Как воруют в России. Откровения продавца сотового салона

В России все воруют, благополучие большинства людей основано на нечестном заработке, а воровская мораль отравляет все общество сверху донизу – и это беда не только государственного, но и частного сектора. Насколько это мнение соответствует действительности? 

Slon решил найти ответ на этот вопрос и исследовать, кто, каким образом и с каким размахом сегодня ворует в России (и можно ли этому эффективно противостоять). 

В первом выпуске сериала редактор рубрики «Бизнес» Максим Котин говорит с продавцом, который многие годы работает в ведущих салонах мобильной связи. На условиях анонимности герой интервью рассказал о самых распространенных схемах обмана доверчивых покупателей, своеобразной морали своих коллег и о том, как много в торговле честных людей (спойлер: не воруют только аутисты). 

– Ты давно работаешь продавцом в салонах сотовой связи. Когда ты первый раз столкнулся с воровством? 

– Да практически в первый же день работы. Помнишь, раньше, чтобы положить деньги на счет телефона, использовали карточки экспресс-оплаты? На них у нас не стояли ценники. Продавцы смотрели на человека и называли цену от балды. Карточка стоила, например, 150 рублей, а продавали за 200 или 250. Я увидел, спрашиваю: а чего вы продали ее на 100 рублей дороже? А мне говорят: «А ты че, пиццу не хочешь?» Там рядом, в «Ашане», готовили пиццу. Продавцы мухлевали на карточках экспресс-оплаты, покупали пиццу на весь салон и трескали потом. Естественно, я хотел пиццу!

– Значит, съесть пиццу, купленную на ворованные деньги, это было чем-то вроде посвящения?

– Ну типа того. 

– А как ты сам включился в общую «деятельность»?

– Была акция: купи сим-карту и получи карточку экспресс-оплаты на 150 рублей бесплатно. И вот применялась такая схема: часто эту карточку оставляли себе, а потом ее кому-то без чека продавали. Входит девочка и покупает сим-карту. И говорит: а можно мне еще на счет пять долларов положить? Получилось, что она сразу же мне эту карточку и обналичила. Мы долго ржали. 

– И что ты чувствовал, когда ее обманул?

– И потом у тебя никаких рефлексий не было на этот счет?

– Нет. Все же кругом так делают. 

– Но ведь нас же всех с детства учат, что обманывать плохо…

– Ну нет, что ты такое говоришь. Ничему нас такому не учили. В школе ведь все списывали. А на экзаменах чуть ли не учителя помогали. У дворовых пацанов есть еще такая поговорка: «Без лоха жизнь плоха»... Когда я попал в салон, мне было лет девятнадцать. Совсем зеленый пацан! А кругом все химичили, и я тоже начал. Была, например, такая фишка: если продавал симку с телефоном, тоже полагалась скидка. Можно было продать сначала симку, чек не выдать, потом продать телефон, а затем провести все это в одну продажу и скидку забрать… Потом я работал на «Горбушке». Помимо телефонов, там торговали фотоаппаратами. А ценник на них почему-то был безумно высокий. И если кто-то все-таки покупал фотоаппарат, мы выписывали товарный чек. После этого шли в другой павильон, покупали у них такой же фотоаппарат на несколько тысяч дешевле и обратно ставили на витрину… Сейчас в крупных сетях такое невозможно, потому что в базе пробиты серийные номера. А тогда можно было. 

– Описанные тобой схемы построены на том, чтобы не дать покупателю чек. А если человек обращает на это внимание?

