16 оппозиционеров о своих доходах, расходах, имуществе

– Ты готов опубликовать информацию о состоянии всех своих банковских счетов? И декларацию о доходах?

– Нет конечно, не готов.

– Почему?

– Потому что я в общих чертах регулярно пишу о своих доходах, но я не готов раскрывать детали, это делает меня уязвимым и делает уязвимым мой бизнес. Я не хочу подставляться ни под госструктуры, ни под криминальные структуры, это, конечно, логика как бы чего не вышло, если я опубликую. И я не вижу большого смысла так рисковать.

– Смысл большой, это снимет подозрения, что ты получаешь деньги от Собянина или Капкова – ты честно все публикуешь, и это дает возможность перестать обсуждать, мурзилка ты или нет, обсуждать твою личность и обсуждать суть тех постов, заявлений и предложений, которые ты делаешь по существу.

– Все эти разговоры о мурзилках сильно преувеличены и не сильно меня беспокоят, умные люди и так обсуждают не меня, а то, что я говорю, и обсуждают по сути.

– А как ты считаешь, госслужащие и политики должны публиковать свои декларации о доходах или им тоже не надо этого делать?

– Госслужащие должны, потому что это позволяет бороться с коррупцией. Плюс, люди должны знать больше информации о тех, за кого они голосуют на местных и федеральных выборах. Информация об их доходах может повлиять на решение граждан голосовать за них.

– А в чем разница между теми, кого выбрали в КС, и депутатами и чиновниками тогда? Почему они должны, а ты нет.

– Потому что у меня как члена КС нет ни власти, ни полномочий.

– А у тебя как муниципального депутата?

– Там у меня есть некоторая власть и полномочия, но я не должен был публиковать данные о доходах, когда шел на те выборы, и не стал этого делать. Но я и так объяснил, откуда у меня деньги: я занимаюсь покерным бизнесом.

– Если бы тебе пришлось доказывать, что ты не получаешь деньги от Собянина, ты бы смог это сделать с помощью своих финансовых документов?

– Я не получаю от него денег. А те деньги, которые мог бы в теории получать, платятся в мешках кэшем и не отражаются на банковских счетах, поэтому идея с декларациями доходов глупая – я всегда могу что-то не написать, если хочу, и не отразить наличные.

– Да, но можно декларировать не только доходы, но и все крупные покупки – и сопоставить эти данные с твоими – так что утаить доходы будет сложнее.

– Я не представляю, как это будет осуществляться и кто это будет контролировать. Я могу купить автомобиль на своего друга и так далее.

– Разве ты сам не заинтересован как публичный человек в максимальной открытости?

– Нет, потому что людей могут разозлить мои доходы и то, как я их получаю, если я подробно расскажу, как мне приходят деньги. Людей злит покер, они не понимают, как там зарабатываются деньги. И вообще мои финансовые данные могут только вызвать дополнительную агрессию и дополнительные обсуждения моей личности, они не снимут все вопросы, а только вызовут новые.

– А у тебя самого есть вопросы к коллегам по Координационному совету, тебе бы было про кого-нибудь важно и интересно узнать, на что они живут?

– Да, есть много людей, чьи доходы вызывают у меня вопросы. Я не понимаю, на что живет Удальцов, Навальный, хотя про Навального писали «Ведомости», Яшин, Немцов – про них интересно. Я не говорю, что их в чем-то подозреваю, скорее всего у них честные и легальные доходы, но я бы хотел, чтобы они хотя бы в общих чертах объяснили, на что они живут.

– В какую сумму ты оцениваешь свой капитал – деньги на счетах, имущество?

– Я не долларовый миллионер, у меня где-то $600 тысяч, то есть я сопоставим с любым владельцем квартиры в Москве, но у меня нет своей квартиры.

– Вы готовы опубликовать свою декларацию о доходах?

– Я это и так делал, когда в мэры Сочи баллотировался, например.

– Это было в 2009 году, а сейчас готовы за 2012-й?

– Какие от народа могут быть секреты? Я считаю, что если человек хочет заниматься публичной политической деятельностью, то он добровольно должен сам все декларировать и о своих доходах рассказывать, это в его интересах. Потом, какое моральное право мы имеем требовать что-то от жуликов и воров, если сами не следуем принципам прозрачности. Надо начинать с себя.

– Сколько денег сейчас на ваших банковских счетах, во сколько вы оцениваете свое состояние?

– На всех счетах у меня 170 миллионов рублей, всем известно, откуда у меня эти деньги.

– И все-таки расскажите.

– Хорошо, я расскажу, в 1998 году я очень удачно инвестировал в акции «Газпрома», потом очень удачно инвестировал в рынок недвижимости и прилично заработал, потом был ряд интернет-проектов, я там тоже заработал.

–А имущество?

– У меня есть квартира на Ордынке под 200 квадратных метров и машина Range Rover. Загородного дома у меня нет, я снимаю двухкомнатную квартиру в доме отдыха на Новой Риге.

– Вы тратили в 2012 году деньги на оппозицию?

– Да, инвестировал, это довольно большие расходы: оплата политических дел, публикация докладов.

– В какую сумму вы оцениваете свои расходы на оппозицию?

– Не я оцениваю, жизнь оценивает. Но если посчитать, то эта сумма будет около 6 миллионов рублей в год.

