© faithmouse.blogspot.com
Перепалка Владимира Путина и журналиста Марии Соловьенко уже разошлась в интернете на цитаты, но помимо нее пресс-конференция президента несомненно запомнится следующим: удивительной неспособностью главы государства адекватно комментировать наиболее болезненные для общества темы.
Вряд ли мы когда-то узнаем, в какую кремлевскую голову пришла идея не продюсировать эту пресс-конференцию и задаваемые на ней вопросы на 99%, как это делалось во время предыдущих встреч Путина с прессой. Хотя в начале пресс-конференции, которую президент начал с традиционного доклада об успехах и перечисления бесчисленных цифр, казалось, что все будет как всегда. Это поле Владимиру Путину знакомо и давно им любимо. Он привык так арифметически отчитываться, когда кажется, что все хорошо, и при этом мало кто понимает, о чем собственно глава государства говорит. Не привыкать ему и к общению с многочисленными подхалимами из федеральной и особенно региональной прессы, которые то остров в честь президента предложат назвать, то на рыбалку пригласят, в худшем случае – попросят кого-нибудь поздравить. Даже ответы на вопросы о деле Михаила Ходорковского Путин давно заучил и отрепетировал.
Но за последние годы в стране появилось несколько новых болевых точек, комментировать которые президент оказался не готов. Его ответы на вопросы о «болотном деле» или деле Сергея Магнитского сложно назвать вразумительными. Вдруг выяснилось, что обыкновенно всеведущий глава государства в детали не вникал, чего-то не знает, про что-то не слышал. То же самое можно сказать и о реакции президента на самые острые вопросы – про рассматриваемый сейчас в думе «Антимагнитский акт», предусматривающий запрет на усыновление российских детей-сирот иностранными гражданами. В первую очередь, американцами. Про самый громкий скандальный закон этого года, переплюнувший и новый закон о митингах, и новый закон об иностранных агентах, Путина в общей сложности спросили восемь раз. И каждый раз его ответ сводился примерно к следующему: у них, в США, негров линчуют и Гуантанамо до сих пор не снесли. Безумность и античеловечность принимаемого закона настолько очевидна всем, что, по сообщениям СМИ, администрации президента пришлось припугнуть даже депутатов из «Единой России», обычно штампующих верные решения без зазрения совести. Столкнувшись со столь откровенно отрицательной реакцией общества на принимаемый закон, Владимир Путин не придумал ничего лучше, как сначала сослаться на некие опросы общественного мнения, а потом и вовсе заявить, что документа этого он, мол, пока не читал, а значит, и однозначно сказать, что он его подпишет, пока не готов. Но в пятницу «Антимагнитский акт», без сомнения, пройдет третье чтение в Думе, в среду, если конца света не будет, в Совете Федерации, а уже к концу следующей недели будет подписан президентом. После чего тысячи детей-сирот окажутся заложниками политической конъюнктуры.
Повторюсь: этот вопрос в различных вариациях задали восемь раз. Но он так и не объяснил, как из соображений любой политической целесообразности можно подписывать откровенно людоедский закон.
Автор – специальный корреспондент ИД «Коммерсантъ»