– Ничего страшного. Включаешь заднюю просто: «Ай, простите, я забыл». Пробиваешь и оформляешь. Потом можно сказать, что касса сломалась, и выписать товарный чек… Но вообще продавец должен быть психологом, чтобы понять, кому можно не дать чека, а кого разводить не стоит. Допустим, ты видишь, зашел какой-то дотошный тип, сначала по витринам долго елозил, каждый телефон разглядывал, про функции спрашивал – ясно, что с ним лучше ничего не делать. А бывает, заходит человек, и сразу видно, что он такими вещами заморачиваться не будет… Вот был в свое время такой телефон, Samsung Е700. Он тогда только появился, ажиотаж был безумный. К нам пришла одна штука, и мы его без ценника на витрину выставили. Стоил он, условно, тысяч одиннадцать. Тут же к нам заходит пара ребят, такие хорошо одетые, красивые. Спрашивают: «Сколько стоит?» Мы: «Тринадцать!» Они: «Давай заворачивай, мы пойдем пока перекусим». Результат: два косаря нам на карман.

– Сейчас, наверное, люди куда пристальнее следят за чеками, чем раньше, – без них нельзя вернуть товар за две недели. А есть схемы, не завязанные на чеки?

– А видел на столбах объявления: кредит, наличные, быстро? Люди, которые их «выдают», называются «оленеводы». Тем, кто к ним обращается, они объясняют, что надо говорить кредитному эксперту в магазине, чтобы получить кредит на покупку техники. Потом они забирают товар, продают где-то, а «оленю» выдают деньги – в лучшем случае половину суммы. 

– А соучастие кредитного эксперта в этой схеме не предполагается?

– Бывает и такое. Была у меня одна подруга, кредитный эксперт в крупной сети электроники. Она как раз работала в паре с оленеводом. 

– Но ведь, наверное, многие «олени» потом не платят – разве это не риск для инспектора? 

– Она говорила, что они работали только с теми людьми, кто потом эти кредиты исправно выплачивал. То есть они якобы просто помогали людям в сложной ситуации. Но это, конечно, ерунда.

– Ее в итоге запалили?

– Ну да, пришлось уволиться. Но «форд-фокус» она себе купила. За полгода… Причем она москвичка, не из бедной семьи. Родители ей купили однушку на «Речном вокзале». Притом что девочка молоденькая совсем, лет двадцать. 

– То есть воровала она явно не от безысходности…

– Ей, как я понял, нужно было отцу доказать, что она может чего-то добиться в жизни сама. Машина стала доказательством. 

– А она тебе сама легко так об этом обо всем рассказала?

– Ну, я тоже одно время был кредитным инспектором, а она была моим куратором. И у нас сложились довольно доверительные отношения. А потом у нее начались проблемы с этим молодым человеком, и она рассказывала мне, что вот, мол, мы с ним дела ворочали-ворочали… А он такой скотиной оказался. 

– А она понимала, что признается тебе в преступлении? 

– Вообще, на меня ее слова произвели впечатление: все-таки мухлеж в салоне – одно, а тут чуть ли не мошенничество, совершенное по сговору. 

Я заметил, что люди вообще не сильно задумываются обо всем этом. Бывают случаи вообще исключительные. Когда я работал в одной известной сети, у нас был парень, который тоже работал кредитным экспертом. Так он вообще подделывал в фотошопе копии паспортов. И оформлял кредиты на выдуманных людей. «Покупал» айфон за первый взнос две тысячи рублей, а потом продавал его тысяч за двадцать. Разницу клал в карман.

– Ну это как-то уж слишком примитивно. А он не думал, что будет, когда начнутся просрочки платежей?

– А он вообще ни о чем не думал.

– Его через три дня не поймали?

– Поймали, но не через три дня. Около месяца он проработал. И то все вскрылось только потому, что он сам сильно лоханулся и забыл папку со своими бумагами на столе. Директор ее увидел, и у него появились какие-то подозрения. Он его увез в центральный офис. Причем парню, кажется, так ничего и не было. Ну, уволили его. Но не закрыли. Может, он выплачивал потом, не знаю. Потом он заходил через пару месяцев. 

– То есть не постеснялся?

– Не-а. Он жил в этом районе. Но там такой человек просто – он явно спит крепко. 

– А может ли руководство салона прекратить воровство?