– Получали ли вы наличными какие-то деньги за свою работу, связанную с оппозиционной деятельностью?

– Нет, я не получал за это денег. Ни наличными, ни в другой форме. Вы должны понимать, что лучший способ расстаться с деньгами – заниматься оппозиционной деятельностью.

– Вы готовы опубликовать данные о состоянии всех своих банковских счетов на конец 2012 года?

– Я как депутат Государственной думы и так декларирую все свои доходы и имущество.

– А вы готовы задекларировать все свои крупные покупки, свыше 100 тысяч рублей, например?

– У меня не было в 2012 году таких покупок.

– Как вам кажется, должны ли члены Координационного совета в обязательном порядке декларировать свои доходы, расходы и имущество?

– Вы не понимаете: должны те, кого обязывает закон. Когда люди избираются на государственные должности и получают зарплату из бюджета, то да, они обязаны, и они по закону публикуют. Но зачем это делать члену КС Дмитрию Быкову, например? Он что, получает зарплату из бюджета – нет, не получает, он не живет за счет налогоплательщиков, а сам зарабатывает себе на жизнь и имеет полное право ничего не публиковать.

– Такая публикация помогла бы избежать лишних неприятных подозрений. Например, в адрес Некрасова, вдруг он дает кому-то деньги за что-то в КС?

– Если мы говорим об общем правиле для Координационного совета для публикации деклараций, то у нас нет основания вводить такие правила. Но если вы хотите кому-то задать персональный вопрос как журналист – вы всегда имеете возможность это сделать. Например, меня спрашивают, почему моей машины нет в моей имущественной декларации как депутата. И хотя я не был обязан отвечать на этот вопрос, потому что машина, на которой я езжу, мне не принадлежит, я взял ее в кредит. Меня спросили в твиттере, и я ответил, что машина не моя, а кредитная на три года.

– А какую машину вы купили в кредит?

– «Фольксваген-Туарег».

– Получали ли вы наличными деньги на свою деятельность в 2012 году от третьих лиц?

– Нет, не получал.

– Как вам кажется, публичные политики заинтересованы в том, чтобы добровольно рассказывать своим сторонникам о своих доходах и расходах?

– Если политик хочет, чтобы за него голосовали, чтобы двигаться дальше, а к нему есть какие-то вопросы у его сторонников, то он должен быть абсолютно прозрачен. Ему это выгодно. Но если мы берем любого члена КС, то не каждый из них может хотеть раскрывать какую-то информацию о себе, и это их право. Правда, это может помешать им избраться в Координационный совет в следующий раз, если у их избирателей будут к ним вопросы, на которые они не захотят ответить. Но это личный выбор каждого. Но публикацию данных для КС нельзя сделать обязательной, опять-таки, эти люди не получают деньги из бюджета, и нет оснований заставлять их отчитываться о своих финансах. Если они получают деньги от иностранных государств на свою деятельность – то это нарушение Уголовного кодекса, но это не регулируется уставом КС.

– Вы в 2012 году тратили свои личные деньги на деятельность оппозиции?

– Да, мы с Геннадием Гудковым вкладывали каждый по 50 тысяч рублей на организацию митинга. Это, пожалуй, была самая крупная моя единовременная трата. Были еще какие-то менее значительные траты, тысяч по 15.

– Есть ли среди членов КС те, про кого вам не понятно, на что они живут, и вы были бы заинтересованы в том, чтобы они опубликовали свои декларации?

– Нет, я многих членов КС знаю лично, и уж во всяком случае представляю, кто на что живет. Меня куда больше интересуют люди, которые занимают государственные должности и не все пишут в своих декларациях.

– На что живет Удальцов?

– Я думаю, что он очень скромно живет, не знаю конкретно на что, но очень скромно. Кто-то ему периодически дает деньги, у него нет стабильного источника. Про Яшина я тоже понимаю – он член политической организации, в которой есть какая-то ставка для лидеров, плюс есть какой-то очень небольшой бизнес у его семьи, но он скромно живет, не ездит же на крутом мерседесе. Про Собчак все тоже известно и понятно, она успешная телеведущая. То есть мне про всех все понятно.

– Готовы ли вы опубликовать информацию о состоянии всех своих банковских счетов?

– Нет. 

– Почему?

– Я частный человек, и я хотел бы сохранить свои финансовые вопросы в частном пользовании. Мне не близка идея о том, что я должен выкладывать во всеобщий доступ свою частную финансовую информацию. Я занимаюсь политической деятельностью, но живу частной жизнью, я бы хотел, чтобы люди относились ко мне на основе моих идей и поступков, а не на основе частной и личной информации о моей жизни. Я бы хотел контролировать информацию, которая доступна обо мне. Более того, сейчас декларировать свои финансовые данные я считаю вообще несвоевременным, потому что это просто опасно, возможны политические провокации.

– Готовы ли опубликовать данные о своих машинах, квартирах, домах?

– Нет. 

– В таком случае, должны ли государственные служащие декларировать свои доходы?

