© Юрий Куйдин / ИТАР-ТАСС

2013 год во многом запомнится крупнейшей сделкой в мировой истории нефти: государственная компания «Роснефть» планирует приобрести TНК-BP за $60 млрд. Как только эта сделка будет завершена, «Роснефть», контролировавшая в конце девяностых лишь 4% произведенной в России нефти и чуть было не поглощенная «Газпромом» в начале нулевых, получит контроль над 40% нефтяного сектора страны и станет мировым лидером по добыче и запасам среди публичных нефтяных компаний.

В связи с этой исторической сделкой и журналисты, и эксперты бурно обсуждали, каким должен быть уровень участия государства в российской нефтяной промышленности. Однако эти споры зачастую сводились к анализу идеологического конфликта между правительственными государственниками-силовиками и либералами по поводу приватизации «Роснефти». Но за идеологическими баталиями внутри правительства скрывалась очередная межклановая борьба за крупный кусок нефтяного пирога. Государственники-силовики во главе с Игорем Сечиным хотели сохранить и расширить контроль над ключевыми нефтяными активами, а правительственные либералы намеревались с помощью приватизации «Роснефти» сузить сферу влияния силовиков.

В новом исследовании «Губернаторы, олигархи и силовики: нефть и власть в России», опубликованном сегодня на сайте Французского института международных отношений (IFRI), мы с Ахмедом Мехди* приходим к выводу, что борьба за активы нефтяной промышленности – неотъемлемая и одна из важнейших характеристик российской политической системы со времен распада СССР и до сегодняшних дней. Почему модели управления этим сектором так быстро меняются? Чем обусловлены возникновение, взлет и исчезновение частных корпораций и то усиление, то ослабление государственной нефтяной компании «Роснефть»? Зачастую дело в межклановых отношениях внутри российской элиты, которые и приводили к тем или иным стратегическим решениям Кремля. 

И сегодня можно сказать, что за два десятка лет в российской нефтянке сложилась уже довольно четкая институциональная логика. В стране, где из-за слабости демократических институтов межклановые отношения внутри правящего класса играют главную роль, нефтяная промышленность используется как основа для выживания элит и политической консолидации. А первое лицо государства пользуется этой межклановой борьбой и очередным перераспределением активов для усиления собственной власти. Осознав это, легче понять и изменения, происходящие с российскими «национальными чемпионами» «Газпромом» и «Роснефтью», и усиление определенных кланов и групп на российском политическом и экономическом поле, и будущие риски для Владимира Путина, выступающего сейчас главным арбитром в межклановых спорах и битвах.

Однако сегодня перед нефтяным сектором России стоит сверхзадача. Отрасли необходимо сделать практически революционный рывок, перейти от эксплуатации унаследованных от советской эпохи месторождений, где добыча падает, к освоению новых труднодоступных запасов нефти и газа Восточной Сибири и Арктики. То есть, с одной стороны, усиление роли «Роснефти» объясняется не только борьбой кланов, но и вызовами, стоящими перед всей нефтяной промышленностью страны. В то же время, с другой стороны, встает вопрос: возможен ли такой стратегический переход, если описанная нами логика развития сектора останется неизменной?

О том, как переплетались судьбы российских элит и российских нефтегазовых компаний, и о том, что ждет их в будущем, мы рассказываем на приведенных ниже слайдах. А более подробно об истории российской нефти, о борьбе элит за нее и о дальнейших политических сценариях, связанных с российской нефтянкой, вы можете прочитать в русской версии нашего доклада.

* Ахмед Мехди – аналитик одной из ведущих лондонских компаний, специализирующихся по вопросам корпоративной безопасности. Ранее занимался исследованиями в Международном институте стратегических исследований (Великобритания). Выпускник Лондонского и Оксфордcкого университетов.