– Многое зависит от директора. Ну и от офиса тоже. В одной московской сети до кризиса практически не воровали. Там брали людей на конкурсной основе. На собеседование приходило сорок человек. Им говорили: встаньте те, кто курит. Вставало двадцать. До свидания, вы свободны! Потом оставшихся тестировали, устраивали тренинги. До финала доходило два-три человека. И это были действительно классные спецы. Компания их серьезно обучала. 

– И что, эти супербойцы не воровали?

– Говорили, что нет. Им хватало. Зарплату платили очень хорошую, продавцы получали по пятьдесят тысяч. Кроме того, там конкурсы устраивали, людей целыми салонами отправляли отдыхать за границу. А потом бахнул кризис. Спецы стали уходить, на их место приходила уже совсем другая публика. Компания начала закручивать гайки. Резко порезали премии, стали штрафы вводить. И это послужило толчком, чтобы пойти на обман. Например, раньше за какую-то настройку была премия 400 рублей. А тут она стала 200. То есть ты делаешь ту же самую работу, но вдвое дешевле. Конечно, люди считают, что их права как-то ущемляют и нужно это восполнять… 

– То есть все вернулось на круги своя. А в других сетях попытки пресечь воровство были?

– Конечно. В одной компании тоже довольно круто закрутили гайки. Руководство прислало большую простыню, что будем бороться, увольнять. И действительно, начали выявлять тех, кто мухлевал, через тайных покупателей, – и увольнять. 

– И в результате?

– В результате я уволился через три месяца. А компания накрылась медным тазом – тоже из-за кризиса. И ее вообще всю разворовали, потому что продавцам пару месяцев зарплату не платили. 

Продавец вообще всегда найдет возможность свое взять. Вот сейчас в одной известной московской сети на товарах почти не воруют, так там главный мухлеж – это левые настройки. Приходит человек, Windows установить, например. По идее, Windows у него должен быть лицензионный. Но на деле ему ставят пиратку, берут три тысячи – и дело в шляпе. Если директор этого не видел, можно деньги все себе в карман положить. А если видел – провести какую-то минимальную услугу по прайсу. Иными словами, это работает как такой подпольный сервисный центр. То есть в одно время – это такой премиум-магазин. А в другое – можно все по-черному сделать. 

– А сколько можно заработать на настройках?

– Столько же, сколько тебе платят официально. Допустим, в салоне продавец получает 20–30 тысяч. И еще столько же делает по-черному. 

– А если бы людям платили сорок – шестьдесят, они бы перестали этим заниматься?

– Не думаю. Понимаешь, тут ведь живые деньги. Ты поработал, и все – вечером они у тебя уже в кармане. Ты пошел в кино, в бар. А зарплату же нужно ждать... Когда я работал в этой сети, был у нас там в салоне один молодой человек. Он вообще только вчерную работал, ничего не продавал. А ведь у салона есть планы продаж. Если выполнить, дают премию – ну или хотя бы зарплату не обрезают. Поэтому такого человека коллектив начал выдавливать. 

– А как это происходит?

– Все ему начали говорить: «Ты давай там соберись. Ты работаешь, все понимают. Но давай и салону тоже пользу приноси».

– «Все понимают» – это значит, что каждый должен что-то свое урвать, но надо это делать в некоторой гармонии с официальной статистикой? И кристально честных нет? 

– Честных – единицы, мне кажется, не больше десяти процентов. И они, как правило, долго не работают. Или это такие аутисты, которым ничего в жизни не надо. Вот был у нас один парень. Он из Мытищ ездил на «Речной вокзал» в салон работать. Так он вообще ничего не продавал – то есть продавец как бы есть, но его нет. С покупателями он общался, только если они его о чем-то спрашивали. Вот он не мухлевал. Все время в какие-то онлайн-игры играл. 

– А в какой момент ты осознал, что воровать – это типа нехорошо?

– Я не знаю, как тебе это объяснить. Я просто влюбился в девочку очень сильно, первый раз в жизни. И у меня пошел какой-то сдвиг. Я просто стал пересматривать многие вещи. Почему-то это все стало мерзко.