– Им предписывает это делать закон, и в этом разница между членами Координационного совета и депутатами, например. Но они зачастую это делают недобросовестно, вполне могут не задекларировать некоторое имущество и некоторые доходы, и ничего им за это не будет. Мы видим, что люди во власти легко и беззастенчиво обходятся с нормой о том, что им надо что-то декларировать. Большая доля депутатов и членов Совета Федерации занимаются бизнесом, что им прямо запрещено. Право применяется избирательно против политических противников, как в случае с депутатом Гудковым например. Эта норма превратилась в имитацию, и я даже иногда думаю, а нет ли смысла вообще отменить эту норму о подаче деклараций? Ее легко обходят, а используют в политических целях как инструмент точечной расправы. Но если я буду баллотироваться куда-то, где декларирование доходов и имущества будет обязательным, я непременно это сделаю без проблем.

– Ваши коллеги по КС говорят, что для публичного политика, призывающего жуликов и воров к честности, финансовая открытость перед избирателями необходима, она вообще в ваших интересах.

– Мне не близка эта идея. О том, как я заработал свои деньги, всем заинтересованным людям вполне известно: я занимал руководящие посты в организациях. Всем понятно, как я заработал на свое существование. Если кто-то из политиков считает, что публикация его финансовых документов сделает его привлекательней для избирателей, он может публиковать их в частном порядке.

– Мне как человеку, голосовавшему за вас в КС, важно, как зарабатывали вы деньги после того, как уволились с руководящих постов, получаете ли вы зарплату?

– Нет. Я не получаю зарплату, у меня есть сбережения, которые я инвестирую.

– Вы вероятно сталкивались с тем, что слухи о том, что кто-то в КС является чьим-то кошельком, кто-то получает деньги от Кремля, а кто-то финансируется Западом живо обсуждаются. Возможно, публикация деклараций и максимальная открытость в этом вопросе могли бы закрыть эту тему?

– Я в это не очень верю, потому что добровольные декларации никто не может проверить, ни у кого нет доступа к банковской информации или информации о недвижимости, достоверность любых публикаций будет вызывать сомнения. А слухи в масс-медиа и социальных сетях о том, кто у кого получает деньги, будут продолжать циркулировать, так уж все устроено.

– Есть ли коллеги по КС, про которых вам было бы интересно и важно узнать, на что они живут?

– Нет, я считаю это праздным любопытством, мне не нужна эта информация. Я считаю, что у моих коллег есть право на частную жизнь, и они не обязаны раскрывать эту информацию.

– Вы тратили свои личные деньги на финансирование оппозиции в 2012 году?

– О да, десятки тысяч долларов.

– Вы готовы опубликовать информацию о состоянии всех своих счетов и имуществе?

– А у меня уже же все задекларировано.

– Да, но по итогам 2012 года ведь уже нет.

– Если надо будет опубликовать – то, пожалуйста, я еще раз опубликую.

– Должны ли члены КС, как и депутаты, например, обязательно публиковать свою финансовую информацию?

– Нет, члены КС не должны. Политик у власти просто обязан, потому что власть сейчас рассматривается как источник личного обогащения. Посмотрите питерский клан: были ничем, а получили власть и стали всем. Декларации должностных лиц должны быть в открытом доступе. Но из наших должностных деклараций ведь нельзя ничего понять. Во всем мире не только указываются суммы «доход от акций», например, но и каких акций, все надо расшифровывать. В каких компаниях имеет доли ваша жена, например. Резко возросли доходы – что-то ты продал, может быть, дом за границей, дачу, бизнес? Что ты продал? Нужно все расшифровывать.

А вообще я за открытость, надо идти скандинавским путем. Пусть все граждане страны пишут налоговые декларации, и надо публиковать их в интернете, что надо вымарывать, имя или какие-то номера счетов. А так все должны быть прозрачными – пожалуйста, читайте, кто врет, а кто правду говорит, сразу понятно. Какая разница, оппозиционный политик или нет, пусть все заполняют.

– А как понять, получают ли оппозиционеры деньги наличными от кого-то?

– Если большое воображение, то можно представить, что получают. Но надо по активам сравнивать, если человек получает 100 тысяч, а активов у него на два миллиона. То он должен отчитаться.

– А вы сейчас, после всех событий 2012-го с вашим бизнесом, на что живете?

– У меня остались какие-то доходы от недвижимости, плюс я что-то продал. А так у нас в семье деньги всегда шли в общий котел, ну, естественно, у меня были сбережения. Нормально все. Пока я не почувствовал сжимающую руку голода.

– Вы тратили свои личные деньги на оппозицию в 2012 году?

– Трачу, я содержу помощников, езжу на машине, офис содержу – это все не прямые затраты. Но естественно трачу, занимаясь оппозиционной деятельностью. А потом сколько я потерял, мы потеряли в этом году – это тоже считать тратами на оппозиционную деятельность? Мы многие миллионы потеряли в этом году. Ну ничего, как-то зализываем раны. А у оппозиции российской денег сейчас нет, так и напишите. И те, кто придут в нее, пусть знают, что денег нет. Наш трусливый бизнес деньги не вкладывает в политику, они все боятся. В знак согласия если им не чихнут в Кремле, они ни копейки не вложат, побоятся. И вся предпринимательская среда, она достойна того, что с ними власть делает, пусть не стонут теперь. Потому что у них менталитет торгашей, менталитет базарных торговцев, им кажется, что у них рубль в кармане и они его не дадут на политику. Политика растет, как ребенок-бомж на вокзале. Бизнесмены начинают жаловаться, а так им и надо, нечего жаловаться, если вы только о себе и думаете и в политике не участвуете. Они говорят, что занимаются каждый своим делом и в этом деле преуспевают. Делайте дальше свое дело, а когда за вами придут, не плачьте. Так вам и надо. Вы для власти дойная корова и жалости не заслуживаете. Потому у нас уродливая политика такая, что бизнесмены такие трусливые.

