Почему не удается разоружить Америку

Несколько лет назад в самолете, летевшем из Вашингтона в Москву, моим соседом оказался разговорчивый владелец нескольких бензоколонок из Кентукки, республиканец. Он охотно рассказывал о своем – вполне успешном – бизнесе, но жаловался, что по ночам бывает опасно: грабители не такая уж редкость, а в ночную смену иногда работают женщины. Впрочем, гордо объявил, мол, если что – у него всегда наготове оружие, и по тревожному звонку от работника он готов немедленно примчаться на помощь. Дальше он стал хвастать своими подвигами – то ли пристрелил грабителя, то ли припугнул, – мне показалось, немного приукрашивал свой героизм. До этого мне такие американцы не попадались – мои американские друзья по большей части не республиканцы с Юга, а демократы с Востока и Запада, журналисты или люди из академической среды. Такие оружия дома не держат. Когда я сказала об этом своему соседу, он твердо заверил меня: врут. Скрывают просто. Не может быть, чтобы у мужика дома оружия не было.

Мой попутчик из Кентукки, конечно, не прав. По данным на 2010 год, огнестрельное оружие имеется на руках у каждого пятого американца, за последние годы это число даже уменьшилось. Зато те, у кого оружие есть, нередко держат дома целый арсенал. Соединенные Штаты занимают первое место в мире по количеству стволов в собственности гражданских лиц – и первое место среди развитых стран по количеству погибших от пуль. По числу погибших детей и подростков до 15 лет Америка опережает развитые страны еще сильнее. 

На минувший год пришлась особенно чудовищная трагедия в городе Ньютаун, штат Коннектикут, где жертвами стрельбы стали совсем маленькие дети; не утихающее в Америке противоборство противников и сторонников свободного ношения оружия вспыхнуло с новой силой. Переизбранный на второй срок Барак Обама распорядился о целом ряде мер, которые призваны ужесточить ограничения. Но без одобрения конгресса президент может сделать крайне немного, зато конгресс вполне способен Обаме помешать.

Равнее других

В последние полвека борьба за гражданские права в США была исключительно интенсивной, и достижения в этой сфере огромны. Разумеется, в первую очередь это касается преодоления расового неравенства, но в борьбе за равноправие женщин и за право на аборт тоже удалось многого добиться. В России это не кажется таким уж большим достижением – большевики декларировали равные права для женщин еще в 1917 году, а вскоре легализовали и аборты – на десятилетия опередив страны Западной Европы.

Но в Америке вопрос о гражданских правах решается не декретом властей, а в процессе долгой борьбы внутри общества – иногда очень жесткой и даже кровавой – между охранителями и прогрессистами. Проблемы, раскалывающие общество, проникают в политику и входят в предвыборные платформы. В конце концов, хотя и не всегда, итог противоборства закрепляется в законе. Вот и за права геев, которые в России внезапно решила урезать Государственная дума, в Америке шла ожесточенная борьба – тоже не бескровная – между сторонниками и противниками равных прав для сексуальных меньшинств. И в этом случае прогрессисты добились уверенного преимущества.

Право на ношение оружия – любопытный пример, поскольку здесь за большую свободу выступают как раз те, кто по вопросам о меньшинствах придерживается консервативных взглядов, а прогрессисты, наоборот, требуют ограничений. Но и те и другие взывают к авторитету отцов-основателей американской Конституции, которые провозглашали права и свободы базовой ценностью американского народа. Те, кто отстаивает свободное ношение оружия, видят в нем именно такую ценность – закрепленную во 2-й поправке Билля о правах. За последние двадцать лет рыцари 2-й поправки одержали немало побед.

Сегодня общественные организации, которые отстаивают свободу владения оружием, – главная среди них NRA (National Rifle Association), – обладают огромной лоббистской силой и являются важной опорой Республиканской партии. Широкая политизация вопроса об оружии и мощный рост политического влияния NRA напрямую связаны с переосмыслением доступа к оружию как одного из гражданских прав. «Борьба за права, – пишет гарвардский историк Джилл Лепор, – выигрышный ход для мобилизации голосов избирателей».

