© Toru Hanai / Reuters
Итак, количественное смягчение в Японии, о котором не так давно писал Slon, началось. Как и ожидалось, новым главой Банка Японии стал сторонник так называемой «абэномики» (по имени премьера Синдзо Абэ) – разгона экономического роста за счет количественного смягчения и инфляции. Зовут нашего героя Такэхико Курода. Накануне состоялось первое заседание совета по финансовой политике Банка Японии под его руководством, и эффект от этого заседания можно сравнить разве что с налетом на Перл-Харбор. Рынки пришли в активное движение: индекс NIKKEI впервые за 4 года пробил отметку в 13 тысяч пунктов, иена упала до 97,60 за доллар, ставка по долгосрочным японским облигациям также ушла ко дну, достигнув рекордно низкого показателя 0,315%. Впору сакэ открывать.
Рецепт Куроды (хотя это скорее идея нынешнего министра финансов Таро Асо) таков: нужно как можно скорее добиться инфляции в 2%. За ближайшие 2 года должны удвоиться денежная база (совокупные обязательства Банка Японии), а также общая сумма гособлигаций и более высокорисковых активов на балансе японского центробанка. По сути Курода включает печатный станок, скупая долговые обязательства. Иных способов рефлирования экономики у Банка Японии попросту не осталось – более традиционный инструмент в виде процентной ставки уже годами лежит на полу и признаков жизни не подает.
По плану Абэ – Асо – Куроды, денежная база должна увеличиваться на 60–70 трлн иен каждый год в течение двух лет. В долларах это около 600–700 млрд в год, что приблизительно равно американским QE1 и QE2. Проще говоря, Банк Японии теперь будет устраивать мировым рынкам и японской экономике по одному QE в стиле Бернанке ежегодно. Масштабы впечатляют еще больше, если учесть, что экономика Японии почти втрое меньше американской. Так что эффект от экономического блицкрига может превзойти самые смелые ожидания.
Все вдруг стали очень вежливы со мной
Японию в последние дни обуял экономический оптимизм. Поговаривают о преодолении кризиса и окончании «потерянного двадцатилетия» – периода стагнации в экономике, начавшегося аж в 1989 году, когда сдулся спекулятивный «пузырь Хэйсэй». Пузырь дал метастазы в виде ловушки ликвидности и неизлечимой дефляции. Теперь пациент, кажется, идет на поправку.
Но какой же праздник без бородатого дяди с подарками! Вот и Пол Кругман, ярый противник финансовой дисциплины, возносит осанну кабинету Абэ. Мол, наконец-то додумались, всего-то 15 лет потребовалось.
Следует отметить, что в узком кругу интересующихся Кругман известен как едкий критик японского правительства в части отсутствия у него двух крайне необходимых любому мужчине органов. То есть печени и мозга, потому что именно печень, по японским поверьям, отвечает за принятие смелых решений, а мозг – за их исполнение. Ведь свой первый QE Банк Японии запустил еще в начале 2000-х, но тут же свернул его, как только экономика чуть-чуть зашевелилась. Экономика без поддержки моментально вернулась в уютный коматоз, Кругман метал громы и молнии, как горбуша мечет икру на нересте, а Банк Японии заработал сильнейший подростковый комплекс неполноценности, потому что рынки перестали верить в его адекватность и профессионализм.
Нынешнее руководство японского центробанка застенчивости предшественников лишено начисто. Японцы наконец вылезли из окопа, а Кругман уже предлагает их критикам съездить в Токио и извиниться перед императором, ни много ни мало. В общем, в Японию вернулся невиданный с конца 1980-х оптимизм. Но если ларчик так просто открывался, почему никто до этого не додумался раньше?
Наперегонки со временем
Ответ на этот вопрос – на поверхности. Скептически настроенные японские экономисты отмечают, что кабинет Абэ в своих представлениях о светлом будущем рассчитывает только на положительные сценарии, а риски осознанно замалчивает.