–Я опрашиваю всех политиков – членов КС о том, готовы ли они опубликовать декларацию о доходах, расходах, имуществе?

– Нехороший вопрос, кто проверять-то будет эти декларации? В них можно что угодно написать, и смысла не будет никакого. У нас же нет финансовой разведки.

– Ну а вы готовы опубликовать информацию о состоянии всех своих банковских счетов?

– Опубликовать это – проблем нет, но опять-таки смысл в чем? Я могу сделать проводку на день публикации с ошибкой, деньги на несколько дней спишутся – в декларации и на счетах их не будет, через несколько дней они вернутся на счета. Таких фокусов может быть множество. И если человек не хочет, чтобы вы о нем узнали что-то, вы не узнаете. Потом это касается безопасности человека. В случае со мной, это может быть опасно для моих медиаактивов, это может влиять на их работу и на мою работу.

– А данные о своем имуществе можете опубликовать – дачи, квартиры, машины?

– Да, могу. 

– Политики должны публиковать свою финансовую информацию, они в этом заинтересованы?

– Нет, финансовую отчетность публиковать в обязательном порядке не нужно. Могут возникнуть конфликты интересов, тогда по запросу они могут что-то раскрыть. Это как с вопросом об участии бизнесменов в Думе. Я не вижу в этом проблем, в том, что люди, у которых есть свой бизнес, занимаются законотворчеством, это придуманный конфликт. Но надо понимать, каким бизнесом они занимаются, да, если у депутата охранные предприятия, то его близко нельзя подпускать к комиссии по безопасности, но что может ему помешать работать в комиссии по образованию, например? Тут нет конфликта.

Я видел пост Пряникова о миллионерах в Координационном совете. Если это такой важный вопрос, то ради этой истерики я готов рассказать о своем имуществе, без проблем. Я не думаю, что стыдно иметь дома в Испании, например. Почему это должно быть стыдно и с каких пор стало стыдно иметь недвижимость за рубежом? Это радостно, а не стыдно. То же самое касается и скандала с Бастрыкиным, в самом факте того, что у чиновника есть собственность за рубежом, нет проблемы. Проблема в том, что он об этом не рассказывает.

– Ну хорошо, действительно, добровольные декларации не отражают деньги, которые получают политики наличными от третьих лиц, что с этим делать?

– Ну что, взял деньги от кого-то, расскажи об этом, в чем проблема.

– Вы тратили свои личные деньги на деятельность оппозиции в 2012 году?

– Смотря что вы под этим имеете в виду.

– Финансирование митингов, например.

– Нет, не тратил.

– А есть члены КС, про которых вам было бы интересно узнать, на что они живут?

 – Да, есть. Я не про всех понимаю. Мне было бы интересно прочитать ответы Удальцова, Яшина, Каспарова.

– Готовы ли вы опубликовать финансовую и имущественную информацию о себе?

– Она уже опубликована – я же в выборах участвовала. Имущества у меня нету, имущество в собственности я считаю ненужным бременем. У меня нет ни личной машины, ни личной квартиры, ни земельных участков.

– А в вашей семье есть машина?

– Да, у мужа есть машина Hyundai Tucson.

– В вашей семье есть квартира?

– Нет, у нас нет своей квартиры.

– Получали ли вы в 2012 году деньги наличными?

– Нет, не получала деньги наличными в 2012 году.

– Тратили ли вы на оппозиционную деятельность личные деньги в 2012 году?

– Я тратила на экологическую деятельность, но сколько – не считала. Например, поездка куда-нибудь в Хакасию – я же на свои деньги еду.

– Каков был основной источник личного дохода в 2012 году?

– Как и написано в моей декларации – это зарплата.

– Как вы считаете, должны ли публичные политики и общественные активисты раскрывать финансовую информацию о себе добровольно, они в этом заинтересованы?

– Это зависит исключительно от потребностей общества, надо соцопрос на эту тему, я готова, если это людям интересно.

– Есть ли среди ваших коллег по КС люди, про которых вы не понимаете, на что они живут, и вам было бы интересно, чтобы они раскрыли свою финансовую информацию?

– Нет, меня это совершенно не интересует.

– Вы бы хотели, чтобы КС принял практику публикации финансовых деклараций для всех своих членов?

– Лично я в этой практике не нуждаюсь, но если по результатам опросов выяснится, что это нужно нашим избирателям, и если я этим опросам буду доверять, то я поддержу такое решение.

– Готовы ли вы опубликовать информацию о состоянии всех своих банковских счетов на конец 2012 года?

– Да, конечно, готова, более того, она и сейчас публична, потому что я работаю в проекте «Роспил», и наш принцип – быть абсолютно открытыми, мы публикуем информацию о зарплатах сотрудников, о наших расходах, о том, как мы получаем деньги. Это вопрос этики, и я считаю, что в наших интересах показывать людям, что мы получаем легальные доходы, и показывать, какие. Я работаю юристом фонда – и моя зарплата – публичная информация. Никой другой работы я не имею, и у меня нет других источников получения денег.