Вторая поправка – это всего одна фраза: «Поскольку хорошо организованное ополчение необходимо для безопасности свободного государства, право народа хранить и носить оружие не должно нарушаться». Билль о правах был принят в конце XVIII века; как рассказывает Лепор в историческом экскурсе об оружии в США, в течение двухсот лет практически не использовалась в американских судах. Правда, в конце 30-х годов XX века она обсуждалась в Верховном суде, но судьи единогласно признали, что оговоренное в билле право распространяется только на ополчения, а не на частных лиц.

NRA была создана в конце позапрошлого столетия как общественное объединение любителей стрельбы – белых мужчин, спортсменов и охотников, – а вовсе не для отстаивания базовых ценностей или права на самооборону. Ассоциация стрелков не раз выступала в поддержку законов, регулирующих ношение оружия – например, когда выяснилось, что убийца президента Кеннеди Ли Харви Освальд купил орудие убийства по почте, заплатив около двадцати долларов, представитель NRA, выступая в конгрессе, поддержал запрет на продажу по почте полуавтоматических ружей и винтовок.

От черных к белым

Впервые вопрос об оружии был осмыслен как конституционное право, опирающееся на 2-ю поправку, вовсе не объединением белых американцев традиционного склада. В середине 60-х годов XX века о том, что право гражданина вооружаться освящено Конституцией, заговорили активисты революционного движения «Черные пантеры», объявившего войну расизму и полицейскому насилию. Конец бурных 60-х был отмечен убийствами Роберта Кеннеди и Мартина Лютера Кинга – и принятием целого ряда законодательных запретов, в частности на продажу оружия лицам с судимостью и на импорт боевого стрелкового оружия.

К началу 80-х движение черных радикалов было подавлено, но знамя борьбы за свободу оружия под лозунгом гражданских прав подхватили белые консерваторы. Для них этот вопрос органично вписался в охранительный контекст: опасливое отношение к государству и его регуляциям. Вместо тренировок в меткости и стрельбы как формы досуга NRA провозгласила иные задачи. Новый девиз организации гласил: «Право народа владеть оружием и иметь его при себе не должно ограничиваться».

Борьба за свободу ношения оружия имеет существенное отличие от движения за гражданские права, в котором либералы требовали, чтобы меньшинства были уравнены с остальными. Но тем не менее такая постановка вопроса оказалась поразительно удачным ходом – вспомним максиму Джилл Лепор! – и определила грандиозный успех NRA и ее единомышленников.

NRA располагает огромным влиянием и средствами – главным образом благодаря членским взносам и пожертвованиям. Взаимодействие NRA с Республиканской партией – классический пример смычки гражданского общества с политикой. Их объединяют общие интересы и принципы, они помогают друг другу – в продвижении кандидатов на выборах разных уровней и проталкивании законопроектов через конгресс. Благодаря лоббистской силе NRA одно за другим отменялись ранее принятые ограничения: в большинстве штатов желающие снова получили возможность носить оружие скрытно – чтобы окружающие не знали, что человек вооружен; было расширено понятие самообороны: теперь примерно в половине штатов обороняться можно не только у себя дома, а где бы ты ни находился. Была сведена к минимуму проверка личности покупателя – есть ли у него судимость, проблемы с психическим здоровьем и пр. Подобные проверки осуществляются при покупке оружия в магазине, но практически отсутствуют на так называемых ярмарках оружия (сторонники ограничений называют это «ярмарочной лазейкой») – в разных штатах ежегодно проводятся тысячи таких ярмарок, где в многочисленных палатках можно без лишних проволочек купить практически любое огнестрельное оружие. На ярмарках осуществляется до 40 процентов всех продаж оружия гражданам.