Чтобы вернуться на грешную землю, достаточно почитать хотя бы бюджет на нынешний финансовый год. Чтение захватывающее, но не для слабонервных. При общем объеме годовых доходов в 90 трлн иен доходы от налоговых поступлений составляют 42 трлн, а доход от выпуска облигаций – 44 трлн. То есть Япония занимает больше, чем зарабатывает, и делает так уже который год подряд – доходы японского бюджета на 46,3% зависят от выпуска облигаций. В расходной же части 21 трлн из 90 отведен на обслуживание госдолга. Это сравнимо с расходами на социальное страхование (26 трлн).
Проблема здесь в том, что инфлирование долга и последующее удешевление иены в долгосрочной перспективе могут вызвать рост процентной ставки по новым заимствованиям. Инвесторам вряд ли понравится, что их активы в виде японских облигаций падают в цене, и они запросят более высокую доходность. Предложить ее придется – иначе японские облигации перестанут покупать и правительство Японии не сможет выполнить взятые на себя обязательства. Повышение процентных ставок по облигациям вызовет рост расходов на обслуживание госдолга, и что-то в расходной части бюджета придется резать. Экономика этому вряд ли обрадуется, а спад в ней наверняка вызовет снижение налоговых поступлений. Дальше этот механизм начинает подпитывать сам себя, и экономика сваливается в известный нам по Греции штопор. Только Япония не Греция.
Правда, риски эти носят долгосрочный характер. По крайней мере, более долгосрочный, чем возможный стимулирующий эффект от количественного смягчения и инфляции. Таким образом, команда Абэ рассчитывает «оббежать» будущий фискальный кризис, поставив экономику на рельсы устойчивого роста, пока он не начался. Запас по времени имеется, японская экономика велика и обильна, порядок в ней тоже есть, так что даже скромный рост в 2–3% в таком масштабе может дать увесистый мультипликационный эффект. Главное – форсированно вытянуть экономику страны из кризиса и ждать, пока налоговые закрома родины наполнятся.
Мы на горе всем буржуям рыночный пузырь надуем
Японский экономист, профессор университета Аояма Гакуин и популярный блогер Нобуо Икэда пишет еще об одном риске, связанном с количественным смягчением. Если намеченные Куродой темпы скупки облигаций будут соблюдены, Банк Японии будет покупать свыше 70% от всего объема эмиссии. Банки и иные игроки будут вытеснены с рынка и отправятся искать другие направления для инвестиций. Проще говоря, деньги потекут на фондовый рынок и в кредитование. Ставки по ипотечным кредитам в Японии уже сейчас самые низкие в истории страны – 1,35%. Одновременно с этим рынок недвижимости REIT демонстрирует признаки перегрева – за последние полгода он показал рост, превышающий 60%. По мнению Икэды, беспрецедентное количественное смягчение вызовет очередной пузырь на рынках недвижимости и ценных бумаг, который неизбежно лопнет с громким треском и опять отправит японскую экономику в нокдаун – как это случилось в 1989 году.
Но и без пузырей есть вопросы относительно перспектив экономического роста в Японии. Процентные ставки по кредитам и без количественного смягчения низки как никогда. Вызовет ли инфляция бум в потреблении и кредитовании, зависит не только от предложения, но и от спроса: есть ли у японских потребителей аппетит к покупкам, а у инвесторов – к риску? Если нет, то огромное количество свободных денег так и останется в финансовом секторе, надувая огромные пузыри и не перетекая в реальную экономику.
Наконец, последняя инициатива Банка Японии может вызвать неоднозначную реакцию за рубежом. О возможной валютной войне в Азии говорят уже достаточно давно, но столь мощный сигнал может спровоцировать настоящую гонку девальваций в конкурирующих с Японией экономиках. Просто так отдавать конкурентное преимущество в виде дешевой валюты хитроумным японцам никто не хочет.
Сбудутся ли оптимистичные прогнозы команды Абэ – неясно. Ясно сейчас только одно: последствия столь масштабного шага тоже будут масштабными, а еще – необратимыми. Корабль японской экономики решил пройти путь между Сциллой и Харибдой, и ставки как никогда высоки. Если позитивный сценарий не реализуется, то реализуется его негативный собрат. «Абэномика» отправится на свалку истории вместе с японской экономикой, а Пол Кругман... Пол Кругман опять скажет, что японцы просто испортили хорошую, в общем-то, идею. И объяснит, как они этого добились.