– Готовы ли вы опубликовать информацию о своем имуществе?

– Да, в принципе, конечно, готова, не вижу в этом проблем. В случае необходимости я могу опубликовать эти данные. Но я не вижу в этом необходимости, в отличие от государственных чиновников, которые получают деньги из бюджета в виде оплаты труда, члены КС не получают денег из бюджета. Если за чиновниками необходимо смотреть и сверять их данные о тратах, имуществе и их доходах, чтобы проверять вероятность коррупции, у членов КС не может быть фактов коррупции, потому что в КС мы работаем бесплатно на добровольной основе. Но если кому-то важно знать про мое имущество – я готова опубликовать эти данные. Делать это добровольно я не вижу смысла, потому что я не сталкивалась с такими запросами от своих избирателей, я не вижу общественного запроса на такую информацию, так что не вижу смысла тратить время на составление декларации и забивание информационного пространства.

Последний раз такой вопрос возникал по поводу Некрасова, он в социальных сетях подробно и открыто ответил на него. Я думаю, что если в твиттере или фейсбуке кто-то интересуется финансовой стороной того или иного публичного политика – ему достаточно просто ответить на эти вопросы, и они так и делают – отвечают на вопросы.

– Тратили ли вы свои личные деньги на деятельность оппозиции в этом году? Если да, то сколько?

– Да, конечно, тратила. Мне сложно оценить эту сумму, понимаете, мне сложно отделить свою работу от хобби, от личной жизни. Если я расклеиваю в подъезде листовки ДМП, печатаю их на свои деньги, но я не считаю отдельной статьей расходов на оппозицию, это моя жизнь, мне сложно что-то отдельно посчитать. Я перечисляю деньги на «Яндекс.Кошельки» оппозиционеров, например, которых я знаю, но это моя жизнь.

– Есть ли среди ваших коллег по КС те, про которых вам было бы интересно узнать, на что они живут?

– Наверное, это вопрос личного восприятия, может быть, я так воспитана, но я не привыкла интересоваться личными деньгами людей, я не думаю об этом. Я к ним отношусь на основании их позиции и того, что они говорят, а не того, насколько они богаты или бедны.

– Вдруг кто-то из них получает деньги от Кремля, государственных чиновников, других государств, вам не было бы интересно узнать, что кто-то в КС является проводником неизвестных вам интересов? Изменило бы это ваше отношение к тому, что они говорят?

– Важно, на каких условиях вам дают деньги. На деятельность «Роспила» деньги могут переводить самые страшные коррупционеры, мы об этом никогда не узнаем, да даже Путин может взять и перевести нам деньги, но это не сделает нас проводником его интересов. Наша деятельность регламентируется нашим уставом, а не теми, кто перечисляет нам деньги. И если кто-то получает деньги от кого-то, а я об этом не знаю, нет, это не будет вызывать моих опасений. Мы должны быть едины, не надо искать изъяны в ваших соратниках и коллегах. Да, кто-то раньше работал на администрацию президента, кто-то съездил в Европу на деньги мэрии, кто-то, может быть, получал деньги от других государств. Если мы будем работать и искать себе в партнеры только безупречных людей, мы скоро останемся без союзников, нет безупречных. Идея КС в том, чтобы искать способы совместного действия, точки соприкосновения, действовать сообща, на чем-то конкретном сосредоточиться и вместе работать.

– Готовы ли вы опубликовать данные о состоянии всех своих банковских счетов на конец 2012?

– Безусловно, готов.

– А об имуществе?

– Готов, не вижу в этом никакой проблемы, хоть завтра. Мы в фонде борьбы с коррупцией планируем публиковать полную информацию об оплате штатных сотрудников, о поступлениях на счет фонда. Таким образом, про двоих членов КС, меня и Любовь Соболь, вы будете регулярно узнавать всю информацию оттуда. Навальный и Ашурков вот сотрудниками фонда не являются.

– У вас есть практика публикации декларации интересов о долях в компаниях, членстве в других общественных организациях? Информация о том, какие возможны конфликты интересов в вашей деятельности?

– Такой практики у нас нет, она, наверное, полезна, но мои личные интересы не столь обширны, чтобы они затрагивали деятельность каких-то компаний.

Что касается участия в организациях, пару лет назад я вступал в СПС.

– Вы тратили свои личные деньги на деятельность оппозиции? Если да, то примерно сколько?

– Тратил, конечно. Я поддерживал тех, кто вел трансляции с акций, например. Но это все небольшие перечисления, большие транзакции мне не с чего делать, я работаю только в фонде, у меня нет других источников дохода.

– Нужно ли публичным политикам публиковать о себе финансовую информацию?

– Я готов это делать от своего имени и про себя, но я не буду призывать к этому других. Призвать политика к финансовой открытости может его избиратель, но тоже не может заставить, может только потом сделать выводы и решить, голосовать за него впоследствии или нет. Я не буду призывать КС к тому, чтобы мы в обязательном порядке раскрывали финансовые данные, избиратели должны призвать. Про себя всю информацию я опубликую.

– Вы готовы опубликовать информацию о состоянии своих банковских счетов?

– Я ее и так публикую постоянно.

– Об имуществе?

– То же самое, я как публичное лицо и так делал это в последний раз в марте.