Одна из самых главных побед NRA – смена толкования 2-й поправки. Вопреки вынесенному ранее при президенте Франклине Рузвельте единогласному вердикту Верховного суда том, что это конституционное положение не может распространяться на частных лиц, в 2008 году другой состав судей пятью голосами против четырех вынес противоположный вердикт: «Вторая поправка защищает право индивидуума на владение оружием вне связи со службой в ополчении».

Безоружное сопротивление

Разумеется, все то время, что NRA развивала успех, сторонники ограничений не сидели сложа руки. Иногда они даже одерживали временные победы, но на круг – сдавали позиции. Общественное мнение неуклонно смещалось в сторону защитников 2-й поправки, и даже постоянно повторяющиеся трагедии с массовой гибелью людей от рук очередного стрелка-убийцы практически не меняли уровень общественной поддержки ни самой NRA, ни ее принципов и инициатив.

Сторонники свободы гораздо активнее своих прогрессистских противников. Опрос, проведенный в январе нынешнего года, показал, что американцев, которые участвуют в работе общественных организаций в защиту свободного ношения оружия (NRA не единственная такая организация, просто самая влиятельная), а также жертвуют средства, подписывают петиции и т.п., куда больше, чем тех, кто выступает с противоположных позиций. 

Сообщение об очередной трагедии вызывает шквал заявлений, требований, страстных обращений к согражданам. Сторонники ужесточения контроля взывают к чувствам, апеллируют к статистике, истории и логике, но почти всегда тщетно. В их текстах звучат гнев и отчаяние, чем-то напоминающие горькие обличения российских либералов в ответ на систематическое наступление российских властей на права и свободы.

«Нет никакого разумного объяснения, зачем частному лицу в демократической стране нужно иметь оружие. Когда-нибудь эта простая истина станет очевидной. Но до тех пор, пока это не произошло, мы снова и снова будем слышать, как звонят телефоны в карманах только что погибших детей, а родителям будут говорить, чтобы они не спрашивали, почему случилась эта трагедия». Эти слова написаны сотрудником журнала «Нью-Йоркер» Адамом Гопником в 2007 году, когда в одном из университетов штата Вирджиния студент расстрелял более 30 человек; в последующие годы тот же автор писал подобные тексты еще не однажды.

Но если гневная и горькая интонация чем-то напоминает наших авторов, то американская ситуация сильно отличается от российской. Мы виним правителей, которые узурпировали власть, подчинили себе Конституционный суд и подавляют гражданскую активность. Американцам винить некого. Вопрос об оружии – предмет острой борьбы внутри американского общества, и на сегодня в ней оказались успешнее те, кто считает, что государство захапало слишком много власти и навязывает американцам неправильные представления и хочет лишить их базовых прав. У либералов противоположный взгляд на то, что именно является неправильным и недопустимым, но чтобы изменить это, у них нет иного способа, кроме как вести собственные кампании, обзаводиться своими лоббистами, продвигать своих кандидатов и формировать общественное мнение на свой лад – как им это уже не раз удавалось в прошлом по другим вопросам.

Американским охранителям ненавистен Обама, в частности, потому, что они боятся, что в его президентство будет вновь усилен контроль за оружием и все достижения последних лет пойдут прахом. Возможно, их опасения оправданны. Обама решительно обозначил свое намерение ограничить доступ к огнестрельному оружию. Но само его избрание, а потом и переизбрание на второй срок свидетельствует о некоторых сдвигах в обществе. Опросы, проведенные после трагедии Ньютауна, показывают, что хотя межпартийные различия остаются значительными, по некоторым пунктам большинство американцев высказываются в пользу ограничений. Разумеется, Америка не введет запрет на ношение оружия. «Простая истина», о которой писал «Нью-Йоркер», не овладеет массами в обозримое время, но, возможно, маятник уже качнулся в противоположную сторону, и победное шествие консерваторов со 2-й поправкой наперевес подходит к концу. Со временем и толкование самой поправки может измениться.