубинками не разгоняют, за спиной пальцем не тычут. Коллега запросто во время обеда на работе может сообщить о своей нетрадиционной сексуальной ориентации, если к слову придется. И ни у кого это не отобьет аппетита.

Но стоило меньшинствам посягнуть на матримониальные традиции, оказалось, что поразительное количество людей в XXI веке продолжает приравнивать гомосексуалов к педофилам, насильникам, сутенерам, многоженцам, умственно отсталым, животным и бог весть еще к кому. И при этом не стесняются произносить эту ересь публично, со смаком, гордясь своей смелостью и свободомыслием (если слово «мысль» здесь вообще уместно). Для правового государства происходят невиданные вещи. Мэры городов, совершающие во Франции церемонии бракосочетания, грозят не подчиниться закону. Священнослужители забыли, что живут в светской стране, и лезут с гомофобскими проповедями на передовую.

Может, хватит истерики, мадам и мсье? Институту брака и семьи ничего не угрожает, кроме собственного нежелания вполне гетеросексуальных французов обременять себя излишней ответственностью. Согласно статистике, 55% детей рождаются во Франции вне брака. С каждым годом все популярнее становится иного рода семейный союз – заключение гражданского договора солидарности. Так называемый пакс (Pacs) был учрежден в 1999 году в первую очередь именно для регистрации отношений гомосексуальных пар. Но гетеросексуалам он быстро приглянулся. Главный интерес пакса в том, что сожители получают налоговые послабления, как и при официальном браке, однако для его расторжения достаточно желания одной из сторон. Просто, выгодно и без бюрократической волокиты. На сегодняшний день на 5 браков приходится 4 пакса. Таким образом, сейчас гетеросексуалы пользуются гражданским союзом, придуманным для гомосексуалистов, гораздо чаще, чем те, для кого он придуман. Так что это не «они лезут в наш брак», это гетеросексуальные пары с удовольствием заключают между собой «гей-браки». Возможность обычного полновесного брака для однополых пар без всяких там облегченных союзов заодно укрепит институт традиционной семьи.

А какой же гнилью пахнут все эти псевдозаботы о детях, которым «не повезет» расти у однополых родителей. Да повезет им, повезет. Гораздо больше, чем детям гетеросексуальных наркоманов, психов, алкоголиков, которые сдают собственных чад в детдома, избивают, ставят под ледяной душ, если плачут, засовывают в стиральные машины и морозильники и бетонируют в гаражах. А сколько детей нормально растет с одинокими матерями или отцами? Почему у одной женщины или мужчины обязательно лучше, чем у двух? У двух и внимания, и денег побольше. Откуда тогда эта уверенность, что двое однополых людей обязательно вырастят монстра с больной психикой?
Более того, дети в такой семье с большой вероятностью окажутся в обстановке любви и заботы хотя бы потому, что (несмотря на все разрешающие законы) гомосексуалистам придется пройти через невозможное, чтобы усыновить ребенка. Для этого понадобится такое упорство и такое желание, каких гетеросексуалам без репродуктивных проблем просто не понять. И этого драгоценного ребенка они вряд ли когда-нибудь бросят или обидят. Кстати, по разным оценкам, от 40 до 300 тысяч детей во Франции уже сейчас живут в однополых семьях, просто усыновление оформлено на одного из родителей. Так что кто хочет, тот все равно добьется. А закон как раз поможет юридически защитить этих детей.

Именно правовой защищенности ждет от нового закона моя знакомая Александра, 35-летняя лесбиянка, которую я попросила рассказать о своей семье.

– С моей подругой Люси мы живем вместе без малого семь лет. Когда мы с ней познакомились, она была в браке и у нее несколько месяцев назад родилась дочка Каролина. Она переехала ко мне, когда девочке исполнилось 9 месяцев. Не спрашивай меня, как так получилось, что из замужней гетеросексуалки Люси стала лесбиянкой. Так бывает, и довольно часто.
– Какие у тебя отношения с дочкой Люси?
– Для меня она и моя дочь. Кстати, с недавнего времени она стала говорить, что у нее две мамы. Никто ее этому не учил. Для нее я всегда была в ее жизни. Наша семья не кажется ей какой-то особенной. Она не стесняется рассказывать о ней своим друзьям.
– Она знает, кто ее отец?
– Она регулярно видится со своим отцом. Каждые вторые выходные и на каникулах. С бывшим мужем Люси у нас дружеские отношения. Первое время ему было нелегко понять нас. Но потом все как-то само собой улеглось. Сейчас он живет с другой женщиной. Кстати, дочка ее терпеть не может, предлагает ему подыскать другую, получше.
– А в школе знают, что она живет в семье лесбиянок? Ее не дразнят одноклассники?
– Лично нам на этот счет ужасно повезло. Директор школы, учителя и ученики знают о нашей семье, и никто никогда не сказал по этому поводу ни одного обидного слова. Кстати, в школе у Каро есть возлюбленный. Так что у гомосексуалистов не обязательно вырастают дети геи и лесбиянки. Иначе они не рождались бы и у гетеросексуалов.
– Если примут закон, разрешающий гомосексуалистам регистрировать брак, вы с подругой планируете пожениться?
– Да, обязательно. И в первую очередь не ради нас самих, а ради дочки. Меня постоянно гложет мысль: если с Люси что-то случится, я не буду иметь на дочь никаких прав. Я не смогу получить над ней опеку, даже если ее отец или бабушка с дедушкой не будут мне в этом мешать. Официально я ей чужой человек. Вот что страшно. То же самое касается имущественных вопросов. Мы недавно купили дом, но опять же у нас не равные права собственности. Пакс не регулирует эту проблему.
– Вы планируете завести других детей?
– Да. Этот вопрос как раз сейчас у нас на повестке дня. Так как проект закона не предусматривает помощи гомосексуальным парам в деторождении, мы планируем сделать искусственное зачатие в Испании. В Испании и в Бельгии правительства не остановились на полпути в уравнивании прав геев и гетеросексуалов. Биологической мамой ребенка буду я, а моя подруга усыновит его как второй родитель, если, конечно, во Франции закон все-таки примут.

В выходные по всей стране прошли митинги противников гей-браков. С агрессией, постыдными лозунгами. Я обеими руками за демократию. Но есть такие будоражащие народ общественные реформы, которые президент страны, легитимно избранный, должен проводить уверенно, жестко и быстро, не выставляя их на всеобщее обсуждение, не дожидаясь поддержки большинства населения. Консенсуса в подобных вопросах не добиться никогда, а полемика не только бесполезна, но и контрпродуктивна. Общество тоже кто-то должен воспитывать.