– Готовы будете, если понадобится, опубликовать в конце 2012 года?

– Спокойно.

– Должны ли публичные политики, даже если их не обязывает закон, публиковать такие данные?

– Конечно, это аннулирование всякого рода домыслов и слухов, это нужно делать.

– Получали ли вы наличными деньги на свою деятельность в 2012 году?

– Нет, я живу на зарплату.

– Тратили ли вы свои личные деньги на деятельность оппозиции в 2012 году? Если да, то примерно сколько?

– Мне трудно судить, потому что ежемесячно идут какие-то траты. Я же сам являюсь распорядителем денег региональной организации, я же руководитель («Справедливая Россия»). Мне сложно посчитать, какие деньги тратились. Но это десятки тысяч рублей.

– На что вы их тратили?

– Основное – это газетная продукция, печатание листовок.

– Вы тратили деньги организации на это или свои личные?

– Я и сам свои деньги туда вкладываю.

– Как вам кажется, должен ли КС поставить вопрос об обязательной декларации доходов для всех своих членов?

– Мне кажется, что это все-таки не приоритет сейчас. Нам надо думать о том законе об образовании, который сейчас вводится, например. Это ужасно, а декларированием доходов можно потом заняться.

– Есть ли коллеги по КС, про которых вам было бы интересно узнать, на что они живут?

– Меня не интересуют такие вещи. Меня интересуют совершенно другие вещи. Закон об образовании, который ликвидирует обязательное бесплатное питание в школах, – это важно. Права сельских школ. Это только иллюстрация, но это то, что должно волновать членов КС сейчас, а не то, сколько получил Акунин за новую книгу, это мне безразлично, честно вам скажу.

Готовы ли вы опубликовать информацию обо всех своих банковских счетах на конец 2012 года?

Вы знаете, у меня два обыска было в 2012 году, и все эти вопросы мне Следственный комитет задавал, тоже интересовался моими банковскими счетами. Нет, у меня нет ни одного банковского счета, на них нет ни одного рубля ни одной копейки.

То есть у вас нет банковских пластиковых карт, например?

Нет, нету, и никогда не было. Я трудоустроен в газете Гласность, это оппозиционная газета, у меня там небольшая зарплата – 15 тысяч рублей. Мы с женой живем очень скромно. Я еще подрабатываю, конечно, у меня частная юридическая практика, есть ряд клиентов еще со старого времени, я им помогаю в тех вопросах, которые знаю, с регистрацией юрлиц, общественных организаций. А жена, тоже юрист, и имеет опыт в рекламной сфере. На деятельность организации нам поступают тоже какие-то деньги. Выручают люди и жертвуют, на разные целевые вещи, на Яндекс-кошелек тоже деньги приходят, пожертвования.

Вы можете рассказать о том, каким имуществом владеете?

У меня нет машины, у меня нет никаких домов, есть квартира, в которой я живу, я ее не покупал, получил в наследство от родственников еще в 90-ых годах.

Вы можете оценить порядок суммм, которые вам приходят на вашу деятельность?

Вы знаете, я даже Следственному комитету на этот вопрос не отвечаю по 51-ой статье конституции, я не обязан. Они спят и видят, как им получить такую информацию, чтобы окончательно перекрыть нам кислород. Тут надо понимать, что мы существуем в ситуации террора, и они всем предпринимателям пытаются подать сигнал – не перечисляйте деньги оппозиционерам, не жертвуйте на Яндекс-кошельки. Им очень важно узнать, кто нам жертвует. Речь даже не идет о таких поклепах как «Анатомия протеста», они просто хотят показать, что все у них под контролем. Но я вам хочу сказать, что мы живем очень скромно, никто миллионов и миллиардов нам не жертвует. Поступают суммы скромные на целевые вещи – напечатать литературу, листовки. В то время, как системным партиям повысили государственное финансирование в два раза, нам никто от государства денег не платит.

Получали ли в 2012 году деньги наличными на свою деятельность?

Мы стараемся наличными деньги не брать, это большой риск, они могут снять скрытой камерой, как мы берем живые деньги. Тут приходится жить по законам военного времени, мы вообще полулегально существуем. Очень осторожно, и так деньги брать мы не будем.

Считаете ли вы, что публичные политики заинтересованы в том, чтобы добровольно декларировать свои финансы?

Понимаете, это такой моральный вопрос. Конечно, в нормальной ситуации я заинтересован в этом. Когда действуют законы, когда вы живете в нормальном государстве. Но сейчас этот вопрос звучит дико. Это неадекватный вопрос в ситуации, когда тебя преследуют. Как они с нами, так и мы с ними, почему мы должны быть открыты, когда они перекрывают нам ксилород, сажают в тюрьму, преследуют. Давайте выведем все в цивилизованное русло, тогда мы готовы быть абсолютно прозрачными. А так мы никому ничего не должны в ситуации, когда с нами ведут войну.

Вы заинтересованы в том, чтобы ваши коллеги по КС раскрыли свою финансовую информацию, вам важно, откуда они получают деньги?

Мне главное добиться, чтобы у нас была нормальная ситуация. Чтобы отпустили сидящих ребят – это приоритет КС, а не раскрытие финансовой информации.

– Я опрашиваю только тех, кто является профессиональным политиком. Тут примитивный критерий, где лежит ваша трудовая книжка сейчас?

