© Владимир Федоренко / РИА Новости

Председатель Комитета Госдумы по безопасности Ирина Яровая оказалась едва ли не более удачной мишенью для «пехтинга», чем сам Владимир Пехтин. Речь, конечно, не идет о сугубо аппаратных последствиях: «компромат» не такой уж ударный, нарушение закона выглядит неочевидным, да и сам факт наличия в семье депутата квартиры в Москве трудно назвать скандальным. Однако, несмотря на все это, Яровая оказалась с обидчиками едва ли не один на один. Отклики депутатского корпуса были крайне вялыми или вовсе отсутствовали. За исключением Андрея Исаева с дежурными словами о «шумихе» и о том, что обидчики «обломают зубы», а также Игоря Руденского, оперировавшего неочевидными выкладками о динамике цен на жилье, депутаты не стали разбрасываться словами. Комментарии Нарышкина, Хинштейна и Железняка были вполне обтекаемыми – в духе «все должно быть по закону». Разве что кое-кто из дежурных пропагандистов несколькими рангами пониже запустил в интернете кампанию: мол, если происхождение денег Яровой и сомнительно, в этом виновато «Яблоко».

В чем причина депутатского молчания? Некоторые комментаторы поспешили объяснить это тем, что думцы после «пехтинга» живут в атмосфере страха и не решаются поднимать голос в защиту кого бы то ни было. Однако такая интерпретация не бесспорна. В реальности мало кто допускает, что Яровую ждет участь Пехтина – даже в силу чисто аппаратных причин. Другое возможное объяснение – отсутствие четкой и однозначной команды со стороны политического руководства – звучит более убедительно. Но трудно себе представить, чтобы никто из депутатов не попытался вступиться за поруганную честь женщины, пусть даже в силу собственных представлений о джентльменстве.

Похоже, здесь дело немного в другом. Впервые за долгое время мы столкнулись с тестом для репутации политика – причем не электоральной, а, что называется, внутрикорпоративной. Подобное бывает в каждом трудовом коллективе: одних работников коллеги любят, других уважают, третьих игнорируют, четвертых едва выносят в надежде на то, что рано или поздно подвернется удобный случай, и тогда… Похоже, что в ситуации с Яровой мы столкнулись именно с последним вариантом.

В политике (да и не только тут) союзников завоевывают по-разному. Капитал одних – личное обаяние и умение искренне дружить. Другие делают ставку на вовлечение партнера в совместные коммерческие проекты. Еще один путь – увлечь партнера, продемонстрировав свои политические, лоббистские или медийные возможности. Наконец, еще одно проверенное средство – безапелляционное предъявление собственного превосходства, подчеркнутый отказ от диалога, принуждение к повиновению – нередко с использованием репрессивных возможностей и очевидным отсутствием полутонов.

Сила и слабость Яровой в том, что последний сценарий был для нее всегда наиболее комфортен. Очевидные плюсы – стремительная карьера, возложение особых миссий, получение доступа на телеканалы. Неизбежные издержки – очевидный дефицит тех, кто готов в трудный момент подставить плечо, и зашкаливающее число недоброжелателей. «Начальственный» стиль нередко эффективен во взаимодействии с подчиненными или теми, кто заведомо ниже тебя по статусу. Но Яровая пока не добилась такого превосходства в кругах партийных соратников. В результате вместо искренней поддержки и защиты товарищей по «Единой России» она встретилась с солидарным молчанием и ехидным равнодушием. Что уж говорить о конкурентах. Тональность знаменитой отповеди Жириновского, данной им Яровой, говорит сама за себя.

Впервые за долгое время мы столкнулись с тестом для репутации политика: в какой степени репутация и отношения с коллегами могут создавать «прибавочную стоимость», а где, наоборот, тянуть ко дну. В краткосрочной перспективе аутсайдерство в рейтинге внутрипартийных симпатий на карьере Яровой, скорее всего, не отразится. Однако и высших баллов за прохождение этого стресс-теста председатель думского Комитета по безопасности тоже, скорее всего, не получит. Вдохновители новых «пехтингов» могут сделать выводы и переключиться с абстрактных единороссов и «золотых кренделей» на тех депутатов, кто не имеет мощного репутационного щита.