Владислав Третьяк © ИТАР-ТАСС

Недавно журналист Андрей Мальгин разместил в своем блоге информацию о том, что депутат Государственной думы Владислав Третьяк обладает шикарной квартирой в штате Флорида, США. В самом этом факте нет ничего криминального, тем более что Третьяк – всемирно известный спортсмен, в девяностые он успел поработать и в «Чикаго Блэкхоукс», и в компании Bombardier. Проблема, однако, заключается в том, что в декларации о доходах и имуществе Третьяка, опубликованной на сайте Государственной думы, эта квартира не значится.

В этой декларации есть и самые разные земельные участки (общей площадью больше 14 тысяч квадратных метров), и жилой дом, и квартира в Латвии (площадью 167 квадратных метров). Но вот квартиры в США нет.

Не было ее и в декларации за 2009 год, когда квартира была куплена. Но тогда декларации депутатов вообще никто не проверял, и некоторые депутаты – удивительно! – их не подавали.

Однако времена меняются.

Еще в марте 2012 года в Думе была создана специальная Комиссия по контролю за достоверностью сведений о доходах, об имуществе и обязательствах имущественного характера, представляемых депутатами Государственной думы.

Это именно та комиссия, которая осенью в авральном режиме рассмотрела сообщение о незаконной предпринимательской деятельности Геннадия Гудкова и предложила лишить его мандата. Но почему же она молчит сейчас?

Полагаю, дело в том, что члены комиссии вспомнили правила, по которым она должна функционировать. А они, если придерживаться буквы закона, очень странные.

Начнем с того, что поводом для проверки может служить лишь письменное обращение на имя спикера ГД от правоохранительных органов, партий, Общественной палаты или общероссийских СМИ. Иными словами, если кто-нибудь сейчас спросит нынешнего руководителя этой комиссии, единоросса Ковалева, о квартире Третьяка, то он скажет нечто вроде того, что, мол, никаких официальных обращений не поступало, вот мы и не проверяли. А то, что информация везде опубликована и все об этом говорят – это не их проблемы.

Впрочем, этот барьер можно преодолеть, если, например, СМИ направят председателю Госдумы Нарышкину официальное письмо с просьбой начать проверку. И после этого, по идее, кипи, работа... Вот только дальше в правилах есть такие нюансы, что ждать этого кипения мы будем неизвестно сколько.

Во-первых, Нарышкин должен передать полученные данные комиссии Ковалева. Но вот когда он это должен сделать, в положении о комиссии не сказано, конкретные сроки не обозначены.

Во-вторых, комиссия должна рассмотреть сведения и решить, есть ли основания для начала проверки. И тут срок тоже не указан, так что рассмотрение может тянуться еще какое-то время.

И только когда комиссия решит, что основания для проверки есть, мы сможем отсчитывать дни до ее окончания, так как положение ограничивает срок проверки 60 днями (хотя и эти 60 дней комиссия при желании может растянуть аж до 90).

Давайте предположим, что комиссия все-таки решила рассмотреть эти данные, и оказывается (только предположим!), что Третьяк не оформил квартиру на свою совершеннолетнюю дочь, как он сказал «Московскому комсомольцу», а все еще является официальным ее владельцем, как это утверждается на многочисленных сайтах, посвященных недвижимости во Флориде, например тут. Любопытно, что, согласно положению о комиссии, в этом случае грозит нарушителю?

Все мы помним, как эта комиссия предложила «размандачить» Гудкова. Вероятно, должен быть какой-то список мер, которые она может или даже обязана принимать в отношении провинившихся?

Но если взглянуть на положение, то никаких прав «предложить лишить мандата» у комиссии нет. Там вообще не указано никаких действий, которые комиссия может совершить по итогам проверки. Если ограничиваться текстом положения, единственным наказанием за сокрытие информации в декларации является публикация сведений в официальном печатном издании Федерального собрания РФ и размещение на официальном сайте Государственной думы.

Правда, 29 января сенатор Анатолий Лысков внес в Госдуму целый закон о том, как в будущем должно проходить лишение мандатов. Есть вероятность, что закон этот примут, и в будущем такое «размандачивание» будет проходить по нему. В законопроекте Лыскова оговаривается и срок рассмотрения дела в комиссии (30 дней), и необходимость вынести конкретную рекомендацию: лишать депутата полномочий или нет. Но на данный момент меры, примененные к Гудкову, – это личная инициатива руководства комиссии (тогда это был единоросс Васильев, позже ушедший на пост главы фракции). И есть серьезные основания полагать, что в случае с Третьяком никакой личной инициативы ждать не стоит.