– Моя трудовая книжка нигде не лежит.

– Тогда вы оппозиционер или общественный активист, поздравляю. Готовы опубликовать информацию о состоянии всех своих банковских счетов на 2012 год?

– Хоть сейчас.

– Готовы опубликовать информацию о своем имуществе?

– Да, готова, конечно, в чем проблема.

– Сейчас расскажете?

– Да, у меня машина «мерседес» Е-класса 2002 года выпуска, есть еще дача под Сергиевым Посадом, 6 соток. А, нет, дачу я сыну подарила. Перед обысками все имущество детям подарила.

– Как вам кажется, публичные политики и гражданские активисты заинтересованы в том, чтобы добровольно публиковать свою финансовую и имущественную информацию?

– Конечно, мы же чем-то от жуликов и воров должны отличаться.

– Сергей Удальцов говорит, что это небезопасно, что в его положении это только усложнит ситуацию.

– Прозрачность – это твоя защита, нет никакого усложнения, это в наших интересах.

– Есть ли среди ваших коллег те люди, которых вы подозреваете в финансовой нечистоплотности?

– Не скажу.

– Не скажу – в смысле нет таких, или не скажу в смысле не скажу?

– Не скажу, в смысле не буду отвечать на этот вопрос, что и есть ответ на вопрос.

– Получали ли вы в 2012 году деньги наличными на свою деятельность?

– Да, получала.

– Вы можете оценить объем суммы за год?

– Не больше 50 тысяч рублей, деньги, которые мне давали на «Русь Сидящую», а мы за это давали кепочки и футболки.

– А почему вы эти деньги брали наличными, почему их вам на счет не переводили?

– Это могли быть какие-нибудь бабулечки, которые не могут через интернет деньги перевести и дают 50 рублей.

– Вы готовы поставить на КС вопрос о том, чтобы все его члены в обязательном порядке декларировали свои доходы и расходы?

– Я могу, конечно. Но мне не кажется, что это первостепенная задача, нам надо сначала с нашими заключенными и нашими тюрьмами разобраться, а когда мы это сделаем, мы можем собраться и радостно бить друг другу морду, выясняя, кто на что живет.

– Тратили ли вы свои личные деньги на деятельность оппозиции в 2012 году? Если да, то сколько?

– Я только этим и занимаюсь, около 2 миллионов рублей в этом году потратила. Это «Русь Сидящая», поездки, помощь заключенным, покупка передач в тюрьмы, расходы на организационную деятельность.

– Вы содержите штатных сотрудников в «Руси Сидящей»?

– Да, у меня есть сотрудники на зарплате, которым я плачу из своих денег. Мы оформлены официально, то есть платим налоги с этих зарплат.

– Готов ли ты опубликовать информацию о состоянии всех своих банковских счетов на конец 2012 года?

– Вопрос глупый – есть декларация доходов и имущества в стандартной форме. И я планирую задекларировать свои доходы и имущество в конце 2012 года и опубликовать эти данные.

– Ты готов прямо сейчас рассказать про свои машины, дачи, загородные дома?

– У меня нет машины, машина есть только у моей жены

– Какая?

– Белый «форд».

– Заинтересованы ли публичные политики и гражданские активисты в том, чтобы регулярно публиковать свои данные?

– Я считаю, что некоторые из них, наверное, заинтересованы, в первую очередь те, кто претендует на выборные должности. Но только не нужно доводить это до абсурда. Те, кто собирается участвовать в выборах, и так будут по закону это делать.

– Есть ли коллеги по КС, чьи финансовые дела вызывают у тебя вопросы и подозрения?

– Нет, есть некоторые журналисты, которых подозреваю, а коллег нет. Обо всех своих коллегах у меня есть четкое понимание, на что они живут.

– Будешь ли ты на КС ставить вопрос об обязательной декларации имущества?

– Это еще раз глупость и абсурд. Кто там, Дима Быков что ли должен все декларировать? Зачем?

– Тратил ли ты свои личные деньги на деятельность оппозиции в 2012 году?

– Что считать деятельностью оппозиции, фонд борьбы с коррупцией – это оппозиция? Да, все свободные деньги, которые у меня остаются после обязательных расходов и трат на семью, я вкладываю в свою деятельность и деятельность фонда.

– То есть ты не делаешь сбережений, а вкладываешь все в работу фонда, а сбережений нет?

– Какие-то сбережения у меня существуют и так.

– Эти сбережения ты тоже обнародуешь?

– Дурацкий вопрос, а что же еще я буду писать в декларации о доходах и имуществе.

– Получал ли ты наличными деньги на себя или свою деятельность в 2012 году?

– Нет, не получал.

Отказался подробно отвечать на вопросы Slon.

На вопрос о том, должен ли публичный политик регулярно публиковать информацию о состоянии банковских счетов, ответил: «Нет».

На вопрос о декларировании имущества, финансовых документов ответил, что вопрос некорректный. 

– Вы готовы опубликовать данные о состоянии всех своих банковских счетов на конец года?

– В принципе можно, почему нет.

– Об имуществе?

– Формально у меня ничего нет.

– Машины нет?

– Нет, формально нет.

– А на чем вы ездите?

– Я езжу на метро.

–А чем вы зарабатываете себе на жизнь?

