© miry-mir.com
Дмитрий Медведев предложил сделать из Дальнего Востока офшор. Логика у властей простая – если российский бизнес так любит офшорные зоны, почему бы не организовать такую у себя. Однако если следовать этой логике, то почему бы тогда, например, и по аналогии с Лондоном не сделать убежище от экстрадиции, скажем, в Сыктывкаре – пусть российские бизнесмены лучше там скрываются. И раз уж так, то почему бы им заодно вместо Альп на горных лыжах кататься не в Дагестан ездить, ведь и там горы есть?
Ну а если говорить серьезно, то Кипр не заменить Дальним Востоком по причинам, о которых не говорил только ленивый: Кипр использовался из-за регулирования валютного контроля, возможностей проводить сделки с российскими активами в юрисдикции, на которую распространялась английская система права, и переносить рассмотрение этих дел в международные арбитражи.
Поэтому создавать на Дальнем Востоке зону по аналогии с Кипром так же перспективно, как делать из Москвы международный центр IPO. |
Инвесторы ищут стабильности и беспристрастных судов, а мы ни того, ни другого им дать пока не можем. Это не значит, что надо бросаться реформировать российскую судебную систему, – несмотря на постоянную критику, она и так работает лучше многих других государственных институтов. Но к ней нет того доверия, какое существует к английской системе, просто потому, что на его формирование уходят не год и не два. И не десять. Даже если в России не будет ни одного скандала с коррупцией, доверие придется зарабатывать десятилетиями.
Однако это не значит, что идея не имеет перспектив вообще: Дальний Восток нужно развивать, и особые экономические зоны – это эффективный и проверенный многими странами способ. К примеру, сегодняшний уровень экономики Китая и количество работающих там международных компаний – это как раз следствие введения в нем свободных экономических зон в 1980-е. Этот и другие примеры – ОЭЗ в Индонезии, Малайзии, Сингапуре, Дубае – показывают, что при большой территории и отсутствии инфраструктуры простого введения налоговых льгот для привлечения инвесторов недостаточно.
Подобное решение в стране со сложной судьбой вроде России создает почву для злоупотреблений. Примеров масса – достаточно вспомнить льготу на налог на прибыль для компаний, держащих в штате инвалидов. Инвалиды лучше жить не стали, но из-под налогообложения нефтяными компаниями выводились миллиарды долларов. Россия – одна из немногих стран, в которых благотворительность не выводится из-под налоговой базы, – опасаются, что тут же будет создано множество благотворительных организаций, существующих исключительно для обналичивания денег. Соответственно, и в данном случае существует опасение, что кто-то заплатит налогов меньше, чем раньше, но Дальний Восток ничего не получит.
Если заглянуть в историю экономических чудес в других странах, становится очевидно, что выход в таких случаях один – перестать заниматься политическим декларированием и проявить политическую волю, чтобы реализовать масштабную идею, несмотря ни на что.
Ли Куан Ю в том числе через налоговые преференции сделал из страны третьего мира, Сингапура, одну из самых развитых экономик, хотя проблем в процессе осуществления задачи было не меньше, чем у нас: и коррупция, и мафия, и полиэтническое население. |
Однако перед лидером стояла цель не просто удержать личную власть и обеспечить себя и своих детей, но вывести страну на новый уровень. Почему экономическое чудо произошло в Дубае, а не Омане или Брунее при аналогичных исходных данных? Вероятно, потому, что в первом случае шейхом Мохаммедом была поставлена личная амбициозная цель: сделать из Дубая международный торговый и финансовый центр. И он посвятил достижению этой цели свою жизнь.
