© Yves Herman / REUTERS

Этот год оказался для молочников крайне тяжелым – цены на молоко рекордно низкие, а затраты – рекордно высокие: выросли цены на зерно и энергоресурсы. В России ситуация усугубилась летней засухой. Поэтому неудивительно, что сокращение субсидирования отрасли в странах Европы, диктуемое экономическим кризисом, вызвало волну акций протеста, самой яркой из которых стало выливание 15 тысяч литров молока на здание Европарламента в Брюсселе.

В глазах простого российского обывателя такая акция выглядит странной – казалось бы, чего не хватает европейским крестьянам, когда даже наши не бастуют при более сложных условиях. Однако давайте рассмотрим ситуацию глубже. Молочники сегодня имеют право требовать поддержки от государства, потому что в их безвыходном положении виновата многолетняя политика сдерживания цен. Дело в том, что молоко и молочные продукты – социально значимая категория, ориентированная на все слои населения, на нее приходится самая большая доля в потребительской корзине и европейцев, и россиян – до 15 %. Финансовая доступность молока очень важна, потому государство всячески старается не допустить его подорожания. Плюс производство молока сегодня – это сложный, высокотехнологичный труд, это не конвейер, который без потерь можно остановить в любой момент, корову необходимо доить независимо от обстоятельств. Зерно можно хранить годами, при производстве мяса – сократить поголовье на откорм, но если сократить молочное стадо, на его восстановление уйдет минимум четыре года. Поэтому когда государство говорит, что помочь не может, то пусть хотя бы обеспечивает устойчивый сбыт молочных продуктов, есть масса действенных механизмов, например, интервенции. Молочникам без поддержки остается только резать скот и искать другие способы для существования.

Поэтому я с восхищением смотрю на европейских коллег: они, конечно, – красавцы. Сегодня они могут служить нам примером того, как необходимо отстаивать свои интересы – не с дубинками, камнями и прочим, а цивилизованно, интеллигентно и нарядно. Когда европейцы несколько лет назад проводили подобную акцию, то с ними не только вступили в переговоры, но и в течение недели в экстренном порядке выделили необходимую для ликвидации кризисной ситуации сумму. Остается вопрос, почему у нас не так? Мы генетически привыкли к жесткой вертикали власти, из века в век демонстрируем покорную сдержанность, терпим и верим в чудо. В России для признания проблемы необходимо для начала умереть. Да, ситуация, безусловно, меняется, но до того, чтобы можно было просто выйти и честно сказать о своей проблеме, еще очень далеко. Будем учиться.