– Я занимаюсь юридической практикой.

– Ваша трудовая книжка где лежит?

– Она нигде не лежит, я индивидуальный предприниматель.

– Заинтересованы ли политики в том, чтобы публиковать регулярно декларации о себе?

– В принципе я за это, это предполагает открытость. Задает стандарты, так мы идем на опережение.

– Некоторые ваши коллеги говорят о том, что такая открытость может быть опасна для их деятельности.

– Не исключено, что это для кого-то может быть опасно. Но тот, кому надо, и так может узнать все данные о счетах и об имуществе. Дополнительная опасность может быть только от хулиганов, они могут воспользоваться информацией о квартире и машине, могут сделать какую-то провокацию.

– Вы бы поставили вопрос на КС об обязательной публикации финансовых данных?

– Нет, мне не настолько важна эта информация. Я бы это сделал, если бы меня очень сильно интересовало, на что живут мои коллеги, но в общем и целом я все про всех понимаю, и все, что мне нужно про них знать, знаю и так. Я имею в виду, что в открытых источниках есть достаточно информации на этот счет. И потом, Координационный совет – не государственный орган, так что мы не обязаны этого делать.

– Вкладывали ли вы в 2012 году свои личные деньги в деятельность оппозиции?

– Да, было такое. Я делал разные пожертвования. Несколько десятков тысяч рублей.

– Есть ли коллеги по КС, про которых вы не знаете, на что они живут, и вам было бы важно узнать?

– Нет, мне не настолько важна эта информация. Я знаю достаточно о том, на что кто живет. То есть я знаю это из открытых источников, не то, чтобы я это специально как-то выяснял.

– Вы готовы опубликовать информацию о состоянии своих банковских счетов на конец 2012 года?

– У меня нет банковских счетов.

– То есть у вас нет ни одной пластиковой карточки, например?

– У меня нет кредитных карт, я только планирую завести.

– Вы готовы опубликовать информацию о своем имуществе?

– Я уже однажды публиковал информацию о своем имуществе, когда баллотировался в депутаты, меня, правда, тогда до выборов не допустили. Но у меня в плане имущества ничего с тех пор не изменилось.

– Где лежит ваша трудовая книжка сейчас?

– Трудовая книжка – в некоммерческой организации без иностранного капитала, я ограничен некоторыми обязательствами, чтобы ее не называть. Но я могу сказать, что это российская организация.

– А где вы получаете свой основной доход?

– У меня разные заработки, не вполне стабильные. Я занимаюсь политической аналитикой, пишу доклады и политическую аналитику по региональным выборам, по политическим партиям, по партийной системе. Меня кормит мой диплом политолога.

– А для кого вы пишете доклады?

– Для разного рода российских структур, я могу сказать, что эти организации российские, не те, которые можно причислить к иностранным агентам. Это, в том числе, социологические структуры. Потом я зарабатываю как колумнист, пишу колонки, например в The New Times. Меня кормит перо, получаю гонорары.

– Как вам кажется, публичные политики должны информировать сторонников о своих доходах и имуществе?

– Да, я думаю, это полезная практика. Но должен быть очевидный повод, если человек баллотируется на государственные должности, например. Не надо это декларирование превращать в паранойю. Если ты хочешь трудоустроиться в органы власти, претендуешь на то, чтобы определять расходование бюджетных средств от налогоплательщиков, тогда ты обязан быть в финансовом плане прозрачен. Но если у тебя такой задачи нет, то я не считаю, что это обязательно.

– Должны ли члены КС принять решение об обязательном декларировании доходов и расходов членами организации?

– Неправильно кого-то в КС в этом обязывать. Участие в КС не дает никаких привилегий, машин с мигалками, секретарш, в этом смысле мы с избирателями на равных. И я думаю даже, что члены КС в некотором смысле поражены в правах по сравнению с обычными гражданами, они больше рискуют. В этом смысле, мне кажется, что не стоит на них накладывать еще какие-то дополнительные обязательства.

– Получали ли вы в 2012 году деньги наличными?

– Да, за колонки я получал наличными деньги, например, когда писал для The New Times, мне гонорар наличными заплатили. Но все налоговые отчисления по такому договору делает работодатель, то есть я на руки получаю уже ту сумму, с которой налоги уплачены.

– А за ваши аналитические работы?

– То же самое.

– А получал ли вы деньги наличными на свою политическую деятельность в 2012 году?

– Я бы не хотел об этом говорить. Но я хочу только отметить, что у меня есть жесткий принцип – я не беру денег у иностранцев и у тех людей, которых принято называть олигархами, и крупного бизнеса, потому что ты ставишь себя в зависимое положение от них. Я считаю, пусть у политика не будет денег, но он сможет сохранить свою независимость.

Конечно, я постоянно занят поиском финансирования как на деятельность Координационного совета, так и на свою деятельность. Тут я тоже не хотел бы подробнее рассказывать, что-то получается, что-то не получается. Но у меня есть жесткий принцип – не брать никаких иностранных денег и никаких олигархических денег.

– Тратили ли вы свои личные деньги на деятельность оппозиции в 2012 году?

– Да, конечно, я перечислял всегда деньги на митинги, вот на последний перечислил 20 тысяч рублей.

– А сколько за год в целом потратили?

– Где-то около 150 тысяч рублей.